В голове воодушевленной женщины быстро сменялись мысли. Дочки дома. Куда бы его пригласить. В спальню нельзя, ляпнут ещё что-то, недалёкие мои. О, на кухню, вряд ли им там что понадобится. И всё вполне благопристойно.
- Водички, конечно, можно и водички. Заходите, молодой человек. У Вас такая трудная и важная работа. Не так уж просто целый день говорить одно и то же.
Хозяйка провела Глашатая на кухню отчаянно виляя бедрами и, впихнув ему ковшик с водой, огляделась по сторонам, ища чем бы подпереть дверь. Таки не часто она здесь бывала. Подперев эту злосчастную дверь кочергой, она развернулась и ещё раз осмотрела мужчину. Тот выглядел очень мужественно. Лёгкая небритость придавала ему налет брутальности. Но это ни о чем не говорило. Лесоруб тоже до свадьбы говорил, что у него всегда большой и толстый. Угу. Правда, оказалось, что это по большей части топор.
Глашатай был падок на лесть. Причисление его к категории молодых человеков (а он почему-то считал, что молодые человеки, это юноши с сексуальными аппетитами подростков) заставило расправиться грудь и вызвало глупую улыбку на лице. С этой глупой улыбкой он и зашёл в дом, был проведён на кухню, получил в руки ковшик с водой и был вынужден наблюдать странные телодвижения почтенной матроны. С особым интересом он пронаблюдал за манипуляциями с кочергой. С сим предметом он был слишком хорошо знаком и не в части применения данного предмета по прямому назначению. Но на этот раз обошлось
- Я тоже очень хорошо болтаю языкомженщина подошла поближе и положила руку на заметную выпуклость, - особенно во время минета. Хочешь, продемонстрирую?
Вопрос был гипотетическим и в ответе не нуждался, поскольку то, что находилось у неё под рукой, радостно встрепенулось.
Глашатай всё ещё явно тормозил, когда Мачеха опустилась перед ним на колени и мгновенно справилась с завязками на ширинке, быстренько распаковав его средоточие мужественности, вяло выплюхнувшееся на свободу. Ах, какой красавчик, даже в полустоячем положении. Она провела языком по всей длине и медленно вобрала его в рот. То легонько поглаживая языком головку, то посасывая, то вбирая на всю глубину, она наслаждалась процессом как любимым лакомством. Впрочем, почему как?.. У неё так давно не было во рту ничего такого многообещающего.
Мужчина не успел принести извинений, поскольку дальнейшие действия опытной женщины исторгнули из его горла томный стон. Дрожь пробежала по позвоночнику, когда искусный язычок принялся гулять по его достоинству. А уж когда жадные губки вобрали его целиком в жаркую глубину организм Глашатая был очень благодарным существом и отреагировал быстро и решительно, налив кровью тот отросток, что так занимал Мачеху, практически до состояния мраморного стержня. А сам Глашатай принялся настанывать в такт каждому мощному засосу и хвататься за всё, что попадалось ему под руку. А попадалось ему на столе, к которому он оказался припёрт, очень многое и самое разное. И твёрдое и острое и мягкое, и всё это постукивало, погрохатывало, поплюхивало и падало со стола на пол.
Однако Глашатай в тон своему организму тоже был благодарным существом. Каким-то совершенно крайним резервом своего самообладания он удержался на краю во время особо сладостного нырка вглубь и решительно выдернул свой орган из уст женщины. Чуть отдышавшись, он поднял её с колен и, свалив с грохотом всё со стола, завалил её туда. Пришлось немного повозиться со всеми этими тряпками и застёжками, но опыт был обширен и через какое-то время стали доступны объемная грудь женщины и её лоно. Как полагается, Глашатай поиграл губами с сосочками этой груди, попутно ощупывая её руками и удивляясь её объемностиэкое добро пропадало без его внимания до сих пор! Добившись того, что соски торчком встали на подушечках, не влезающих в крупную мужскую ладонь, Глашатай занялся поцелуями. К поцелуям он относился серьёзно и отдавался им всей своей натурой. В дело пошёл и язык и губы и ну в общем всё, что полагается. Руки в это время поблуждали по налитому телу женщины и опустились к лону, огладили внутреннюю поверхность бёдер, а затем один шаловливый палец нырнул в сочную, жаркую пещеру и обследовал там всё. Прогулявшись с особой настойчивостью по твёрдой горошине, он вынырнул и его хозяин решил, что пора!
Выпрямившись и расшвыряв юбки, Глашатай закинул ноги женщины себе на плечи и, одной рукой направив орудие наслаждения в основное отверстие Глубокой глотки, ворвался в её глубины триумфатором.
Он очень старался. Движения его после отдыха были размеренны и энергичны. Загоняя средоточие своей мужественности в тело женщины до конца, он его корнем старался проехаться по горошинке и стон женщины служил ему поощрением. Впрочем, он и сам не отставал от неё в звуковом сопровождении действа.
Их слаженный дуэт звучал крещендо, меняя ритм от анданте до престо и, наконец, завершился последним мощным аккордом.
Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот изумительный, спонтанный трах. Мощным выбросом всяческих жидкостей, эндорфинов и звуковых волн. Пока Глашатай приходил в себя и пытался отдышаться, Мачеха быстренько соскочила со стола и стала приводить себя в порядок, бросив таки сожалеющий взгляд на продолжавшее колом стоять орудие греха. В её голове мелькнула было мысль повторить, но, учитывая возможность возвращения Лесоруба и наличие дома дочерей, это было бы неблагоразумно. Поэтому, быстро приведя в порядок свой наряд, она поспешила выпроводить Глашатая, испытывая огромное сожаление и намекая тому о возможности новой встречи.
Осмотрев царящий на кухне бардак Мачеха, по привычке, хотела заорать: "Золушка!" Но вспомнила, что она сама же отправила её в лес за хворостом. Поэтому она просто махнула рукой, подумав: "Вернётся - уберёт!" и пошла собирать своих девочек на королевский бал. Как хорошо было бы выдать кого-то из них за Принца. Такие перспективы... Эх, уж она-то бы ни за что не упустила шанса. Никуда бы этот Принц от неё не делся, но, увы, возраст... Жаль, что на детях гениев природа отдыхает. А на её дочерях природа отдохнула вдвойне, хоть, вроде, и отцы их особой гениальностью не блистали.
Он бы тоже был не прочь повторить, правильно истолковав сожаление в её взгляде, но и опасения за свою дальнейшую судьбу, очевидно, посетило обоих. Оно заставило его подхватить спущенные штаны и, запихав туда с трудом своё мужское достоинство, накрепко их зашнуровать. Затем он был скоренько выпровожен, правда, получив приглашение наведываться буде в этих краях, и через некоторое время он обалдело стоял перед домом Лесоруба, ошарашенный, слегка утомлённый и задающий себе вопрос:
- А что это было?
Не получив ответа от окружающей среды, Глашатай, слегка покачиваясь побрёл к лесу. Там он разыскал тропинку, ведущую к домику бабушки Красной Шапки, и отправился по ней, справедливо рассудив, что в оставшихся трёх домах тоже могут находиться страждущие утешения и внимания женщины. Но ему лучше восстановить силы, а посему общение с почтенной старой женщиной станет весьма своевременной передышкой.
Средненькая из сестёр с самого утра была на ногах и трудилась, не покладая рук. Ноги её покоились на стуле, а руки на подоконнике старательно подпирали острый подбородок девушки. Взгляд полуприкрытых глаз, украшенных тёмными кругами, был направлен за идеально чистое стекло, которое по доброте душевной им намыла Золушка.
Первые несколько часов ничего интересного не происходило, зато громкий крик Глашатая заставил девушку проснуться и дёрнуть рукой, едва не уронив голову.
- Чегой-то он орёт? Бал у Принца какой-то - сонно отметила худая как палка девица, возвращая орудие труда на законное место рядом с шеей.Бал у Принца? Того самого? Так интереееесно
Затем на поле действия появилась маменька, Золушка спохватилась и убежала в лесто ли за грибами, то ли за дровами. Она была крайне приятной девочкой в своем искреннем желании помогать, хотя, по мнению Средненькойдурочка та ещё. Попросишь приготовить её салат из салатаобязательно плеснет в него две ложки масла, а не полторы, будто бы считать не умеет.
Потом её снова склонило в сон, да только мамка так кричала, что сделать это толком не получалось.
- Чегой-то она орёт? Вроде и папки дома нет