Скоро в комнате было полным-полно дыма, и дело пошло на лад.
Глава семнадцатаяСВАДЕБНЫЙ ПИР
Свадьба Сэма и Мелисенты была, пожалуй, самой трудной задачей, какую спокон веку доводилось решать волшебникам: все оказалось таким трудным, что Марлаграму с Мальгримом, хоть они и действовали заодно, пришлось просить помощи у феи Морганы. Нужно было по крайней мере на три часа соединить оба мира от кабинета Диммока до банкетной залы в замке короля Мелиота. Волшебники составили невиданно длинный стол, который протянулся из одного мира в другой. Современный его конец был сервирован довольно строго и небогато, гости, официанты и официанткивсе только в черном и белом, а угощение скудное; зато перадорский конец стола буквально ломился от кабаньих грабов, жареных павлинов и лебедей, окороков, целых замков из миндаля в меду, кувшинов и чаш, причем платье гостей и даже слуг поражало пышностью и великолепием. Румяные перадорские слуги разливали по чашам галлоны вина и пива, весело смеялись всякой шутке, а на современном конце меланхоличный официант и усталая, насупленная официантка с нескрываемым отвращением наливали что-то бесцветное в маленькие рюмочки. Капитан Планкет, старый шкипер, предвидя столь существенную разницу, исхлопотал для себя и для Энн Датон-Свифт приглашение сидеть на перадорском конце стола.
Невеста в белом парчовом наряде была прекрасна, как принцесса из волшебной сказки, что, кстати, нисколько не противоречило истине. У Сэма был удивленный вид, словно он все еще не мог понять, что же все-таки происходит. Король Мелиот был пьян, но милостиво и ласково улыбался незнакомым людям, одетым черт знает как.
Диммок, сжимая в руке толстую пачку исписанных на машинке листков, вот уже двадцать минут силился провозгласить тост за Перадор. Нелегко соединить трагический надрыв с бессвязным бормотанием, но Диммок, провозглашая тост, преуспел и в том и в другом, отчасти потому, что страницы были перепутаны, отчасти же из-за пневматических дрелей, которые все время прерывали его своим грохотом.
И э-э-э-э заканчивая это краткое приветственное слово поскольку я, конечно, никак не предполагал, что мне э-э выпадет счастье поднять этот тост в заключение я э-э хочу заверить всех наших перадорских друзей Тут Диммок снова зашелестел своими страничками, что если когда-нибудь они захотят побывать у нас мы, со своей стороны, будем счастливы э-э показать им все, что у нас есть и объяснить как можно понятнее сущность всех этих э-э поразительных достижений, которые свидетельствуют э-э о прогрессе и торжестве великой современной цивилизации. Позвольте же мне
Но тут пневматические дрели, видимо собравшись с силами, загрохотали снова. Диммок в бешенстве отшвырнул свои листки и опустился на стул. Дрели тотчас смолкли. Тогда он схватил листки и встал, но дрели опять загрохотали. Он сел, не в силах больше бороться, и дрели смолкли.
От имени Перадора ответный тост произнесет магистр Марлаграм, объявил король Мелиот.
Старый волшебник выскочил откуда-то снизу, словно чертик из шкатулки.
Ваше величество, леди и джентльмены, хи-хи-хи! Выслушав получасовую речь нашего друга мистера Диммока, я буду очень краток. Если он или другие наши друзья в его мире устанут от своего прогрессахи-хи-хи! и достижений цивилизации, если они захотят покоя и тишины, хорошей еды и вина, чистого воздуха, спокойной беседы, крепкого сна, захотят отдохнуть от радиации, которая пожирает мозг в их костях, мы со своей стороны сделаем все, что в наших слабых силах, чтобы они у нас не скучали. Бла-го-да-рю за вни-ма-ни-е, хи-хи-хи!
Марлаграм сел, все еще хихикая, и все зааплодировали, только Мальгрим поглядел на него неодобрительно.
У вас на бороде желток и крошки пирога, сказал он сурово. И речь ваша никуда не годитсясодержание убогое, да и стиль хромает. Увы, я разочарован. Ни одного каламбура!
Тише, дорогой, сказала Нинет. Видитекороль встал!
Тост за здоровье невесты и жениха провозгласит капитан Планкет, если только он еще не упился вконец, объявил король Мелиот.
Старый шкипер с помощью Энн Датон-Свифт неуверенно поднялся, уставился на нетронутую кабанью голову, потом, выпучив глаза, оглядел собравшихся и громко откашлялся.
Ваше величество, принцесса Мелисента, сэр Сэм, друзья! начал он. Я буду краток, так как кое-кто здесь, мне кажется, явно хватил лишку.
Нет, что вы! воскликнула буфетчица. Что вы ик-ик ах, простите!
Заминка дала Планкету возможность слегка подкрепиться. Затем он устремил мутный взгляд в сторону невесты и жениха.
Принцесса и Сэм говорят, что будут жить в обоих мирах. Что правда, то правда. Ловко придумано. Я сказал: ловко придумано, повторил он, повысив голос, словно кто-то ему возражал, и сверкнул глазами, ни на кого не глядя. Я тоже буду жить и тут и там. Я сказал: я тоже. Помню, сколько было болтовни о том, что есть, мол, только один мир. Нет. Нет, нет и нет! Он погрозил кулаком Диммоку, Герберту Пейли, миссис Диммок, миссис Пейли, Филипу Спенсеру-Смиту и его знакомой по имени Пенелопа Дилл, которая прыснула со смеху. Ничего смешного! Дело серьезное. Я говорю: есть два мира. И принцесса с Сэмом говорят то же. Есть, конечно, разница в один день. На этом конце столасреда, а на томвторник. Ну и что? Кого это волнует? Подумаешьпусть даже будет две субботы на неделе и ни одного понедельника. Однажды в Коста-Рике я чуть не две недели кряду думал, что на дворе четверг, отрастил бороду и почти что выучился играть на мандолине. Ладно, расскажу вам об этом как-нибудь в другой раз. Он взял со стола кувшин и опорожнил его с громким бульканьем. Ну вот, кажется, и все. Тост? Правильно!.. Он нахмурился, с трудом ворочая языком. А теперь пускай счастливая парочка пожелает счастья и всяческих благ всем нам. Итакза наше здоровье!
Гости встали и выпили за новобрачных. Все аплодировали и кричали «ура», только Пенелопа Дилл все хихикала.
К сожалению, я не привыкла говорить речи, спокойно сказала Мелисента. Поэтому, выражая вам обоим свою признательность и за любезный тост, и за то, как он был встречен, я попрошу ответить моего супруга.
Благодарю, благодарю вас всех, сказал Сэм, взглянув сначала на один, а потом на другой конец стола. Я лучше всех сознаю, что не достоин руки и сердца прекрасной принцессы. Я не так уж умен. И не так уж храбр. Просто мне повезло. О себе могу сказать только одно: когда великий день настал, я сразу понял, хоть мне никто об этом и не говорил, что наконец-то наступило тридцать первоеславное тридцать первое июня.
Король Мелиот подождал, пока стихнет шум.
А теперь, сказал он с сомнением в голосе, мистер Лэмисон споет нам под аккомпанемент лютни песню «Черный рыцарь взял мое сердце в полон».
Ну что ж, простимся, читатель.
Джеймс ГаннЗдравый смысл
Салун был вульгарен, с явной претензией на старинную романтичность. Инкрустированный стеклом потолок вспыхивал разноцветными огнями, выхватывая из темноты грубые лица. Нанесенный и истоптанный песок сбился в грязные кучи, местами обнажая бетонный пол.
Обшарпанная вывеска у входа гласила: «Дворец Грязного Джона. Мясо и удовольствия». И чуть ниже: «Чертовски хороший шашлык, лучший на Мизаре-2!». Однако толпу посетителей из широкого ассортимента предлагаемых удовольствий кулинария привлекала как раз менее всего. Тяжелые подносы официантов были заставлены кружками с пахучим, едким и крепким спиртным.
Сам Грязный Джон услужливо согнулся у своего лучшего столика и до нелепости тихим в этой бурлящей комнате голосом осведомлялся о качестве шашлыка из зара.
Маленький щуплый человечек оторвал взгляд от стола и, сосредоточенно жуя, кивнул.
Удовлетворенное, самодовольное выражение появилось на грубом лице Грязного Джона. Его большие, в шрамах, руки затрепетали.
В ту же минуту, как вы вошли, я понял: вот человек, который знает толк в пище. А уж когда вы предпочли угольную жаровню микроволновой, у меня рассеялись последние сомнения. Дайте этим олухам хорошенько выпить, он презрительно обвел рукой помещение, и они сожрут такую дрянь, от которой отвернет нос и венерианская болотная собака!