Я сейчас введу ей средство, чтобы помочь уснуть, тихо произнёс Хавьер.
Мысль о том, что я снова погружусь во мрак, до ужаса напугала меня. Я попыталась двигаться или заговорить, но оказалась не в силах сделать ни то, ни другое. Я ненавидела чувствовать себя такой беспомощной.
Ты не одна, произнёс Хамид мне на ухо, когда в мою руку ввели иглу. Я останусь с тобой столько, сколько тебе потребуется.
ГЛАВА 11
Меня разбудил пикающий звук. Глаза были сухими и чесались, потребовалось некоторое усилие, чтобы открыть их и увидеть белый потолок. Осторожно я повернула голову и поняла, что находилась в медицинском отделении командного центра. Свет был приглушен, и я ничего не слышала, кроме работы кардиомонитора, к которому я была подключена.
Я попыталась поднять руку, потом вторую, но они лежали поверх простыни, словно принадлежали кому-то другому. Моё тело должно было исцелить себя.
«О, Боже, неужели меня парализовало? Или может я, на самом деле, умерла, и вот он мой ад».
Есть тут кто? прохрипела я, борясь с паникой в моём голосе.
У кровати скрипнуло кресло, и надо мной появилось лицо Хамида. Его глаза были тёмными от обеспокоенности, и вид у него был такой, будто он не спал несколько дней.
Как ты себя чувствуешь?
Не могу двигаться, выдавила я сквозь стиснутые зубы. Что со мной не так?
Это из-за лекарства. Ты была в очень тяжёлом состоянии, и Хавьер обездвижил тебя, чтобы помочь твоему позвоночнику зажить.
Я сухо сглотнула.
Насколько всё плохо?
Он провёл рукой по своим волосам, перечисляя мои травмы.
Четырнадцать сломанных костей, включая четыре ребра, сломанный позвоночник, проколотое лёгкое, разрыв почки, черепно-мозговая травма, трещина в скуле.
Тогда понятно, почему я чувствую себя покойником.
Его лицо омрачилось ещё больше, и я осознала, что ляпнула. Я же перестала дышать тогда, и он буквально обратно вдохнул в меня жизнь.
П-прости, я закашлялась. Воды.
Он поднёс чашку с соломинкой к моему рту, и я с жадностью попила.
Ещё? спросил он, когда я опустошила чашку.
Нет. Я облизнула пересохшие губы.
Он поставил чашку на стол.
Что-то болит?
Я оценила своё тело. Болела голова, но ниже шеи я ничего не чувствовала. Паника вновь грозила лишить меня дыхания, и мне пришлось напомнить себе, что это временное состояние.
Нет, я уставилась в потолок, чтобы он не смог разглядеть мою слабость. Как долго?
Полтора дня. Хавьер сказал, что ты хорошо исцеляешься, но ты пробудешь здесь ещё несколько дней.
Отлично, пробормотала я, уже чувствуя, как снотворное вновь затягивает меня за собой. Я стала сопротивляться.
Чем больше ты спишь, тем быстрее восстановишься, сказал Хамид. Я останусь с тобой.
Ты не обязан оставаться, пробормотала я, хотя его присутствие прогоняло страх, который цеплялся ко мне.
Я постаралась не думать о том, что это значило.
Он не ответил. Я слышала, как он сел и, несмотря на то, что не могла видеть его, я чувствовала его присутствие.
Я вздохнула и снова уснула.
* * *
Когда я проснулась в следующий раз, сквозь высокие окна светило солнце, и я услышала бормотание мужских голосов, где-то в комнате.
Я переключила своё внимание на тело и сделала два открытия. Первое: я могла двигать руками и ногами. Второе: мои движения приносили адскую боль. Я плотно сжала губы от боли, но всё равно всхлипнула.
Возле моей кровати появились Хамид с Хавьером.
Как хорошо, что ты вернулась к нам, с улыбкой сказал Хавьер. Старайся не двигаться. Я начал уменьшать дозу лекарств, чтобы позволить твоему Мори взять на себя исцеление, но ты пока ещё не в той форме, чтобы двигаться.
Я состроила гримасу.
Я уже заметила.
Хавьер даст тебе какое-нибудь обезболивающее, сказал Хамид.
Не надо, соврала я.
Я закашляла и, казалось, кто-то вонзил нож мне в грудь. Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.
Хамид заключил мою руку в свои ладони.
Ты через многое прошла. Слёзы не сделают тебя слабой. Как и болеутоляющее.
Я нахмурилась и попыталась вырвать руку из его хватки.
Я не плачу.
Он улыбнулся, и на короткий миг я полностью позабыла о боли.
Рад видеть, что ты не утратила свою строптивость, сказал он.
Я фыркнула и снова попыталась вытащить свою руку.
У тебя, что нет дел получше, чем тусоваться здесь.
Неа.
Я повернула голову и увидела, что Хавьер исчез в кабинете. Он вернулся со шприцем, наполненным светло-голубой жидкостью.
Что это?
Он ввёл вещество в мою капельницу.
Это поможет тебе с болью.
Я же сказала, что ничего не надо, я моргнула, когда меня накрыло дремотой, сделав мои слова невнятными. Проклятье. Я надеру тебе задницу, когда вылезу из этой постели. Вам двоим.
Хамид усмехнулся.
Я жду этого с нетерпением.
Мой колкий ответ застыл на языке. Я поддалась действию лекарства.
* * *
В следующий раз, когда я открыла глаза, за окнами уже было темно. Я повернула голову, ожидая увидеть Хамида на стуле, но он оказался пустым. Признаков Хавьера тоже нигде не было. Должно быть, мои показатели стали гораздо лучше, если они оба посчитали нормальным оставить меня одну.
Я осторожно подвигала руками и ногами, и с облегчением выдохнула, когда не испытала боли. Капельницу убрали. Хорошо. Может быть, теперь я смогу свалить из этой комнаты.
Сесть было проблематично. Боль, может, и исчезла, но я была слаба как новорожденный котёнок.
Я опустила ноги с кровати и замерла. Волна головокружения накрыла меня. Я бы снова легла, но мой мочевой пузырь внезапно решил, что его следует опустошить. Не говоря уже о том, что у меня было ощущение, будто я неделю не мылась. А ещё я была жутко голодна, но еда могла подождать, сначала надо было позаботиться о более срочных делах.
Я была совершенной разбитой, но Боже, как же здорово было быть живой.
Я умудрилась встать и начала прокладывать свой путь к ванной комнате в отделении, используя стену для поддержки. У меня ушло несколько минут, но я добралась. Сменной одежды у меня не было, но я нашла чистые больничную рубашку и полотенца в платяном шкафу рядом с ванной. Зачёт.
В ванной была большая душевая кабина, укомплектованная шампунем и мылом, шагнув под струи горячей воды, я блаженно застонала. Я была в раю.
Головокружение тут же охватило меня, стоило мне убрать руку от стены и держаться своими силами. Перед глазами поплыли чёрные точки, и я прислонилась к плитке, делая медленные глубокие вдохи.
Когда мои ноги начали дрожать, я раздражённо выругалась. Я не смогу вернуться в кровать, не распластавшись где-нибудь по пути назад.
Я повержено склонила голову. Не самая моя лучшая идея.
Я не замечала появление Хамида, пока не открылась дверца душевой кабины. Раньше, чем я смогла запротестовать, он выключил воду и шагнул внутрь.
Тебе нельзя вставать.
Он обхватил меня рукой и наклонился, чтобы подхватить мои ноги.
Я воняю, заныла я, когда он поднял меня на руки. Я просто хотела помыться.
Он снова поставил меня на ноги и, держа одной рукой за талию, он протянул другую и включил душ. Он передвинул нас под поток воды, беспечно отнесясь к тому факту, что он был полностью одет, и начал намыливать мои волосы шампунем.
Что ты делаешь? спросила я, но потом застонала, когда его сильные пальцы стали массировать мою голову. Боже, как же приятно.
Он не ответил, продолжая ухаживать за мной.
Это серьёзное нарушение второго правила, пробормотала я, заслужив от него смешок.
Он намылил мои волосы и повернул меня так, чтобы смыть шампунь. Рука на моей талии сдвинулась, и он кистью задел нижнюю часть моей груди. Жар расцвёл в местах, которые и рядом не должны находиться с этим мужчиной без нескольких слоёв одежды между нами.
Когда он снова переместил нас, так чтобы он смог выключить воду, я рукой задела его и обнаружила, что такой близкий контакт повлиял не только на меня одну. По мне текла потребность, и я с трудом сдерживала своё желание развернуться и притянуть его голову к себе. Хорошо, что я была слишком слаба, чтобы совершить нечто большее, иначе у меня были бы очень серьёзные проблемы.