Может сегодня ты прогуляешь свою работу? Я давно не была в городе и вот что странноу меня нет сотового телефона, планшета и ноутбука. Поняла это резко, пару недель назад, но вот только сейчас решилась приобрести. Скоро мне предстоит ехать домой, в обычной жизни без связи никуда.
Могу ошибаться, широко произнес Римус. Но в нашем доме не найти даже старенькой нокии. Мама и отец воспитывали нас иначе, чем тех детей, с которыми росла ты. Знания мы черпаем из книг, а не из поисковиков. Вместо ничего не значащей переписки в социальных сетяхживое общение. Для фотографий есть Лисса и Аманда, у них у каждой почти профессиональная техника. А обычный телефон стоит внизу и на каждом из этажей. Просто ими никто не пользуется, поэтому ты могла не заметить аппараты.
Ты первый кто мне это рассказывает. Такие правила обычно в коммунах, где люди живут со строгими ограничениями. Ваша семья, наоборот, кажется очень современной. Одно то, что Шарлотта читала книги про воспитание детей чего стоит. Да и техники в доме достаточно много. Например, кофеварка на кухне стоит как крыло самолета, я видела подобную в кофейнях.
Кофеварку притащил Чарли. Его жажда жизни не позволяет ему провести ни одной лишней минуты в сонном состоянии. Повезло, что у него есть я. Иначе, несмотря на наше долголетие, ему пришлось бы несладко уже через сотню-другую лет.
Что?
Ты о чем?
Сотню-другую лет?
Ах, да, совсем забыл про твою неосведомленность. Десяток-другой, именно это я и хотел сказать. Римус совершенно не умел врать и яркий румянец на лице выдал его с потрохами.
Впрочем, все несостыковки, которые я наблюдала в доме, имели вполне очевидное объяснение. Все фокусы имеют алгоритм, а оговорки и случайности, нацелены на клиентов и зрителей, просто так сильно въелись в мозг, что всплывают в обычных разговорах. Уверена, столетний знахарь, которому не дашь и сорока, вызывает больше восхищения, чем обычный великовозрастный болван с манией устраивать цветопредставление. Чудес не бывает. Люди хотят в них верить и поэтому с легкостью отстегивают деньги даже там, где можно поймать фокусника за руку.
К тому же часть восприятия идет от того, что человек поглощает. Перед сном я тогда читала книжку, что нашла на подушке. В ней было написано много глав о древней крови, о магии, о драконах и других расах волшебных существ. Вероятно книга подразумевалась как шпаргалка для той, что поступила в академию магии. В тексте были подсказки, обращенные к девушке, по типу: милая, обрати на это особое внимание, не забывай добавлять корень имбиря в зелье для сновидений, дорогая. Поэтому мои метания, в виде желания поверить в магическую составляющую всего происходящего, были очевидны. Ежевечернее подогревание интереса к единорогам и оборотням стало моим оправданием тому, что я дала себе право усомниться в картине мира, где магии нет.
Хотя, стоило признать. Внутри меня до сих пор жива маленькая девочка, которая с детства ждала крестную фею, чтобы поехать на зачарованной карете к принцу на бал. Я бы с легкостью потеряла туфельку и ждала свою судьбу, несмотря на тяготы жизни с названными сестрами. Потому что потом меня бы ожидал хэппи энд, где любимый всегда будет моим и поможет преодолеть любые невзгоды, вроде не понравившегося мне пирожного. Остальное виделось слишком смутно, но определенно имело позитивный характер и полное отсутствие несчастий.
Восемь. Сэмуэль
Из всего семейства меня особенно впечатлил Сэмуэль. Он стал тем, кем я захотела быть, когда вырасту. Или, в моем случае, когда состарюсь. Этот мужчина, с сильными руками и выдающимся носом, изображал медиума для богатых дам и господ. Подход мне импонировал и я мечтала бы устроиться так в жизни.
Каждую вечеринку, это я узнала после того, как Римус спихнул меня на отца, тот выбирал нескольких счастливчиков и отводил их в отдельную комнату. Все его приемы были достаточно элементарны, если смотреть на них с точки зрения маркетинга, ограниченное предложение, эксклюзивность, продажа воздуха и вступления в особую группу людей, которым довелось побывать на приеме у самого мистера Брауна. Только вот весь маркетинг с его последователями мерк на фоне того театрального представления, что устраивалось Сэмуэлем и, как я понимаю, его помощниками.
После первого сеанса я чуть было не поверила в паранормальные способности главы семейства. Такое сыграть невозможно! Но, поразмыслив, вспомнила фильмы про аферистов, где герои становились божественными созданиями, которые могут все и даже больше. После чего успокоила свою веру в чудеса и захотела для себя такого будущего.
На втором сеансе, который случился лишь через пару недель, старалась ухватить суть действа, ведь неизвестно встречусь ли я еще раз с подобным. Пыталась разгадать, откуда духи узнали детали о детстве тех, с кем беседовали и каким образом информаторы могли узнать о дальнем родственнике, который мог быть причастен к убийству благоверного одной из гостей.
Увы, эти две встречи были единственными, мое время в доме Браунов подходило к концу. Впрочем, каждый день я просыпалась с чувством праздника, ожидая новых открытий и переосмысления своей действительности. Богатые люди действительно живут иначе, чем бедные. Раньше в моих мыслях была идея о том, что бейся-бейся и добьешься чего-то невероятного. Сейчас мне, как никогда прежде, было очевидно, что нужно иметь финансовую основу для богатства. Сотни раз, за все время пока я здесь гостила, прокручивала идею о том, что со мной было бы, родись я в такой семье.
Была бы я остра на язык, как Римус. Или же легкомысленна, как Лисса и Аманда. Могла ли моя мать любить меня так, как Шарлотта, если бы она не была занята плохо оплачиваемой работой. Хватило бы у меня наглости обманывать тех, кто рад обману, как Сэмуэль. И была бы я такой же доброй и честной, как Фокс. Про Чарли я вообще молчу, тут даже без вопросов, я была бы такой же безбашенной и легкой на подъем.
Воровать у тех, кто так приглянулся, еще более низко, чем у незнакомцев. Поэтому последние недели, из отпущенных трех месяцев, я искала книгу в пол-силы. Конечно, понимала, что мне следует ее найти и отдать мистеру Х. Ведь это у семейства Браун дела пойдут, как и прежде. А вот меня ожидает поиск работы и возвращение к алкогольным коктейлям и случайному сексу.
Сэмуэль как-то раз подловил меня на грустном выражении лица, поэтому старался радовать как мог. Мы съездили вместе в город, где он пожелал подарить мне содержимое половины лавки с готовой одеждой. Видимо покупать одежду, как способ поднятия настроения, это у них семейное. Новые образы мне подошли, было ощущение, что вот, наконец-то, я выгляжу как мечтала с детства. Не как кукла, одетая во все розовое или самое дорогое, а как творческий человек с развитым вкусом и умением проявить себя через одежду.
Не поверив моему счастливому виду, этот сильный мужчина, сделал для меня невероятное. Мы приехали попить чаю к одной пожилой леди. Все было вполне чинно и мило до тех пор, пока она не решила побеседовать со мной с глазу на глаз. Я была слегка растеряна, но пошла за ней в кабинет. В котором мне показали фотографии университета, дали множество распечатанных буклетов с описанием учебных программ и заверили, что по протекции мистера Брауна меня могут взять с начала следующего учебного года.
Учеба никогда не была для меня чем-то реальным. Жизнь с родителями-алкоголиками учит отделять зерна от плевел. Тратить пять лет на то, чтобы зарабатывать среднестатистическую зарплату, было выше моего понимания. Долгие годы я доказывала всем, что и без этого можно пробиться, главное опыт и содержимое черепной коробки. Только внутри меня сызмальства зрела зависть к тем, кто мог позволить себе то, что не могла я. Например, поиграть с друзьями, вместо того, чтобы следить за отцом. По словам матери, которая перебивалась случайными подработками, он мог умереть во сне, если его стошнит от перепоя. Вот я и следила. Потом мать тоже спилась, но мною это событие было воспринято, как норма.
Хуже было с тем, как я переживала тотальную нищету. Я крала вещи из гардероба, где дети вешают куртки и сменную обувь. Иногда в карманах была мелочь и тогда я покупала себе сладости или кильку в томатном соусе. Запас этих консерв всегда ждет меня в холодильнике, как напоминание о том, что можно выжить в совершенно невыносимых условиях. И что я должна делать абсолютно все, лишь бы не стать копией моих родителей. Украсть книгу у зажиточной семьи, даже если она мне нравится, совершенно отлично вписывается в эти условия.