Эх, если бы сие место можно было назвать комнатой Разве что чуланом, огороженным такой же тряпкой, как и на входе, от остального дома. На полу размещался маленький одноместный матрас, над ним в деревянную стену были вбиты доски, заполненные различным хламом. Среди них я и нашла старую сумку из плотного материала. Стряхнув с нее пыль, вернулась к холодильнику, загрузила туда молоко.
Я вышла на улицу, по пути крикнув маме, что ухожу, и зашагала в нужную сторону. Вечерело. Народ заканчивал рабочий день и разбредался по своим импровизированным домам. Я как-то размышляла и не могла понять, почему люди не отстроили заново какое-нибудь укрепленное здание или даже район города. Провели бы туда то же электричество, которое использовали для холодильников и лампочек. Поддерживали бы состояние своего дома, жили бы обычной жизнью. Но никто не хотел этого. Людям было проще снова и снова сооружать хижины на улице, ведь это не занимало много времени. Человечество будто забыло, что когда-то жило иначе, и теперь все окружающее наслишь монументы памяти.
Лолита! послышалось из-за спины. Я резко затормозила, подняв пыль с асфальта, и обернулась. Ко мне летела моя единственная близкая знакомаяРоза. Ты куда идешь? Она остановилась рядом, приобняв, затем отпустила и с улыбкой уставилась на меня.
К Миле.
Так она ж того Ты не в курсе? кашлянула девушка, а затем потупила взгляд, будто не решаясь произнести слово «умерла».
Я тяжело вздохнула и поставила сумку на землю.
Прекрасно день закончился!
Сама я с Милой не общалась никогда, но мать называла ее чуть ли не своей второй дочерью. У Милы не было родителейтолько бабушка. Да и та скончалась пару лет назад, а недавно и Милка слегла. Обычно мама сама относила ей подарки, но сегодня попросила меня. Наверное, устала, что я сижу и читаю вместо того, чтобы искать работу.
И что теперь делать с молоком? Нести обратно? Да еще и маму успокаивать. Мне кажется, уже давно пора привыкнуть, что люди умирают от болезней один за другим, и ничего нового не случится до тех пор, пока мы что-то не изменим. Но никто не станет слушать местную мечтательницу. Они так и продолжат умирать, как когда-то погибали растения и животные, которых теперь почти не осталось.
Я обвела взглядом улицу.
Ло, ты чего? резко вернула меня на землю подруга, вытянув из размышлений.
Да я так, задумалась. Нет, не знала, как и мама.
Ой, сейчас ей, наверное, так плохо будет. Ты должна быть рядом.
Ты ведь знаешь, что не могу. Не хочу, глядя на слезы матери, испытать такую же боль, как на похоронах отца. Я подхватила пакет, прижав его к груди, а то руки уже отваливались от тяжести, и ладони болели из-за впившихся в кожу ручек сумки.
Знаю. Но твоя мама права. Тебе давно пора вернуться в реальность и оглядеться. Здесь нет ничего, Ло. И никогда не будет. Это наш дом. Никто не прилетит к нам из космоса, чтобы забрать на неизвестную планету, где мы все будем счастливы. Повезет, если нас сама планета не убьет.
Очень оптимистично, Роза. Да уж, я ведь такая же, только смотрю в ином направлении. Хочу сбежать. И совершенно нет желания смириться. Ведь тогда в душе останется лишь безысходность, а с нее что взять? Разве можно жить, зная, что обречен? Мне тогда просто интересно, почему ты все еще со мной общаешься, раз считаешь меня сумасшедшей, как и все остальные.
Я не считаю, замямлила Роза и начала переминаться с ноги на ногу. Просто я права. Все правы. Нам некуда деваться.
Скажи, у тебя есть мечта?
Да, ты же знаешь, что я мечтаю стать учителем. Только знания подтянуть бы.
Нет, я о такой мечте, которая, возможно, никогда и не сбудется.
Я не думала об этом. Роза как-то потухла, ее рыжие волосы в свете заката упали на плечи, снесенные порывом ветра. Я вздохнула.
Кажется, скоро будет буря. Иди домой, пока не поздно. Сама знаешь, что значит поднявшийся ветер.
Роза кивнула и, сделав мне ручкой, побежала в сторону своей хижины, что находилась там же, где дом Милы. Я грустно поглядела на сумку с молоком.
Теперь тащить обратно. Хоть бы успеть до того, как меня унесет ветром.
Подняв ношу, я направилась домой. Небо окрасилось яркими красками, облака надвигались со всех сторон. Черные, густые, словно смола. Ветер всколыхнул юбку, которую я в спешке одернула, чертыхнувшись.
До дома оставалось минут пятнадцать пути, когда мне в спину, словно хлыстом, шибанул сильный порыв ветра. Я качнулась вперед, уронив сумку наземь. Послышался звон, и белый напиток окрасил асфальт.
Замечательно! Просто замечательно! Ладно, сумку-то еще постирать можно, а банку больше достать негде.
Только я нагнулась, чтобы поднять и отряхнуть сумку, как снова налетел ветер. На сей раз он ударил в лицо, принося с собой мелкие песчинки, что попали в глаза. Слезы потекли по щекам от боли.
Когда мне наконец удалось проморгаться, я обнаружила, что небо заволокло тучами до самого горизонта. Ветви деревьев качались, на улице не было ни души. Слышался треск разбитых стекол и отсыревшей древесины. Я спохватилась и рванула домой, подхватив на бегу насквозь мокрый тканевый пакет.
Хоть бы успеть
Ветер поднял с асфальта пыль, и та клубами закружила между полуразрушенных небоскребов, полностью скрыв маленькие хижины. Воздух раскалился, и стало сложно дышать. Я прикрыла юбкой рот, лишь бы песок не попал в легкие. Это была настоящая вьюга, но вместо снега летела черноземная и меловая пыль, поднявшаяся высоко в воздух. Все живое попряталось, притаилось, как будто в ожидании чего-то еще более грозного.
Я подняла глаза и всмотрелась вдаль, где заметила черную стену, несущуюся прямо в мою сторону. Непроглядную, смертоносную, поглощающую все на своем пути.
Нет. Не успею добраться до дома. Необходимо скрыться где-нибудь прямо сейчас.
Я оглянулась, но ничего, кроме небоскребов, торчащих вверх шпилями, словно старинные памятники, не обнаружила. Потому устремилась к одному из них. И стоило лишь попасть внутрь здания, улицу позади поглотила мгла. Были слышны только сильный ветер и то, как мелкие песчинки врезаются в бетонные стены.
Осознав, что путь отрезан на какое-то время, решила осмотреться.
Что это за здание? Я думала, что побывала во всех, расположенных на нашей улице.
Оглянулась, подняла голову. С высокого потолка свисала хрустальная люстра приличных размеров, в ней не хватало элементов. Ее недостающие кусочки валялись на полу и похрустывали под ногами. Штукатурка осыпалась со стен. Краска, потерявшая свой цвет, давно потрескалась. Старая никому не нужная мебель покрылась густым слоем пыли.
В самом углу была дверь. Судя по всему, там находился ныне неработающий лифт. Я подошла к нему и нажала на кнопку. Ничего не произошло, конечно. Вновь огляделась, представив, как когда-то люди большими компаниями посещали данное место. Наверное, них надеты официальные костюмы или повседневные одежды из какого-нибудь магазинчика, в руках сумки, пакеты или даже рабочие папки. И все они идут к лифту в ожидании, когда железная кабина доставит их на нужный этаж.
Призраки прошлого в моей голове медленно растворились, и прекрасное светлое помещение, что я представила, снова стало таким, каким есть сейчасоблезлым, заброшенным и пустым.
На стойке администрации находилось несколько старых журналов. Имена едва читались. Наверное, в них записывали посетителей. Еще рядом валялись маленькие баннеры. Но изображение также едва различимо. Скорее всего, картина изначально являлась светлой, потому на ее уничтожение у природы времени много не ушло.
Сейчас меня очень интересовали книги. Я всегда находила где-то одну или две штуки. Потом внимательно изучала, с упоением поглощая знания. Но тут их не было. Просто обычный холл.
Я решила подняться выше. Раз уж на улице началась буря, стоит ее переждать в этом здании. А просто так сидеть, раз уж проникла сюда, я не намерена. Вдруг попадется что-нибудь интересное.
Подойдя к двери на лестницу, я распахнула ее. Та с легким скрипом отворилась, собрав под собой скопившуюся пыль, которой было немерено. Я взглянула под ноги, но тут же направила взор вверх. Плохо освещенное помещение сейчас больше напоминало бункер, пусть и со ступеньками, ведущими на следующий этаж. Я двинулась вперед, не беспокоясь ни о чем. В наше время бояться уже совершенно нечего.