Её улыбка стала нечестивой.
Почему бы тебе не рассказать с чего вдруг Хамид пригвоздил тебя к кровати, когда я случайно вошла? она состроила гримасу. Кстати, прости.
Я отмахнулась.
Это был его способ заставить меня слушать его, пока он объяснял, что произошло у Серафимы дома.
Ну, ты вмазала ему по лицу и затем пригрозила кастрировать, она весело напомнила мне. Неудивительно, что он захотел обуздать тебя.
Я широко улыбнулась.
Я молодец, не так ли?
Ну, а теперь между вами всё наладилось?
Насколько это может быть возможным, полагаю, уклончиво ответила я, вспомнив о разговоре с Хамидом. Больше я не хочу отрезать ему части тела.
Уверена, он испытал огромное облегчение, узнав это, сказал Николас, который каким-то образом вошёл незаметно для нас. Он схватил бутылку воды из холодильника и повернулся ко мне. Ты выглядишь куда лучше, чем Хамид этим утром.
Знаю, знаю. Он уже прочитал мне нотацию.
Хорошо, Николас поднял два пальца, слегка разведя их, изображая кавычки. Ты была слишком близка к тому, чтобы получить свою собственную охрану.
Я застонала.
Не напоминай.
Николас вдруг стал серьёзным.
Прошлой ночью ты заставила беспокоиться очень многих. Сара не ложилась спать, пока не услышала, что ты появилась в конспиративном доме.
Я виновато посмотрела на Сару. В эти дни она едва могла бодрствовать после десяти вечера. Похоже, она чересчур переживала, раз просидела допоздна.
Мне очень жаль, сказала я, мой голос был пронизан чувством вины.
Я знаю как сложно для тебя это, я и сама сбегала, она улыбнулась Николасу, а потом снова посмотрела на меня. Но у меня была ты, Роланд и Питер. Вы меня прикрывали. Мне до ужаса было страшно понимать, что ты одна в городе, и расстроена, особенно когда ты не отвечала на звонки и сообщения.
Я понурила голову.
Я теперь официально худшая в мире подруга.
Ты лучшая в мире подруга. Просто пообещай, что будешь всегда держать нас в курсе в следующий раз, когда почувствуешь, что тебе надо побыть одной.
Обещаю.
Николас пригвоздил меня жёстким взглядом.
И если ты ещё раз выкинешь нечто подобное, я сниму тебя с патрулирования так быстро, что у тебя голова закружится.
Я сглотнула, поскольку Николас никогда не давал пустых обещаний. Я буду проводить ночи в бумажной рутине и работой в комнате управления. Я содрогнулась от этой мысли.
Вы двое хуже родителей, сказала я Саре.
Она ухмыльнулась.
Мы тренируемся.
Я села глубже в диван.
Хорошо, что у ребёнка будет тётушка Джордан. Будет с кем повеселиться.
Сара с Николасом встретились взглядом, и они улыбнулись друг другу, а потом он оставил нас одних. Связанные пары могли общаться через свою связь, и у меня было предчувствие, что в этот момент между ними произошёл целый разговор.
И что он только что сказал тебе? поинтересовалась я.
Она усмехнулась.
Он спросил можем ли мы пожить в России, пока нашей дочери не стукнет двадцать.
Эй! закричала я ему вслед, прекрасно понимая, что он слышит меня. Может, всё же пусть лучше буду я, чем Эльдеорин, помогать ей узнавать жизнь?
Сара фыркнула.
Он попросил передать тебе, что наш домтвой дом.
Я самодовольно кивнула.
Так я и думала.
* * *
Всю вторую половину дня Хамид сидел запертым в конференц-зале с группой Совета, и я постаралась как можно дольше держаться подальше от них. Я планировала съездить во вракк, но когда я сообщила об этом Николасу, он предположил, что мне стоило бы подождать с этим до завтра.
Ты перепугала его прошлой ночью, сказал Николас, когда я спросила почему это мне стоит подождать. Хотел бы я объяснить тебе, каково это для связанного мужчины не знать где его пара или в безопасности ли она. Чувство душераздирающее, и требуется время на успокоение нашего Мори, даже после того, как мы уже знаем, что с нашей парой всё хорошо. Сегодня Хамиду надо чувствовать, что ты всё время рядом, даже если он не видит тебя. Понимаешь?
Да.
Это имело слишком много смысла для меня. Невзирая на наше намерение держаться в стороне друг от друга, мы с Хамидом плохо справлялись с этой работой. Кое-что ещё пока было под нашим контролем, но спарринги, поцелуи и прикосновения, общая кровать в отелевсё это было наших рук дело. И именно из-за этого наша связь выросла до той точки, когда мы едва ли могли удержать руки прочь друг от друга, оставаясь наедине. Мысль о том, как он прикасается к другой женщине, вызывала во мне желание убить кого-нибудь. И он был таким покровительственным, что нуждался в моём присутствии, чтобы успокоить его взволнованного Мори.
Остаток дня я провела в попытках занять себя, но начала психовать, пока тикали часы. Понятия не имею, как Сара могла проводить тут день за днём, не выходя, и при этом не сходить с ума от скуки. Ко времени наступления ужина я уже на стены лезла, а от мысли, что впереди меня ждала целая ночь, я съёживалась. Сегодня Николас снял меня с патрулирования в качестве наказания за выкинутые трекеры и выключенный телефон. Я понимала, что заслужила это, но от этого мне лучше не стало.
Я не видела Хамида с той самой минуты, как он вышел из моей комнаты, но я чувствовала его присутствие, куда бы я не пошла в здании. Это было ещё одним признаком того как сильно выросла наша связьне то, чтобы мне требовались какие-то доказательства этого.
А когда он не появился в период времени нашего спарринга, я посчитала, что его уже и ждать не стоит. Я сходила в свою комнату и переоделась. Я не смогу сегодня уснуть, если не проведу изнурительную тренировку.
Спортзал был пустой, когда я вошла, и мой взгляд тут же остановился на длинной коробке из тёмного дерева, лежавшей на силовой скамье. Я подошла к ней и провела пальцами по полированному дереву. Размер и форма коробки говорили о том, что там лежал меч, и я умирала от желания заглянуть внутрь.
Целую минуту я нерешительно жевала губу, и только потом любопытство взяло верх, и я подняла крышку.
Ох, выдохнула я от вида красивой катаны, лежавшей на подложке из жёлтого сатина.
Клинок был безупречный, и складывалось впечатление, что он был совершенно новый, словно им никогда не пользовались
Мои пальцы зудели от желания сомкнуться на эфесе и узнать, как меч будет ощущаться в моей руке. Последний раз, когда я так сильно жаждала прикоснуться к мечу, был день, когда я нашла свой старый меч в том оружейном схроне в Лос-Анджелесе.
Давай же. Возьми его, за моей спиной раздался голос Хамида.
Я резко развернулась и увидела, что он стоит в дверном проёме. Я была в таком эпическом восторге от меча, что не услышала и не почувствовала его появление.
Он кивнул в сторону коробки.
Скажи, что думаешь.
Уговаривать меня не надо было. Я взялась за эфес и почтительно вынула меч из коробки. Он был легче, чем представлялось, и, казалось, был создан именно для меня. Я резанула воздух и провела серию ударов, чтобы прочувствовать его.
Прекрасен, пробормотала я, изучая меч и практически позабыв, что была не одна.
Он был подарен мне малоизвестным кузнецом по имени Хироко Тао, когда я жил в Японии.
Я оторвала взгляд от меча и посмотрела на Хамида.
Он твой?
Он подошёл ко мне.
Был. Теперь он твой, если ты примешь его. Это не Мурамаса, но очень хороший меч и стоит тебя.
Я провела пальцами по гладкой поверхности лезвия.
Он красивый.
Слова Хамида вдруг обрели для меня смысл, и я уставилась на него.
Зачем тебе дарить его мне?
Он поднял руку и ласково провёл ею по моей щеке, послав уже знакомый жар по моему телу.
Тебе, правда, надо спрашивать?
Я я запнулась, не зная, что и ответить. Я опустила взгляд на меч, потому что его нежный взгляд полностью лишил меня дара речи. Это самый невероятный подарок, какой мне кто-либо дарил.
Хамид опустил руку, но не отошёл от меня.
Этот меч хранился у меня дома в Египте с той самой поры, как Хироко подарил его мне. Как-то раз Аммон спросил, почему я им никогда не пользовался, и я сказал, что он не родной в моей руке, словно он принадлежит кому-то другому. После того, как ты лишилась своего меча, защитив меня от Аларона, я понял, что этот меч был предназначен тебе.