Это то, что ты хочешь в качестве приза? Я усмехнулась. В то время, как я пытаюсь заполучить один из твоих сверкающих мотоциклов?
То, что я хотел бы получить в качестве награды, вероятно, не лежит на столе, ответил он, пожав плечами.
Я посмотрела на него, собираясь спросить, что он имел в виду, но взгляд, который он бросил на меня в ответ, заставил меня засомневаться, хочу ли я знать.
Дариус одарил меня улыбкой, от которой у меня внутри все сжалось, и открыл дверь в поместье, придерживая ее для меня, как будто у него были чертовы манеры.
Я проскользнула мимо него, и он последовал за мной так близко, что я почувствовала его дыхание на затылке, посылавшее дрожь по спине.
И прикусила губу, оглядываясь на огромный вестибюль и широкую лестницу передо мной. Я чувствовала себя горошиной в миске с арахисом. Не на своём месте. Я выросла с меньшим, чем ничего, а у него было так много денег, что на самом деле он был слишком богат, чтобы я даже пыталась ограбить его в своей прежней жизни.
Как раз в тот момент, когда я подумала, что не могу почувствовать себя более неловко, Дженкинс появился через потайную дверь под лестницей, как чертов призрак в костюме пингвина.
Могу я взять вашу куртку, мисс Вега? официально спросил дворецкий, склонив голову направляясь ко мне.
О, э-э конечно. Я сбросила кожаную куртку, протягивая ее, когда взгляд дворецкого скользнул по моему обнаженному животу, нахмурившись так быстро, что я, возможно, вообразила это. В любом случае, я предполагала, что я не из тех девушек, которых Акруксы хотели бы, чтобы их сын привел домой. Хотя, поскольку они уже планировали женить его на троюродной кузине, я предположила, что на самом деле им не нужно было беспокоиться об этом.
Где вы будете развлекать леди, мастер Акрукс? спросил Дженкинс, кланяясь Дариусу.
Мы будем в моих комнатах, ответил он, обнимая меня за талию и увлекая к лестнице.
Я сейчас же прикажу принести напитки. Дженкинс снова поклонился и удалился, забрав с собой мою куртку. Я слишком поздно поняла, что мой Атлас был в кармане, но дворецкий исчез. И я предположила, что на самом деле мне он мне равно не нужен.
Дариус держался рядом со мной, подталкивая к лестнице, и его магия соприкоснулась с моей, как вопрос, повисший между нами.
Я оттолкнула ее, когда жар пробежал по моей шее сзади, и высвободилась из его хватки, чтобы он больше не держал меня в клетке своей руки.
Зачем ты это делаешь? спросила я, бросив на него подозрительный взгляд.
Ты впустила меня сегодня утром, напомнил он мне тихим голосом. Почему ты так легко доверилась мне тогда, но не сейчас?
Я неловко прочистила горло.
Тогда я тебе не доверяла. Я была наполовину сонной и пьяной и на тридцать секунд забыла, какой ты придурок. Однако ты достаточно быстро напомнил мне об этом факте.
Но тебе все равно это понравилось. Ты тоже почувствовала тот прилив сил, когда впустила меня, настаивал он, и я не могла отрицать, что это было правдой. Смешивание моей магии с его граничило с неприличным; прилив, который я испытала, когда его сила влилась в меня, был пьянящим и захватывающим. Она освещала каждый дюйм моей плоти и пробуждало во мне желания, в которых я отказывалась признаваться рядом с ним. Именно поэтому я не собиралась делать это снова сегодня вечером.
Похоже, ты единственный кому понравилось, поддразнила я, следуя за ним по длинному коридору, не доставляя ему удовольствия отвечать дальше этого.
Дариус отступил, но улыбка, игравшая на его губах, говорила о том, что он на это не купился.
Наши шаги заполняли пространство вокруг нас, пока мы шли все дальше и дальше по огромному зданию, и в конце концов мне пришлось заговорить, чтобы не позволить тишине перерасти во что-то более неудобное.
Каково эторасти в таком месте, как это? спросила я, разглядывая огромный портрет на стене, когда мы проходили мимо. Папа Акрукс выглядел молодым, свирепым, сидя в кресле и яростно смотря на зрителя.
Когда мы были детьми, мы проводили много времени с нянями и частными репетиторами, в основном мы виделись с родителями за едой. Это было почти такое же детство, как у любого другого, как я себе это представляю; мы оставались в нашем крыле дома и имели все, что только могли пожелать.
Иметь все, что когда-либо можешь пожелать, это совсем не то же самое, что детство у других, пробормотала я.
У меня нет опыта, поэтому я не могу точно сказать, но полагаю, что ты права. В любом случае мы были достаточно счастливы. Пока были молоды.
А потом? Я спросила, потому что, очевидно, не могла перестать быть любопытной сукой, даже когда парень, на которого допрашивала, сварливый мудак, что может наброситься на тебя в любой момент.
По мере того как мы становились старше, нам приходилось больше узнавать о наших обязанностях, а мнепроводить все больше и больше времени с моим отцом, изучая, чего от меня будут ожидать, когда я займу его место в Совете Целестиалов. Так что времени на то, чтобы побыть ребенком, оставалось гораздо меньше. Что насчет тебя? Каково было расти в мире смертных? спросил он, бросив на меня взгляд, который говорил, что он действительно заинтересован.
У нас тоже было не так много времени на то, чтобы быть детьми, пробормотала я, на самом деле не желая вдаваться в подробности о дерьмовом шторме, которым было наше детство. Нас так часто перебрасывали с места на место, что у нас не переставали кружиться головы. Обещания социальных работников о том, что эта пара или та пара были заинтересованы в том, чтобы удочерить нас и дать нам настоящий дом, так и не исполнились. Рождественские праздники, проводились на стульях, поспешно добавленных к самому дальнему концу стола, где нас легко можно было вырезать с семейных фотографий
Дариус повел меня вверх по изогнутой лестнице, и я демонстративно игнорировала взгляды, которые он продолжал бросать в мою сторону.
Вы когда-нибудь чувствовали, что скучаете по Солярии, не зная на самом деле, чего вам не хватает? он спросил.
Как мы могли скучать по тому, о существовании чего даже не подозревали?
Просто я побывал в мире смертных, и все время, пока я был там, у меня была такая боль в груди, как будто в глубине души я знал, что нахожусь не в том месте. Отсутствие магии было удушающим, а их города были такими большими, что почти невозможно было увидеть звезды ночью
Я поджала губы, обдумывая это. Может быть, он был прав; я никогда не чувствовала, что принадлежу какому-то месту, пока росла, но я списывала это на нашу ситуацию. И на самом деле, единственный раз в моей жизни, когда это чувство исчезло тогда, когда Орион вернул нас на Солярию.
Может быть. Я никогда не чувствовала, что у меня есть дом, пока мы не пришли в Академию, призналась я. И он сделал все, что в его силах, чтобы отнять его у нас с тех пор, как мы появились. Все, что было связано с ним, всегда возвращалось к этому.
Дариус открыл передо мной дверь, и я оказалась в огромной анфиладе комнат с изогнутыми стенами. Большая двуспальная кровать занимала большую часть пространства, и все было оформлено в темно-синих тонах. Это была комната взрослого, но что-то в ней также кричало о маленьком мальчике. На высокой полке над стопкой книг стоял деревянный поезд.
На другой полке были ряды трофеев по питболу, и я медленно побрела к ним.
Мой взгляд упал на коллекцию фотографий в рамках на стене. Одна и та же группа из четырех мальчиков в каждой. Наследники были запечатлены во всех возрастах; четверо маленьких младенцев, лежащих бок о бок в кроватке, становились все старше и старше в каждом кадре. Мой взгляд зацепился за фотографию, на которой им было около шести лет, они играли на берегу ручья под палящим солнцем.
Золотистые кудри Калеба делали его похожим на маленького ангела, когда он смеялся, стоя по колено в воде, в то время как Сет стоял на берегу с пятнами грязи на лице и травы на коленях. Макс улыбался так широко, что я практически почувствовала, как от него исходит счастье, а Дариус выглядел таким серьезным, что мне пришлось рассмеяться, его губы надулись, когда он указал на что-то вне кадра.
Ты был сварливым, сказала я, указывая на фотографию, и Дариус подошел ближе ко мне, чтобы заглянуть через мое плечо.