Екатерина Звонарь-ЕлисееваРади тебя дышу
Глава 1
Осень медленно и незаметно начала сдавать свои позиции. Листва разноцветным покрывалом лежала на стылой земле; лишившиеся своего роскошного одеяния деревья стояли с поникшими ветвями. Еще чуть-чутьи пойдут дожди, а после первые заморозки заставят жителей Щедрых Низин достать теплые одежды и обувь.
Бернадетта Черис Брайсли непокорно вскинула голову навстречу обжигающе холодному ветру, и он высушил непрошеные слезы. Она осталась одна. Одна из старинного рода Брайсли. Одна-единственная наследница всего состояния и прилегающих земель. Сводный брат и мачеха не в счет. Их злой умысел, их алчность отобрали у неё отца и брата.
Одна! Девушка сжала кулаки. Она ненавидела мачеху и её сына. Сказать, что эта парочка ни на что не была способна, значит, обманывать себя. Эти двое оказались способными и на подлость, и на мерзкое деяниеубийство. Сводный брат, Стеллан Клайд, подло и хладнокровно расправился с Сэдриком, родным братом Берни, около трех лет назад, из-за спины напав на него со своими четырьмя приятелями. А леди Агрона, мать Стеллана, спустя пять месяцев после похорон Сэдрика, напоила своего мужа графа Индара Брайсли отравленным вином. Причиной стали подозрения отца в причастности к гибели Сэдрика сына жены. За поиск истины папа поплатился жизнью. Как позже выяснила Бернадетта, подозрения папы были подкреплены доказательствамив тайнике девушка обнаружила несколько бумаг, содержавших свидетельства людей, так или иначе видевших или слышавших, как всё произошло на самом деле. Но пустить в ход эти документы уже не представлялось возможным, потому что Агрона и Стеллан позаботились о том, чтобы свидетели больше ничего не сумели ни сказать, ни написать. Их уничтожили также подло, как и Сэдрика, а их родные были запуганы до смерти. Свои опасения за их с дочерью жизни, граф Брайсли изложил в письме королю, которое, так и не было отправлено.
Расправившись с представителями рода по мужской линии, Стеллан с легкой подачи матери отстранил Берни от управления поместьем, в надежде справиться с ним самостоятельно. Но, увы, их ждала большая неудача. Ни Стеллан, ни Агрона не имели понятия о том, как выращивают хлеб, откуда берутся деликатесы и вина на их столах, каких сил и средств стоит содержание особняка, хозяйственных коммуникаций, обслуживание господ и прочих нюансах. Они лишь успешно транжирили средства, развлекаясь в столице их государства Альдэрии на балах, разъезжая по всем графствам, устраивая дорогие приемы в Щедрых Низинах, ошибочно полагая, что деньги падают с неба.
Когда в середине позапрошлой осени из Дэристолицы государствав почтовую корзину влетело разгневанное сообщение в синем конверте, украшенном золотистыми вензелями и королевским гербом, с требованием отчитаться о причинах неуплаты налогов в казну, отсутствия поставок продовольствия, невыполнения заказа на ткани и меха, дела были срочно переданы Берни. И если бы она, как законная представительница Щедрых Низин, не поехала тогда в Дэри на прием к королю с прошением отсрочки в связи с наступившими обстоятельствами и обещанием погасить все долги до единого, то всё их имущество было бы давно арестовано, и все они сидели в долговой тюрьме. Её слову поверили, как если бы сам граф Брайсли дал слово. И уже в начале прошлой осени Берни сумела погасить долги прошлого года и уплатить по счетам в этом. Так и получилось, что Берни, или как её еще ласково называл папа, Черис, вот уже как почти два года вела все дела Щедрых Низин.
После двух трагических случаев в усадьбе, Берни наложила вето на малейшее упоминание обстоятельств гибели графа Брайсли и старшего сына и разговоры, приводившие Клайдов в ярость, утихли. Только в глазах своих верных помощников и подданных девушка видела искреннее сочувствие и скорбь от невосполнимой утраты. От точившей ее боли, от совершившейся несправедливости, на глаза Бернадетты наворачивались жгучие слезы, но она прятала сжатые в кулаки руки и не позволяла себе плакать ни в своей комнате, ни при мачехе и её сыне. Несмотря на полную неприязнь к ним, девушка прилагала большие усилия, чтобы не сорваться на крик и обвинения, и каким-то немыслимым образом ей удавалось с кислой улыбкой отвечать на глупости, изрекаемые устами леди Агроны, или с натянутой любезностью общаться со Стелланом. И это общение она старалась сводить к минимуму. А когда каждый месяц стали приходить долговые расписки сводного братца и счета мачехи, она не могла сдержать своего презрения. «Красиво и беззаботно живёте!» только и говорила она, принимая очередную пачку векселей, оплачивая её и пряча в надежный сейф. Ответить Агроне и Стеллану было нечем, и они лишь с ненавистью бросались оскорблениями в адрес Берни. Но и выгнать их Берни, как бы ни хотела, не могла. Не имела права. После гибели отца по законам их графства девушка, как прямая наследница, была вынуждена взять на себя обязательства заботиться о вдове и ее родственниках до тех пор, пока они не изъявили бы желание получить ежемесячное содержание и покинуть владения. Иного желания, кроме как завладеть всем имуществом рода Брайсли, а не жить на скромные, по их мнению, средства, мачеха и ее сынок не изъявляли. И угрожали Берни сообщить королю о том, что она не справляется с обязательствами. Зная подлую и истеричную натуру леди Агроны, девушка не сомневаласьта сыграет свою роль как нужно, и ей бы вновь пришлось оправдываться и краснеть.
Было жутко жить под одной крышей с убийцей брата и отравительницей отца. Однако смерти от рук мачехи и сводного братца она не опасалась, ибо в случае ее гибели, как гласило завещание отца, состояние Брайсли будет передано монастырю. Когда им не удалось найти завещание графа, с явной целью уничтожить его, и поняли всю безуспешность своих попыток узнать о документе у Берни, они принялись настаивать на том, чтобы Берни подписала дарственную на всё состояние отца в пользу сводного брата. Не дождутся! Берни понимала, что эта бумагагарантия ее жизни, и, следовательно, никогда не увидит света. Она не могла допустить, чтобы родовое гнездо, которое её предки веками строили и обогащали, было разорено и разорвано по кускам. Алчному семейству Клайдов нужны были только деньги, а заботы о земле и людях, живущих на ней, в планы мачехи и ее сына не входили.
Несмотря на шевелящийся где-то в подсознании страх за свое будущее, Бернадетта пыталась сохранить присутствие духа. И в этом ей помогали верные поданные, помощники, служившие еще её отцу. С некоторых пор, в её комнате у изголовья кровати стоял тонкий меч отца, ставший после смерти брата, теперь её оружием. Гладя рукоятку меча, лезвие, испещренное червлеными замысловатыми узорами, она чувствовала, что должна во имя своих далеких и великих предков, быть сильной. И чтобы создать хотя бы иллюзию этой самой силы, или быть готовой к неожиданным подлостям Стеллана, она распихала парочку кинжалов по заветным местечкам в своей комнате. Благо и применить их она могла совсем неплохо: и папа, и брат позаботились о том, чтобы она сумела защитить себя, научив владеть мечом и несколькими элементарными приемами самообороны.
Неожиданно Бернадетта вздрогнула, почувствовав чье-то присутствие.
Я знал, что найду тебя здесь. Ты всегда так далеко уходишь, сестренка, Стеллан поравнялся с девушкой, стоящей на берегу реки. Думаю, ты уходишь далеко, чтобы когда-нибудь не вернуться и оставить нас с матерью с пустыми руками.
Вы итак останетесь с пустыми руками, даже если по какой-то невероятной случайности усадьба отойдет вам, отозвалась она.
Это еще почему?
Вы просадите всё до последнего золотого, и вас бросят в долгую тюрьму, безразлично ответила она. Впрочем, туда вам и дорога.
Лицо Стеллана перекосилось от ненависти.
Ничего у тебя не выйдет! Рано или поздно, ты ответишь за свои слова.
Жаль, что перед законом ни ты, ни твоя мать уже не сумеете ответить за свои поступки, резко бросила она.
Что ты имеешь в виду? насторожился он.
Я знаю, кто виновен в смерти Сэдрика и отца. И этого достаточно.
Он опешил, но взял себя в руки. Желание воткнуть нож ей в сердце проснулось где-то глубоко, но он понимал, что этим только усугубит положение дел.