Я столько не проживу,улыбнулась Татьяна, расстёгивая «кеды».
НикИв пожал плечами.
Кто знает?
Она разделась до тонкого нательного комбинезона и заторопилась к водехолод пробирал до костей.
Прыгайте, не бойтесь,вдогонку крикнул профессор.Там глубоко. И как я раньше не догадался сделать такую красоту!
Татьяна оттолкнулась от края бассейна и прыгнула. Вода была парной, но при этом удивительно освежающей. Странное ощущениеодновременно неги и бодрости.
Она проплыла несколько кругов под водой, после чего вынырнула подышать.
Здорово!крикнула НикИву.Спасибо! Но зачем вы изъяли сактусы из их среды обитания? Вряд ли здесь им будет хорошо!
Профессор рассмеялся. Смех птицей забился под сводами.
Им будет так, как решу я! Вы до сих пор не можете поверить в моё могущество, Лу-Танни! Я должен быть разочарован!
Татьяна резко выпрыгнула, перекувыркнулась в воздухе и без всплеска вошла в воду, с наслаждением ощущая силу и гибкость собственного тела. Как она жила без воды столько времени?
Но вы не разочарованы?спросила она, отдышавшись.
Нет,улыбнулся НикИв.Вы развлекаете меня сильнее, чем разочаровываете! А сейчас я оставлю вас наедине с гармонией.
Не дожидаясь его исчезновения, она ушла на глубину. Плавала до изнеможения, до покалывания в мышцах, и только тогда позволила себе зависнуть в толще воды, замедляя сердечный ритм. На пятой минуте медитации слуха достиг хор мелодичных голосовв наступившей тишине просыпались сактусы, расправляли и поворачивали против света грани, встряхивались, рассыпая хрусталь высоких нот, начинали петь. Голоса их были непохожими друг на друга, но звучали, как оркестр хорошо сыгранных инструментов. Ещё в первое знакомство с иниевыми растениями Туманного Айсберга Татьяна обратила внимание, что их «пение» не является мелодией в человеческом понимании. Это сочетание следующих друг за другом повышающихся октав достигало своего пика при ударе самых верхних ветвей об ось сактуса, после чего звук затихал. Однако что-то подсказывало, что он не прекращается, а просто переходит в область, не воспринимаемую человеческим ухом!
Она слушала «пение» бездвижно зависнув у самого дна. Вода изменяла звук, но придавала объём, и, кажется, тихонько вибрировала в такт, укачивая Татьяну, будто огромная колыбель, висящая в центре мироздания. Она вспомнила, как НикИв говорил, что Хранилище тампов находится в физическом центре Майрами, а значит, и этот бассейн где-то неподалёку... от ядра?
Но у Майрами не было природного ядра!
Осознание пришло неожиданно и накрыло волной, утянув в уже знакомую и близкую черноту...
Туманный Айсберг сектора Пу являлся величайшей научной фикцией, потому что изначально не был планетой! Бесконечность назад бесцельно плыл по вселенной астероид, обретший то ли погибель, то ли новую жизнь от удара чужого корабля, древнего и пугающего, не имеющего очертаний, привычных человеческому глазу, огромного, как небольшая планета, снабжённого мощным сердцем, взятым из чрева гаснущей звёзды. Корабль потерял управление и раскалённым ножом в масло вошёл в лёд, пробив его до центра. Низкая температура, мгновенно заморозившая след, заключила пришельца в ловушку на долгие-долгие тысячелетия. Десятки, сотни тысячелетий. Ни один организм не мог существовать столько времени... если только не был Богом!
Первым побуждением Татьяны было подняться на поверхность: увиденная в мельчайших подробностях катастрофа потрясла её. Она отметила это мимоходом, но усилила контроль и осталась под водой, продолжая одновременно разглядывать яркие картинки, вспыхивающие в сознании и ощущать непонятные касания к телу, будто сквозняки пробегали по коже. Пока не догадалась, что чувствует движение молекул воды, талой воды Майрами. Лёдвот кто делился с ней информацией о том, что происходило в незапамятные времена. Увиденное порождало больше вопросов, чем ответов, но теперь Татьяна знала, что никакое знание не даётся случайно. И ясно понималаона действительно коснулась чего-то грандиозного, тайного, того, что навсегда закрыло ей дорогу в прошлую жизнь!
Экипаж неизвестного корабля сделал всё, чтобы прекратить бесцельный дрейф астероида, оказавшегося осколком древней гигантской планеты. Расчёт гравитационных метрик был точендвойная звёздная система сектора Пу приняла его, закрепив на постоянной орбите. А затем потянулись эры, за которые пришельцы нарастили планетарную кору, создали атмосферу и почву, разработали особенности мира, отныне носящего имя «Туманный Айсберг». Имя, в котором скрывалась истина.
Татьяна видела, как вгрызаются в расчётные точки стабилизаторы оси новой планеты, как начинают действовать атмосферные установки, наращивая воздушный шлейф, как морщинятся ледяные щёки астероида, приобретая характерные ландшафтные черты. Она видела, как проваливается поверхность точно по контуру спроектированного мирового океана, и заполняется талой водой. Как первые живые организмы, созданные в лабораториях корабля, выползают на поверхность и через тысячу лет сметаются чужой волей, решившей усовершенствовать жизнь. И ещё раз. И ещё... Пока однажды на снег не ступает босыми ногами великан с шерстью цвета небелёного льнарастерянный и одинокийпервый ту. Изображения Майрами, взятые с разных ракурсов, кружились в сознании, становясь картинками калейдоскопа, центром которого оставался корабль, находящийся ныне в статусе ядра планеты. «Физический центр Майрами»однажды сказал НикИв, и за этими словами скрывалось большее, чем простая констатация факта!
Внутренний метроном давно молчал. Когда Татьяна поднялась на поверхность, чтобы вздохнуть, она так и не смогла установить, сколько пробыла под водой в состоянии не-бытия с остановленным сердцем. Однако кислородное голодание не ощущалосьи это сильно удивило. Будто организм нашёл некий резервный способ восстанавливать запас кислорода. Будь Татьяна в Лазаретесейчас отправилась бы прямиком в Икринку, чтобы отследить зафиксированное только что изменение собственной физиологии дыхательных процессов.
Кожи коснулось знакомое ощущение мгновенного стягивания. И сразу стало тепло, хотя она ещё не успела одеться.
Я установил здесь тепловую защиту, как в Хранилище,послышался голос НикИва.Всё-таки вы, люди, удивительно хрупкие существа. И как вам удалось создать цивилизацию?
Сама удивляюсь,Татьяна благодарно улыбнулась невидимому собеседнику и принялась натягивать комбинезон.
Вы получили то, что хотели?поинтересовался профессор.
Она замешкалась.
Нет. Но я давно не имела контакта с водой. Да и вмешательство духабути вряд ли прошло бесследно. Видимо, придётся прийти сюда ещё несколько раз. Вы позволите?
Конечно. Пока вы здесь.
Пока я здесьэхом откликнулась Татьяна.И как долго?
НикИв появился рядом, словно для того, чтобы она воочию увидела, как он пожимает плечами.
Я обещал вам вернуть тампа. Как только реплика созреет, я изыму вашего Та-Та-Шуню, и вы сможете покинуть Дом.
Дом,прошептала Татьяна.
Кем был её собеседник на самом деле? Неужели единственным представителем расы, сгинувшей в вихрях времени?
А всё-таки, почему вы решили создать разумных существ?осторожно поинтересовалась она.
Потому что я уже создал всё остальное,не задумываясь, ответил профессор.Скука, Лу-Танни, самая страшная вещь во вселенной.
Тепловая защита вкупе с безрукавкой Ту-Ропа высушили одежду. После плавания Татьяну переполняла кипучая энергия, требовавшая выхода.
Можно я прогуляю?вдруг спросила она.Хочется двигаться.
Идите,милостиво кивнул НикИв.
Выходя из пещеры, она оглянулась.
Одинокий Бог Майрами с затаённой нежностью гладил острую, как бритва, грань ближайшего к нему сактуса.
* * *
Покинув пещеру, Татьяна оказалась в анфиладе однообразных помещений, уходящих в бесконечность. Подошла к стене, лишь отдалённо напоминающей каменную, провела пальцами по охряному материалу с проплешинами изморози.
Анфилада хорошо просматривалась в обе стороны: то ли сами стены светились, то ли изморозь, малахитовым узором покрывавшая всё вокруг, распространяла блеклое сияние. Татьяна увеличила настройки скафандра и, повернув в правый проход, набрала скорость. После водной процедуры тело слушалось идеально. Наверное, не стоило активировать экзоскелет, но она намеревалась бежать долго. Сочетание возросшей физической активности и кристально чистого после гармонизации разума требовало одинаковых по силе и продолжительности движений. Она принялась размышлять об увиденном во время медитации, но мысли свернули в неожиданную сторону.