Она все-таки опустилась в воду поглубже. Невинной ее назвать было нельзя. Два непродолжительных романа за плечами, однако Мина целиком и полностью контролировала отношения, даже когда жажда крови затмевала рассудок. Ей стало не по себе. При виде Бэрронса (а может, тому виной нынешние обстоятельства в целом) у нее в душе поднимались чувства, которых Мина никогда не признавала.
Вожделение можно взять под уздцы. Всегда.
Я так понимаю, вы пришли за своей наградой. Мина поигрывала жемчужинами.
Бэрронс вскинул бровь.
Я лишь принес вам бладвейн, ваша светлость. Он поставил поднос, который держал в руках, на туалетный столик, разлил напиток по бокалам и протянул один Мине.
Она приняла бокал, помешивая кроваво-красное вино. Снова эта тревога.
Из вас вышла бесподобная камеристка, Бэрронс.
Решили меня нанять?
Мина тихо рассмеялась.
Вот уж вряд ли.
Бэрронс обошел изголовье ванны, и его пальцы проскользили по плечу Мины.
Мы сегодня хорошо сработались.
Так вот чего он добивается.
По-вашему, мы сможем использовать этот альянс в Совете? В конце концов, он выступал от лица герцога Кейна.
Этого они ожидают меньше всего. Но нет, Мина, я не предлагал вам альянса, лишь выразил свое мнение.
Хорошо. Она осушила бокал и протянула ему. Да скорее ад замерзнет, чем Арамина подумает об альянсе с сыном человека, убившего ее отца. Ибо перемирие закончилось.
Несколько секунд Бэрронс таращился на ее бокал.
Досадно. Осторожно поставил его на столик, затем повернулся к гостье.
Мина напряженно застыла.
Пальцы едва ощутимо коснулись ее щеки.
У меня нет намерений причинить вам боль, напомнил он. Уж этого вам стоит опасаться в последнюю очередь, герцогиня.
Затем сжал в кулаке ее мокрые волосы и потянул голову вниз. Перед глазами Мины возникло перевернутое лицо Бэрронса.
Если только я не замыслю украсть ваше сердце, шепнул он. Тогда вам стоит быть настороже.
Я всегда настороже, выдохнула она.
Взгляд Бэрронса смягчился, и он подался ближе.
Если мне не изменяет память, вы задолжали мне поцелуй.
А вы мнезаписку, отрезала она с колотящимся сердцем, вцепившись в края ванны.
Поцелуй, повторил он, при условии, что я помогу вам выбраться из переделки в целости и сохранности. Его лицо склонилось еще ближе, огонь свечи придавал коже восхитительный золотистый оттенок. За записку была назначена другая цена.
Тело Мины полыхнуло огнем. Кулак, стискивающий ее волосы, сжался крепче, словно предупреждая, что она полностью в его власти.
Я уже обнажена, отрезала Мина.
Но на вас покров из пены, дорогая. Его вкрадчивый голос стал медовым. Из пены и света свечи.
Повисшее между ними напряжение переменилось, ощутимо сгущаясь в воздухе. Сволочь, с играющей на губах легкой улыбкой он бросал ей вызов. Прекрасно понимая, что Мина не желает платить по счетам.
Ее сердце гулко застучало в груди.
Так тому и быть. Мина через силу расслабила тело, разжимая стиснутые на ободке ванной пальцы. Вы заслужили свой поцелуй. Надеюсь, вы не навоображали себе ничего большего.
Мина запустила руку в его волосы, высвобождая их от бархатного ремешка, притянула голову ниже и прильнула к губам.
Они были мягче, чем казались на вид, и таяли на собственных губах Арамины, вбирая ее дыхание в легкие. От такой интимной мысли у нее между бедер полыхнуло жаром, возникло ощущение пустоты, ноющая боль будто в ожидании чего-то большего. Мина легонько мазнула губами по губам Лео. Раз. Другой. Лизнула его язык, а затем втянула себе в рот, обхватив ладонями лицо.
Каждое ощущение разжигало в ней опасные чувства: царапающая кожу щетина;то, как он тянул ее за волосы, сковывая и подчиняя власти поцелуя. Все эти ощущения не должны были ее волновать. Их вообще не должно было быть, но что-то жаркое рождалось в душе, когда он вот так прижимал Мину к себе. Под кожей разгорелось лихорадочное волнение. И она сразу остро почувствовала, каким огромным был Бэрронс, каким сильным, и как легко он подмял ее под себя
В ней вспыхнуло желание. Безумная страсть, непохожая на разливавшуюся по венам жажду, что порождал голод. Мине хотелось утянуть Лео за собой в воду, позволить его рукам и губам прошествовать по телу, заполнить эту пустоту внутри. Опасные мысли, опасные чувства, ведь ей не следует хоть что-то испытывать.
Задыхаясь, Мина разорвала поцелуй.
Грудь Бэрронса вздымалась и опадала, веки отяжелели. Его рука все еще сжимала волосы Мины, пока оба соперника, не отрываясь, пожирали друг друга взглядом, а потом эти невероятные губы медленно изогнулись в чересчур уж довольной улыбке.
Вас устроила оплата, милорд?
Стоило ли ради нее рисковать жизнью и здоровьем? Пронзительный взгляд его темных глаз упал на ее губы. Да, хрипло признался он. За такое и умереть стоило.
Ни один поцелуй не стоит смерти.
Значит, у вас не было достойного поцелуя.
Губы покалывало, подстрекая коснуться их пальцами. Достойный поцелуй Поцелуй, который заставил ее разрываться от боли и отчаяния, оставил с чувством пустоты, словно Бэрронс затронул что-то такое, о чьем существовании она прежде и не подозревала. Притронулся и тут же отстранился, оставив ее в полном смятении.
Всего один поцелуй оказался способен погубить Мину. И кое-что большее
«Я хочу увидеть вашу грудь».
Записку, потребовала она, опустив ладонь на его руку и несильно придавив сухожилие, чтобы пальцы освободили ее волосы.
Бэрронс вытащил из кармана рубашки небольшой свиток.
Не поделитесь, что в ней?
Нет. Она протянула руку, и какое-то мгновение Бэрронс пристально ее разглядывал. Нет запискинет платы, напомнила Мина, и его пальцы разжались, открывая взору виновницу всех бед.
Мина взяла маленькую, скрепленную восковой печатью бумажку, до сих пор не вскрытую и в идеальном состоянии, даже после плавания в канале. Развернув свиток, Мина подставила его прямо под огонь свечи. Пару секунд ничего не происходило, а затем пламя взвилось по всей поверхности, оставляя после себя один лишь пепел.
«Победа». Когда от треклятой вещицы не осталось и следа, плечи Мины расслабленно опустились, и она облегченно вздохнула.
И теперь была скована долгом по рукам и ногам.
Она томно качнула ногами в остывающей воде, выставляя на обозрение очертания стройных икр. К проглядывающей гладкой алебастровой коже прилипла пена, проплывавшая по воде и согретая огнем свечи. Бэрронс опустил глаза.
Есть. Взять власть в свои руки можно и другими способами. Он ведь жаждал ее увидеть, так? Что ж, Мина даст ему именно то, чего он жаждет. И чуточку больше.
С каждым движением пена окутывала тело и едва ощутимо покалывала: пузыри лопались и шипели, когда кожи касался прохладный воздух. Мина изящно подогнула ноги в коленях и, поймав его тяжелый взгляд, медленно и не спеша поднялась из воды.
Прохладный воздух окутал обнаженную кожу, когда Арамина встала перед Бэрронсом во весь рост, прекрасная в своей наготе, прикрытая лишь сползающей вниз пеной. Та стекала между ног, на чувствительную грудь и животот такой ласки Мина чуть было сама не потянулась к Бэрронсу. Но тот не опустил глаз. Вместо этого он впился в Мину взглядом, словно искал в ее глазах нечто, чего ей отдавать не хотелось.
Теперь я выполняю вторую часть сделки. Можете разглядывать меня, сколько вам заблагорассудится. Можете дотрагиваться до меня Ее голос едва слышно охрип. «Но вам никогда не овладеть мной. И никогда не коснуться меня здесь, в»
А хотите ли вы, чтобы я до вас дотрагивался? неожиданно мягко поинтересовался он.
Мои желания здесь роли не играют.
Темные глаза яростно вспыхнули, и Мина поняла, что ее слова попали точно в цель. Так значит, он жаждал ее согласия? Хотел, чтобы она таяла у него в руках? Подобное желание вызывало в Мине одно лишь презрение.
Бэрронс еще секунду не сводил с нее глаз, затем отступил и потянулся за полотенцем. Сняв его с вешалки, герцог приблизился, нависая над ней своим большим телом. Мина слегка напряглась, но он лишь закинул полотенце ей за спину и подтянул к себе. Пошатнувшись, она шагнула вперед, выставив между ними руки. По ее ногам в ванну стекала вода. Бэрронс нежно обернул вокруг тела Мины пушистое полотенце, скрывая ее от глазточно неспешно закрыл между ними дверь.