Еле успели, шепчет вдруг парень. Хвала богам! Я увидел его издалека
Сандер, это дракон?! изумленно лепечу, указательным пальчиком тыча в сторону улетающего создания.
Да, сира. Однако, если ты удивляешься драконам, все намного хуже, чем я думал! Действие дурман-травы должно уже завершиться
Он хмурится и строго взирает на меня, как учитель на ученицу, так невовремя забывшую урок. Все же дурман-траваненадежное алиби, как ни крути! Если окажется, что здесь отсутствуют травы посильнее, боюсь, что скоро придется имитировать черепно-мозговую травму.
Мы выжидаем, пока дракон скроется из вида. Затем, трусовато приседая, крадемся под укрытием рослых колосьев к широкой, удобной тропинке. Но, если мой спутник опасается возвращения дракона, то я ужасно боюсь, что за вытоптанные колосья нам прилетит очередная порция зубастых, магических защитников.
К счастью, мы минуем поля, не попав под искусственный дождь из удобрений и ни на кого больше не напоровшись. Похоже, это селение вместе с их урожаем защищали лишь крысы, которые, все еще сладко посапывая, видят седьмой сон.
Пока идем, я вовсю расспрашиваю Сандера про географию этого мира и он весьма практично учит меня ориентироваться по светилам.
Согласно легенде самая большая звезда Верг породила две звезды поменьше: Илна и Краспа. Братья-светочи поначалу жили дружно, но потом рассорились, ревнуя, как водится, к родителю.
Каждый бахвалился, что именно его отец наделил наиболее ярким светом и расположил к себе ближе другого.
Устав от их ссор, Верг пообещал создать еще одну звезду, сияние которой затмит свет Илна и Краспа, ежели те не перестанут ссорится. После этой угрозы споры затихли.
Но и поныне, когда падающая звезда проносится на небе, левийцы верят, что это Илн и Красп кидаются друг в друга звездами, как взбалмошные, рассерженные дети. И надеются, что появление нового, четвертого светила положит конец всем конфликтам, как в мире небесном, так и в мире земном.
Мой спутник объясняет кофигурацию звезд по отношению к Белому Храму. Затем заставляет меня зажмуриться, раскрутиться и из разных локаций показывать верное направление к Храму снова и снова. Когда у меня получается это сделать раз десять кряду, а к горлу уже подкатывает легкая тошнота, он, довольный, произносит:
Теперь ты не потеряешься по дороге домой, сира!
Домой У меня все еще нет здесь своего дома, зато, похоже, появляется своя стайка. Хоть я и знаю этого парня всего пол дня, но ощущение такое, будто мы знакомы всю жизнь. Теперь его присутствие рядом согревает меня теплом уютной надежности, а идея выживать в одиночку кажется. как минимум безумной. Покинь я Сандера, что бы я делала дальше? Стала бы послеобеденным перекусом дракона? Или попала бы в лапы черных стражей?
И все же, когда, вконец устав, мы доходим до места встречи с капитаном Крамером, меня охватывают сомнения в правильности своего выбора.
Сейчас нам придется держать отчет. Судя по тому, как нервничает Сандер по поводу опустошенного браслета и полупустого кошеля, нам грозят неприятности. Оно и понятно! Недостачаона и в Африке недостача.
По словам парня, капитанчеловек бывалый, хорошо чующий правду и ложь. Придется теперь хорошенько подумать, под каким соусом подавать ему факты, чтобы при этом не проколоться.
Мы располагаемся в небольшой пещере, грозно называемой Пещерой Троллей, но в реальности вместо троллей гостеприимно обещающей нам зрелищный тройной закат. Под каменным сводом не слишком жаркои я, блаженно постанывая от облегчения, усаживаюсь с Сандером на неровном, каменном полу, удерживающем ласковое, дневное тепло.
Как твоя нога?
Немного задрав юбку, демонстрирую нам обоим густо пропитанный кровью самодельный бинт. Нога все еще ноет, но гораздо слабее, чем поначалу. Признаться, я почти забыла про рану.
По идее, после того, как я пару часов терзала пострадавшую конечность бегом и ходьбой, боль должна бы усилиться, а не наоборот!
Торопливо сматываю с лодыжки ткань. И замираю пораженная.
Ни крови. Ни раны.
На коже остался лишь большой, аккуратный шрам.
Сандер, разинув рот, таращится на розовые, чуть припухшие линии на белом фоне. Не верит глазам. Тычет в них пальцем и спрашивает:
Сира, с каких пор ты стала целительницей?
Улыбаюсь загадочно и небрежно пожимаю плечамимол, подумаешь Провидица, целительница и ведьма кем там еще меня называли за последние сутки? Не человек, а оркестр! Универсальный, многофункциональный солдат. Правда, жутко голодный солдат, у которого негромко, но требовательно бурчит в животе.
Достаем из сумок, которые именуют здесь ситами, предусмотрительно наполненные во встречном ручье фляги и небольшие мешочки, словно сплетенные из тончайших паутинок.
По примеру Сандера я развязываю мешочек и достаю оттуда небольшую пилюлю не слишком аппетитного болотного цвета. Он жадно делает несколько глотков из фляги и закидывает в рот свою таблетку.
Подкрепись и ты! Тебе не помешает, подбадривает он меня.
Что это?
Наш сегодняшний ужин.
Ты немного напутал. Это конфетка тянет на очень скромный десерт. Но никак не ужин для измотанной девушки со здоровым аппетитом! от возмущения повышаю тон, почти кричу. Заметив сочувствие в глазах Сандера, с трудом замолкаю. Он же не ел мою порцию втихаря, а я ору Пытаюсь втихомолку справиться с новым для меня букетом ощущений: голодного головокружения, жуткого разочарования и ярости на судьбу-злодейку.
Под растерянным, жалостливым взглядом Сандера отвожу глаза, сердито запихиваю в рот зеленую таблетку и злостно, со всей силы ее сосу. Очевидно, кроме этого леденца ничего из еды сегодня не предвидится. Значит, высосу из конфеты максимум пользы и удовольствия!
Поначалу кажется, что во рту стекляшка: гладкая и пресная. По мере рассасывания по вкусовым рецепторам вдаряет яркая свежесть лимонной мяты, затем ванильная сладость банано-хурмы, а заключительным аккордом в этой оперетте вкусов становится изысканное цитрусовое соло. Когда последняя капелюшечка ужина проглочена, голод, как по волшебству уходит.
Одно хорошо. Переживать по поводу излишнего веса мне теперь точно не придется.
Тебе не кажется, что на нашем питании чересчур экономят? интересуюсь у своего нового друга, немного успокоившись. Я бы вовсе не отказалась от кусочка хлеба даже черствым сухариком не побрезговала бы!
Ты сама настояла на самом аскетичном служении. Я собирался взять нормальной еды, предлагал нести ее всю дорогу на своих плечах, но ты категорически отказалась. Умолял тебя принять еду от добрых, щедрых мирянок, но ты снова отказалась.
Вздыхаю. Теперь понятно, почему у этого тела практически нет мышц. Вот бы моей предшественницеда поварешкой в лоб! Чтобы мозги на место вправить! Кто же так сам с собой поступает?
Как бы то ни было, в планах у меня теперь полюбоваться на тройной закат, мой первый закат в этой жизни, но веки наливаются свинцовой тяжестью и я с трудом моргаю. Стоит мне привалиться к стене пещеры, как я, сразу размякнув, сползаю на пол. Сандер достает из своей вместительной ситы пару плащей и один протягивает мне:
Холодает, сира. Укройся.
Киваю через силу. Укроюсь. Обязательно. Еще немного посижу и возможно тогда Секунды бегут мимо, превращаясь в минуты, а я так и продолжаю сидеть неподвижно.
Только сейчас адреналин сумасшедшего дня утих. Подозреваю, что и действие волшебных лучиков закончилось тоже совсем недавно. Теперь я чувствую такую всепоглощающую усталость, что не в силах больше шевельнуться. Спина, руки, ноги воют от бесконечного изнурения. Каждая клеточка тела отчаянно молит только об одном: сиди и не двигайся, нерадивая ты хозяйка!
Чувствую, как теплые пальцы, мягко коснувшись запястья, забирают из-под ладони плащ. Приподняв меня, окутывают бархатным, согревающим коконом ткани и едва заметно убирают со лба упавшую прядь волос.
Спасибо, Сандер, бормочу я и проваливаюсь в небытие.
Глава 5
По неровной, каменистой дороге размеренным, бодрым шагом шли двое странников, облаченных в простого покроя одежды и темные дорожные плащи. Если первый напоминал высохшую жердь, то второйцетущее, крепкое дерево. Оба пребывали в дурном настроении.