Юнис, там мама плачет, тихо произнесла Пенни, войдя в комнату.
Рыжеволосая девушка отрешенно посмотрела на сестру и снова отвела взгляд к окну, прислонившись лбом к холодному стеклу.
Ксандера заберут, да? хриплым дрожащим голосом проговорила Пенни. Они отправят его за стену?
За стену, чуть слышно подтвердила Юнис, не поворачивая головы к младшей сестре. Ей было больно смотреть на ее сморщенное от боли лицо, на ее красные глаза. Юнис не умела успокаивать, это хорошо получалось у Ксандера.
За спиной послышалось громкое всхлипывание и топот детских ножек, поспешивших вниз по лестнице. Через некоторое время Юнис увидела, как Пенни бежит босиком по траве прямо к брату, держа в руке свою старую одноглазую куклу, которую ей когда-то сделал папа. Ксандер выпрямился и с удивлением на лице стал ждать, пока к нему добежит зареванная младшая сестра. Подхватив ее на руки, он, видимо, стал ее расспрашивать о том, что случилось. Юнис наблюдала, как безмолвно шевелятся его губы, как изумленно расширяются его глаза. Каково ему было узнать, что завтра его навсегда увезут из дома? Как его сердце выдержало и не остановилось в ту же секунду? Юнис была готова поклясться, что ее сердце перестало биться, как только она прочла это роковое письмо.
А он успокаивает Пенни. Не показывает своего страха. Ксандер сильнее этого.
Юнис отошла от окна и села на пол, обхватив колени руками. Куда же делась вся ее прежняя сила?
Я никогда до последнего не верил, что этот день настанет, горько усмехнулся Ксандер, сидя рядом с Юнис на берегу озера и бросая в воду камни.
Тебе страшно? спросила девушка, задумчиво глядя на расплывающиеся круги.
Уже смеркалось. В небе загорались первые звезды. Где-то в траве пели ночные сверчки. Теплая спокойная тишина окутала этот вечер, позволяя вдыхать себя полной грудью. Все было пропитано грустью и тяжелым прощанием.
Нет, ответил юноша и, предугадав упрек сестры, добавил: Не потому что я хочу тебя успокоить. Мне, правда, не страшно. Пусть это и странно, но я всегда хотел побывать за стеной
Я знаю, поджав ноги к груди и опустив голову на колени, произнесла Юнис. В ее печальных глазах заблестели звезды.
Я боюсь только за вас, продолжал Ксандер. Когда отца не стало, мама чуть не сошла с ума. Я знаю, что для тебя это
Мы справимся, перебила его девушка. Переживай о себе.
Юноша замолчал и через некоторое время снова заговорил:
Помнишь, как вы с Тео пробрались в сад к городничему? юноша улыбнулся своим воспоминаниям. Я помню, как вас чуть не пристрелили, приняв за диких зверей. Тео смог перемахнуть через забор, а твои штаны зацепились за гвоздь
На мне тогда были твои штаны.
Ты приняла всю вину на себя. Тео потом пришел в слезах, прося прощения за то, что бросил тебя. Ты сделала вид, что не произошло ничего страшного. Не сказала ему, что тебя выпороли так, что сидеть не могла
Зачем ты это вспомнил? горько усмехнувшись, спросила Юнис, встряхнув плечами.
Ты тогда была такой храброй, сказал Ксандер. Наверное, в тот момент я впервые так сильно, по-настоящему тобой гордился.
Он провел рукой по волосам сестры и заботливо убрал за ухо выбившуюся рыжую прядь. И Юнис почувствовала, как горячи его пальцы.
Я хочу, чтобы ты тоже мной гордилась, сглотнув, произнес парень, положив руку на плечо девушки.
Его ладонь обжигала кожу. И Юнис боялась пошевелиться, потому что хотела навечно запомнить это чувство, когда рука брата лежала на ее плече. Она хотела было сказать, что уже гордится им, но губы задрожали, и девушка отвернулась.
Зачем этот белый конверт появился в почтовом ящике этим утром? Какой-то миг, и все перевернулось верх дном. Долгие годы она жила с уверенностью, что службавеликая честь для всей семьи, то, ради чего стоит жить, то, что дает их народу силу и надежду. И как только увидела этот белый конверт, почувствовала небывалую ненависть. Юнис понимала, что она вдруг стала другим человеком. Раз и навсегда.
Я бы хотел, чтобы папа был с вами
Ксандер!
Я знаю, Юнис, ты не хочешь о нем говорить, но пожалуйста
Мы справимся! отрезала девушка, поднявшись на ноги. Идем домой.
Семейный ужин проходил в полном молчании. Ксандер наворачивал запеченный картофель, который приготовила мама, смочив его своими слезами. У остальных не было аппетита. Пенни, подперев голову рукой и время от времени шмыгая носом, размазывала еду по тарелке. Юнис безмолвно сидела, уставившись на стол. Мама опухшими глазами ласково оглядывала сына, который улыбался и аппетитно чавкал, показывая всем своим видом, что он увлечен ужином. Никто не проронил ни слова.
На следующий день в доме было идеально чисто. Мама не спала всю ночь, и как только прокричал первый петух, поднялась с постели и стала готовиться к приезду военных. Все буквально блестело, в комнатах пахло свежестью, а для детей была приготовлена парадная одежда.
Юнис вышла в гостиную, когда мама доглаживала белую рубашку Ксандера. Юноша сидел с оголенным торсом на краю дивана, наблюдая за движениями рук матери. Она изредка смахивала с лица слезы и продолжала усиленно выглаживать ткань до идеального состояния. В воздухе витал неприятный запах дыма. На часах пробило семь утра. В открытые настежь окна бил яркий солнечный свет. Белоснежные тоненькие занавески колыхал ветер, принося в дом запах свежескошенной травы. Юнис слышала, как Ксандер работал косой под ее окном около часа назад. Ему тоже не спалось, как и всем. Только Пенни еще оставалась в постели, обессилев от вчерашнего дня.
Девушка шагнула вперед, обратив на себя внимание брата и мамы. Ксандер улыбнулся, увидев сестру. На Юнис уже было надето парадное темно-синее платье строгого пошива с белым воротником. Оно было изношено, потерто, потому что его носили уже несколько поколений женщин в семье Харрисон, однако после очередной стирки и глажки выглядело весьма представительно.
Юнис строго, пристально смотрела на брата, не в силах улыбнуться ему в ответ. Она знала, он хотел сказать, что ей идет этот наряд, но не посмел.
Готово, сухим голосом произнесла мама и подняла рубашку с гладильного стола. Надевай.
Ксандер послушно оделся, аккуратно застегнув все пуговицы и посмотрев на себя в зеркало, которое висело на стене. Мама убрала утюг и подошла к сыну, чтобы поправить на нем воротник.
Все выглядело так, словно это было праздничное утро, и семья готовилась к приходу гостей. В доме царила мнимая атмосфера спокойствия и благополучия. И Юнис даже почти верила в это. Она как ни в чем не бывало подошла к маме, когда та закончила с рубашкой Ксандера, и села перед ней на стул. Мама принялась залетать волосы дочери в строгую косу.
Было очень тихо.
Но с каждой минутой ровное сердцебиение Юнис становилось все чаще и чаще. Там, за несколько километров, прямо к их дому неслась военная машина, и сердце девушки уже слышало ее отдаленное гудение, чувствовало ее зловещее дыхание Юнис видела перед собой чистую белую скатерть, а в следующую секундугрязные колеса машины, видела зеленеющий лес за окном, а потомпогоны на военной форме. Цветы в вазеи вспышки фар. Летящего по комнате шмеляи цепкие руки, крепко держащие руль в направлении Стеллаклива
Дорогая, разбуди Пенни, ей нужно успеть приготовиться, попросила мама ровным ледяным тоном.
Этот голос пугал Юнис. Она посмотрела на маму и вдруг поняла, что ее здесь словно не былотолько тело, лицо и руки, а самой ее не было И это пугало еще больше. Почему так страшно? Ксандер уходит не на казнь, а на службу, которая прославит его имя, сделает героем всей страны. Он ходил по комнате с чашкой чая и читал последний выпуск газеты, словно забыл, что совсем скоро навсегда покинет этот дом.
Не прошло и часа, как военная машина загудела на въезде в город. Юнис услышала этот шум своим нутром. Она почувствовала, что минута расставания близка как никогда. Ее сердце судорожно колотилось. В груди болело разъедающее неприятное чувство беспомощностиони ничего не могут сделать, чтобы Ксандера не забирали. Даже большеони сами отдают его в руки военных безо всякого боя, одетые в парадные платья и отмытые до блеска.