К чему ты клонишь? не выдержал Рем. Говори, пока они не заложили взрывчатку мне в зад. Я тут самый Я ниже всех. Им легче меня штурмовать!
Хорошо, если все готовы меня слушать. Рем, у тебя еще остались пироги?
Не-е-ет, неуверенно протянул сухолюд.
Значит еще не меньше трех, констатировал я. Достань их и раскроши.
Зачем?! вскрикнул Рем, хватаясь за кинжал.
Скормишь их этим туземцам, чтобы они перестали насылать на нас эй, это что такое, воздушные корабли?
Над нашими головами плыли странные устройства, похожие на продолговатые кожистые пузыри наполненные воздухом. К ним были привязаны маленькие коробочки. На коробочках были отверстия. В отверстия выглядывали аборигены. Они обстреливали нас из луков и сбрасывали десант, мягко планирующий на крохотных кусочках прозрачной пленки.
Гениально, прошептал я. Они используют Они использую теплые газы, чтобы поднимать в воздух пассажирские капсулы! Это ведь гораздо надежнее, чем полеты на летучих кошках. Это надо запомнить. Подумай только Рем, если мы запатентуем этакую безделицу, то озолотимся на ближайшей же войне Авторитета с Солеными варварами.
Я могу калечить не только воинов. Кия!
Есть простой способ заставить его заткнуться. Нужно всего лишь врезать ему по печени.
Предчувствуя расправу, я успел увернуться.
Хватит тут все топтать! сказал я.
Что? оторопел Рем.
Олечуч, продолжал я, хватаешь Проглота и держишь его, пока мы не минуем первый этаж. Ремсадись мне на плечи. Так будет меньше шансов, что мы раздавим какой-нибудь детский дом или госпиталь.
Думаешь, что дело в них? усомнился Рем, затравленно глядя на воздушные корабли. С кораблей сыпались какие-то круглые шарики, которые лопались и искрили в волосах.
Думаю, для Вохраса эти букашки многое значат, уточнил я. В любом случае попыткане пытка, да?
Грррхм, нехотя согласился Олечуч.
Он подозвал Проглота, обхватил его за середину туши, и взвалил на плечи. Проглот не растерялся: его язык бродил по окрестностям, стирая город за городом.
Я сейчас, нашелся Рем. Он забрал у меня счастливую палку, погнался за языком, схватил его и быстро намотал на шест как пряжу. Потом затолкал этот моток в Проглоту в пасть и строго сказал: держи! Проглот тяжело вздохнул, но согласился.
Итак, сызнова миновав уже ненавистную нам лестницу, мы оказались в обновленном и нетронутом нашими космическими силами, мире козявок. Мы двигались филигранно, как человек в низкой обуви, попавший на скотный двор. О да, нас вряд ли можно было отличить от диких кошек. Мы почти не касались пола. Да что там говорить, мы начинали заново всего-то лишь девять раз. И на девятый раз, когда мы все-таки смогли пройти зал и не раздавить, кажется, ни одного аборигена, благодарный Рем склонил ко мне голову и восторженно прошептал:
Если и на этот раз ничего не выйдет, я сверну тебе коленями шею.
Это очень меня тронуло. Вот что значит дружба.
И тут мы поняли, что, даполучилось! Потому что сверху на нас наскочил мерзкий скрежет, похожий на яростную борьбу двух ржавых лезвий. Огромных лезвий. Лезвий, похожих на лопасти мельницы.
Слышали? шепнул Рем.
Похоже на лезвия размером с мельничные лопасти, сказал я.
Нашлось что-то, что можно убить, истеричным шепотом просвистел Олечуч.
Пойдем Престон, зарубим это чудовище, сказал Рем, начав подниматься по лестнице.
Точно, сказал я, неуверенно.
Я следовал за его спиной, довольно быстро покрываясь липким холодным потом.
Скрие-е-е-е-апс-с-с-с-с-з, донеслось из темноты.
Это просто какой-то механизм. Просто механизм. О, Первый, сделай так, чтобы это был механизм. Механизм, рассказывающий старые, но все еще смешные анекдоты про некуморка и дровосека. Ты ведь и сам наверняка любишь эти анекдоты!
Ремвыдавил я.
Бегущие в разные стороны высокие стены перегородок словно взял нас в тиски. «Лабиринты наступающих», вспомнилось мне. Карты планировки башни не существовало, во всяком случае, множеству компетентных людей не удалось ее найти, что означало то же самое. Но в книгах упоминались завуалированные намеки, очень многословные, но при правильном выпаривании литературы, можно было уловить истинный смысл. Этот лабиринт был построен с учетом того, что нападающие на башню враги, коли таковые найдутся, заблудятся в бесконечных переходах и тупиках, рассредоточатся, а сверху (потолка не было, над нами зияла пасть темноты), на них будет литься огонь и сталь.
Рем, помнишь правило номер шесть? Пускай дураки работают.
Менадинец не ответил. Он медленно продвигался вперед, поправляя сползающую на глаза корону. Да это был лабиринт. Не особо изобретательный, но злоупотребляющий сальными шутками про тупики, зловоние, пугающие шорохи и атмосферу безнадежности.
«Будь ты проклят Виг», «Я вернусь», «Смерть не может найти нас», «Ты заплатишь, Дориан Виг», «Умри Виг, умри», «Я хочу жить», «Прости меня, Кэс».
Надписей были многие тысячи. Судя по почерку их написал один и тот же человек.
Они тлели на полу и стенах, как угли, покрывая их почти сплошным мерцающим налетом. Они шептали слова написанные несчастным затворником. Я приложил к символам ладонь и слегка отпрянул, увидев, что надпись просвечивает сквозь мою плоть как через бумагу. Зачарованный неразборчивым шелестом, который скребся в мое сознание, я прильнул ухом к одной из надписей, и она заговорила громче и яростнее, ибо давно уже не могла найти своего слушателя. «Прости меня Кэс».
Прости меня Кэс, сказал я.
Ну что ты, ответила она рассеянно.
Она сидела у игривого ручья, на теплом валуне, болтая ножками. Ее левая туфелька сползла с ноги, и держалась сейчас только на большом пальце. Кажется Кэс ждала, когда же она все-таки свалится.
Нет, ты должна сказать, что не сердишься на меня, потребовал я, присаживаясь рядом с ней, спиной к спине. Это очень важно, я не хочу, чтобы ты думала, что я бросаю тебя.
Я так не думаю, она шевельнулась. Раздался всплеск. Я посмотрел через ее плечо: туфля, кувыркаясь и ныряя носом, уносилась вниз по течению.
Это всего на один нерест, сказал я, повернувшись к ней и обхватив за округлившийся животик.
К тому времени он уже будет ползать вовсю, печально произнесла Кэс.
Тогда нам и понадобятся деньги и положение, которые я приобрету, пройдя этот ритуал, я поцеловал ее в шею. Всего один нерест в этой башне и все вернется на круги своя. Со мной ничего не случится, там будет еще девяносто девять таких же маггов как я. Все будет хорошо. Ты веришь мне?
У меня такое чувство, что мы расстаемся навсегда, горько прошептала девушка.
Это ложное чувство, возразил я мягко. Я вернусь.
И тут случилось нечто противное богу. Голова Кэс вдруг с отчетливым хрустом повернулась вокруг своей оси и на меня уставились забитые желтой известью глазницы.
Тогда захвати мне на обратном пути кремовых эклеров! взвизгнула безгубая пасть.
Я заорал, столкнул чудовище в ручей, а сам бросился опрометью через лесной кустарник, рыдая и хохоча одновременно.
Когда я проморгался и различил свет факела, Рем уже вовсю тряс меня, ухватив за ворот.
Достаточно, я клацнул зубами.
Точно? спросил Рем. Может пощечину?
Нет, я держу себя в руках. Что я делал?
Ты пытался меня облапать и поцеловать, сдержано поведал Рем. А потом обхватил коленки руками и начал ныть в голос.
Тут везде воспоминания маггов, сказал я, потирая виски. Я видел кое-что
Интересное?
Не особенно. От нее пахло луком. О, кости Первого, почему бы просто не наслать на нас орду нежити? Между прочим, внизу я насчитал девяносто восемь скелетов, а в легенде их было что-то около двадцати. Интересно, где еще один не считая Вохраса?
Скре-а-апсз-з-з-с-с, сказала темнота совсем близко.
Знаешь, что бывает, когда задаешь такие вопросы? спросил Рем напряженным шепотом.
Скре-а-апсз-з-з-с-с, уже за дверным косяком.
Я вскочил, и мы с сухолюдом заняли глухую оборону за какими-то обломками, гниющими на полу. Я присел на одно колено и натянул лук, стрела хищно стрекотала в моих руках.