На старый королевский тракт вышел к середине следующего дня, уставший и не выспавшийся, ночью вокруг выворотня, под которым я устроился на ночь, крутился какой-то хищник, даже пытался раздвинуть колючие ветки кромиса, которыми я закрылся. Только громким звуком капральского свистка удавалось его на время отогнать, а что, при режимах, звук от свистка сильно так бьет по ушам, далеко не каждый зверь его может терпеть. Утром, увидел следы, отпечатавшиеся на снегу, и меня прошиб пот, видимо руфар (хищный медведь не залегающий в зимнюю спячку) был не сильно голоден, или запах шерфа насторожил, раз решил не рисковать с непонятной добычей, а так, справиться ему со мной было раз плюнуть, у него лапа размером больше моей головы. Будем считать мне снова везет, однако сейчас появился новый вопрос, судя по следам на дороге, где-то за час до того как я здесь появился, в нужную мне сторону, проехали три возка, стоит ли мне их догонять? Пока отдыхал, решил, что не стоит этого делать, вроде бы и надо, это все-таки хоть какое-то прикрытие, меньше привлекаешь к себе внимания, двигаясь с обозом, но если посмотреть иначе, придется отвечать на вопросы, а это сейчас ненужный риск.
Первое поселение обошел сторонойвовремя заметил тропу, которая срезала дорогу, а вот второе обойти не получалось, да видимо уже и не стоило, неизвестно, успею добраться засветло до жилья или придется опять ночь в лесу коротать. Вот что хорошо в этом мире, так это то, что здесь на постоялых дворах хозяева не надоедают путникам своими вопросами, конечно, может кто-то из постояльцев проявить любопытство. Но и здесь соблюдаются некие правила, не принято сразу начинать разговоры с вопросов, а если интересных тем для завязки разговора не найдено, то и продолжения не следует.
На входе поздоровался с хозяйкой постоялого двора, которая скоблила длинный стол во дворе и поинтересовался:
Еда и ночлег есть?
Как не быть, спокойно ответил та, откладывая в сторону скребок, комната на одного попроще три медяка, меблированная десять, постельноепять чешуек. Еда, насколько закажешь, цены такие же, как и везде.
Постельное это не то, что вы подумалипростынь там или пододеяльник, это вообще матрас набитый соломой и одеяло из двух слоев сукна, поэтому и отказываются редко, лежать на голых досках никому не хочется.
Давайте комнату попроще, с постельным бельем, мне на ночь мебель не нужна.
Ну, это понятно, кивнула женщина, если надумаешь в мыльню, то медяк.
Задумался, времени достаточно, так что успею, и поесть, и помыться, и выспаться. Надо соглашаться, деньги пока есть.
Мыльня выстудиться не должна, продолжила пояснять хозяйка, с утра воду для стирки грели, скажу, чтобы еще дров подкинули. Пока будешь есть, вода хорошо нагреется.
Пока заселялся в комнату, решил заодно поинтересоваться, сколько может стоить шкура шерфа, и был сильно удивлен, оказывается такая шкура как у меня стоит двадцать серебряных, в городе цена будет значительно больше, может быть даже золотой, но для этого ее надо хорошо обработать, чего мне в походных условиях никак не сделать.
Ну, что, звать Акадию? Спросила хозяйка. Она с ценой сильно хитрить не будет, здешние охотники предпочитают дело с ней иметь.
Зови, пусть смотрит, согласился я.
Мыльня здесь, это именно мыльня, в ней есть чистые скобленые лавки, шайки с горячей водой, щелок, мочало и кусок холстины в качестве полотенца. Всякие там добавки для запаха и цвета тоже есть, только уже за отдельную плату, но мне это ненужно, не графья ой, а ведь на самом деле граф, но об этом пока тсс.
Акадией оказалась молодая женщина, которая рядом с трактиром держала лавку, она не только скупала добычу у охотников, но и снабжала их всем необходимым. Судя по тому, что она прибежала торговаться сама, дела шли не особо хорошо.
Хороший мех, кивнула она, проведя по нему рукой, потом принялась рассматривать края шкуры и ее целостность, шерф молодой, шкура не попорчена. На петлю взял?
На дубину, ухмыльнулся я.
Как это? Удивилась она
Стукнул пару раз по голове и все, пожал я плечами.
Да? Акадия сразу метнулась рассматривать шкуру, снятую с головы, с которой и пришлось провозиться больше всего. Ого, хорошо ты его огрел.
Старался.
А то некоторые пытаются шерфа ядом травить, так у них шкуры плохие получаются, мех начинает вылезать. Просветила меня держатель лавки.
Они что, алхимическими ядами их травят, деньги девать некуда?
Это точно, есть такие горе охотнички, хмыкнула Акадия, а простыми ядами шерфа не возьмешь, он их сразу чует. Ну что, согласен на двадцать серебряных?
Тридцать, сама говорила, что мех хороший и шкура без дыр.
Это да, но шерф молодой, двадцать два.
Вот именно, молодой, значит его мех нежнее, а шкурка легче. Двадцать восемь.
Кому нравится нежный мех, а кому и грубый подавай. Вес шкуры от выделки зависит. Двадцать четыре.
Дальше торговаться был бессмыслено, все равно на двадцати пяти серебряных сойдемся, поэтому мне осталось только подвести итог:
Ладно, давай двадцать пять и разбегаемся. Устал я, спать хочу.
В твоем возрасте спать одному вредно, заявила Акадия, отсчитывая деньги.
Вдвоем не поспишь, вздохнул я, доставая кошель, а без отдыха долго не протянешь.
Да заметил я, все заметил, женщина уже давно проявляет интерес и поглядывает на мою левую руку, пытаясь рассмотреть на ней плетеный ремешок на запястье, здесь это аналог кольца женатого мужчины. Она конечно в моем понимании симпатичная, но надо учесть, что два дня мне нормально поспать не удалось, как завтра сонным отправляться в путь? Но Акадия отступать была не намерена, и как только, я спрятал пополневший кошелек, с ее стороны последовал кивок на мою левую руку:
М?
Интересное приглашение к дорожному знакомству
Не получится, пришлось мне изобразить сожаление. И так опаздываю, а если не высплюсь, то точно завтра на новый тракт не выйду.
До нового тракта два перехода, хмыкнула она, все одно не успеешь. А так остался бы отсыпался завтра весь день.
Молча в отрицании качаю головойтут уж взялся бежать, беги. Вот когда окажешься в полной безопасности, тогда и можно будет оглядеться, а пока извините.
Молодая женщина пожала плечами, схватила шкуру и быстренько выскочила за дверь, а меня вдруг пробил смех, вспомнился анекдот на эту тему:
Сидят динозавр со своей самкой.
Он: «М?»
Она: «Не-а!»
Вот так они и вымерли
Да уж, здесь вымирание никому не грозит.
Рассвет встречал уже в пути, за день надо было сделать двойной переход, задача очень непростая, но следует поторапливаться, до Менферо, второго по величине города королевства, пути две недели, а оттепель не за горами, не хочется месить снежную кашу и форсировать многочисленные ручьи.
* * *
Маг спешил, за один день он совершал от полутора до двух верховых переходов, при этом гронов не жалел, когда они не могли дальше поддерживать нужный темп, он их просто менял на свежих. И все равно опоздал, воспитанники уже покинули училище и отправились по местам службы. По-хорошему надо было бы сделать остановку и вдумчиво расспросить лекарку, которая должна быть в курсе происходящего, но время Поэтому подзаправившись дежурными блюдами в ресторане прямо в училище, Клегистар снова устремился в погоню. Нужный ему обоз воспитанников он догнал к вечеру следующего дня.
Кир Юртен? Стал вспоминать наставник. А, это слуга воспитанника Кентария, по всей вероятности он перепутал обозы, только вчера обнаружили, что пропал. Кентарий плохо за ним следил, вот и произошла неприятность.
В том, что наставник не врет и действительно жалеет о происшествии, маг почувствовал сразу, но на всякий случай еще поговорил на эту тему с воспитанником, который и подтвердил полученные сведения. Что ж, надо снова отправляться в погоню, хотя уже хорошо, что Антонадо жив и теперь его жизни ничего не угрожает.
Обоз, идущий в сторону Адельвейна удалось догнать тоже к вечеру, но через день и перед самым городом, однако про Кира Юртена здесь никто не слышал и такого действительно среди слуг не оказалось. Тупик. Получается, что Антонадо сбежал, ведь в Глинтвейне его вспомнить еще могли, а на развилке уже нет. А сбежать Антонадо мог только в одном случае, если у него смогли снять блок защиты памяти. Интересно, кто на это в училище способен? Поэтому встреча с лекарем из желательной превратилась в обязательную. Тяжело вздохнув, Клегистар повернул своего вымотанного грона на постоялый двор, теперь спешить было некуда.