Виталик думал, что если бы неведомый монстр хотел просто убить их, то давно бы сделал это. У него было предостаточно времени на то, чтобы расправиться со своими жертвами, пока те валялись без сознания. Но он их не убил. Он связал их, и подвесил на дереве. Для чего? Чтобы помучить?
Да, этот страшный вывод сам просился на ум. Чудовище, с которым они столкнулись, не желало им легкой и быстрой смерти. Оно уготовило им нечто иное, куда более страшное.
Виталик не стал озвучивать свои мрачные догадки, но Костик, не будучи дураком, сам обо всем догадался.
Эта тварь собирается нас пытать, простонал он, и из его глаз покатились слезы, которые, ввиду положения тела, текли не по щекам, а по лбу.
Виталику тоже захотелось разрыдаться. И почему им так крупно не повезло? Довелось угодить не в лапы злодеев, и не в зубы мертвецов, а прямо в пасть какого-то немыслимого монстра.
Слушай, Виталик, всхлипывая, произнес Костик, ты прости меня за все, ладно. Ну, за то, что я к Машке подкатывал. Ты ведь сказал, что она тебе понравилась, а я. Блин! Даже не знаю, что на меня нашло. Вел себя как гнида конченая.
Я тоже хорош, глотая слезы, пробормотал Виталик, растроганный извинениями вновь обретенного друга. Из-за какой-то девки, которую даже знать не знаю, хотел тебя убить. Будто крыша поехала.
Да уж, Костик невесело усмехнулся. А ведь мы действительно чуть друг друга не поубивали. Как сейчас об этом подумаю, так дурно делается.
Не представляю, как бы я смог жить дальше, если бы тебя убил, признался Виталик. Наверное, никак. А все из-за этой Машки.
Да, это она все подстроила, с радостью согласился Костик, охотно ухватившийся за прекрасную идею переложить всю вину со своих половых желез на третье лицо.
Друзья пришли к единодушному выводу, что именно коварная Машка своим бесстыжим флиртом помутила их несчастные умы и настроила друг против друга. А сами они, разумеется, имели белый цвет и пушистую поверхность.
Брат, надо нам выбираться отсюда, заметил Виталик, когда все разногласия, едва не доведшие их до взаимного смертоубийства, были улажены.
Хорошо бы, согласился с ним Костик. Но как?
Попробуй освободить руки.
Костик попробовал. Попробовал и Виталик. Минут пять они дергались, как рыбы на крючках, но ничего не добились. Монстр, который упаковал их, подошел к этому делу со всей возможной ответственностью.
Не получается, простонал Костик, прекратив дергаться. Давай попробуем покричать. Вдруг наши услышат?
Далеко, безнадежным тоном протянул Виталик. Не услышат.
Давай хотя бы попробуем. Нельзя же просто висеть тут и ждать....
Он не договорил, но Виталик прекрасно понял вновь обретенного друга и без слов. Ждали они оба чего-то ужасного, чего-то, что обязательно должно было последовать. Ведь не просто же так монстр подвесил их на дереве. Явно с каким-то кошмарным умыслом.
Они уже дружно набрали в легкие воздуха, чтобы разразиться хоровым криком, но тот так и не прозвучал. Воздух вышел вхолостую, притом так торопился, что не весь выскользнул через рот, а кое-где прорвался и иным путем. Потому что оба друга услышали треск ветки под чьей-то ногой. Кто-то приближался к ним в сгустившихся сумерках. Кто-то или что-то.
Ты это слышал? прошептал Костик. Вопрос был довольно глупыйконечно, Виталик слышал. Рад бы был не слышать, но слышал.
Там что-то есть, тихо ответил он.
Боже! вновь расплакался Костик. Это чудовище! Оно вернулось. Оно будет.
Тише! взмолился Виталик. Вдруг это не оно.
Вновь треснула ветка, на этот раз заметно ближе.
Господи, да что же это? застонал Костик. Я все понимаюконец света, зомби-апокалипсис, все дела, но это уже какой-то перебор.
Тише! взмолился Виталик. Сквозь листву деревьев он уже видел темный силуэт, бредущий в их сторону неровной походкой. Силуэт покачивался при ходьбе, будто пьяный. Или будто мертвый.
Когда из зарослей перед ними вывалился мертвец, они оба, не сговариваясь, завопили во всю силу своих глоток. Кричали, а сами понималидаже если друзья каким-то чудом и услышат их зов, то просто не успеют прийти им на помощь. Но они просто не могли в молчании наблюдать за тем, как неминуемая и ужасная смерть надвигается на них.
Мертвец был страшный и отвратительный. Кажется, это был мужик, хотя сказать наверняка было трудноза минувшие четыре месяца эти чудовища изменились настолько, что почти перестали напоминать людей. Из одежды на нем остались только рваные штаны, покрытые толстым слоем грязи и крови. Живот мертвеца был разгрызен, и из безобразной раны свисали тухлые кишки. От них исходил настолько лютый смрад, что Костика стошнило, и он едва не захлебнулся собственной рвотой.
Но хуже всего было лицо зомби, если это вообще можно было назвать лицом. Оно состояло их пустых провалов глазниц, ввалившегося внутрь черепа носа, и огромного рта от уха до уха. Кожа и мышцы на щеках сгнили, и рот превратился в чудовищную пасть, полную черных гнилых зубов. Когда пасть приоткрывалась, наружу высовывался какой-то бесформенный гнилой отросток, в котором невозможно было опознать язык.
Виталик и Костик продолжали громко кричать, когда кошмарная тварь, постояв немного и разглядывая любезно поданный ужин, заковыляла к ним. Из ее глотки зазвучало жуткое замогильное рычание.
Мертвец приблизился к ним, и Виталик понял, что сейчас его тоже вырвет. Смрад от этого ходячего куска гнилой плоти исходил невыносимый. Зомби стоял перед ними, словно выбирая, с кого бы начать. Затем, определившись, протянул свои гнилые руки к лицу Костика. Тот извивался и визжал. Мертвец схватил его за голову, подтянул ее к себе, разверз пасть, и впился гнилыми зубами в щеку несчастного паренька. А затем, резко отдернув голову, оторвал от дергающегося и орущего тела кусок свежего мяса.
На Виталика брызнули капли дружеской крови, но он этого не заметил. Его лицо давно было мокрым от мочи, которую его организм непроизвольно выплеснул, когда кошмарность ситуации достигла своего апогея.
Костик продолжал орать и дергаться. Из огромной уродливой раны на его лице хлестала кровь. Мертвец, умяв отхваченный кусок, вновь притянул к себе добычу. В этот раз его зубы с жутким хрустом впились в нос Костика, и откусили его. Несчастный, пожираемый заживо, паренек, уже охрип от крика. Он давно и обмочился и обгадился, но эти защитные меры не сумели отбить мертвецу аппетита. Зомби вообще не отличались брезгливостью.
Виталик взмолился, чтобы третьим укусом мертвец перегрыз его другу горло. Он хотел, чтобы брат по оружию наконец-то умер, чтобы его мучения прекратились. Но его не услышали на небесах. И мертвец продолжил медленно, вдумчиво, обгладывать Костику лицо. В какой-то момент то превратилось в сплошное кровавое месиво, сквозь которое там и тут белели кости черепа. Виталик, продолжая непрерывно кричать, подумал, что сейчас он неминуемо сойдет с ума. И он хотел этого. Хотел рехнуться, и не видеть больше этого ужаса. Но он не утратил рассудка. И видел все.
Он так и не понял, от чего умер его другот потери крови или от болевого шока. Но в какой-то момент его хриплый крик оборвался, и он повис на веревке, словно свиная туша на крюке.
Мертвец куснул его еще два раза, но уже без прежнего азарта, словно мертвое блюдо потеряло для него былой вкус. Затем замер, выпустил из рук голову Костика, и повернулся к Виталику.
Нет! завопил тот. Не трогай меня!
Когда зомби потянул к нему свои кошмарные зловонные руки, кишечник Виталика оперативно опорожнился, и его содержимое теплой густой лавиной поползло по его спине в сторону головы. А когда черные пальцы мертвеца ухватили его за голову, изо рта Виталика хлынул поток рвоты. Захлебываясь ею, он почувствовал, как мертвец поднимает его голову, а затем его правую щеку пронзила страшная боль. Он чувствовал, как гнилые зубы мертвеца погружаются в его плоть, как они, вонзившись достаточно глубоко, скребутся по его костям. Затем зомби резко отдернул голову, и вырвал из лица Виталика солидный кусок мяса. Сквозь собственный крик, он услышал жадное чавканье, и понял, что этот мерзкий звук издает мертвец, пережевывая его плоть.
Кровь заливала Виталику глаза. Его трясло от боли и ужаса. Он почувствовал, как руки мертвеца вновь поднимают его голову, а затем челюсти чудовища жадно впились в его горло. Подвешенное на веревке тело какое-то время содрогалось в предсмертных конвульсиях, а затем обмякло и повисло мертвым грузом. Из горла, откуда мертвец выгрыз солидный кусок, хлестала кровь, и стекала на землю по слипшимся волосам.