Ты только что получил свой приз, пренебрежительно сказала она.
Ты бы все равно позволила мне поцеловать тебя! Я запротестовал.
Вряд ли, поддразнила она.
Ее взгляд упал на парня, продававшего яркие палочки сахарной ваты, и я понимающе потянул ее к нему. Я заказал ей одну и бросил парню двадцатку, когда он попросил две ауры, снова уводя Тори, не потрудившись дождаться сдачи.
Тори приподняла бровь, глядя на меня, когда откусила кусочек своей сахарной ваты, которая меняла цвет с розового на голубой и сиреневый, пока она ее держала.
Зачем ты это сделал? спросила она меня, оглядываясь на продавца, который улыбался, как будто этот жест только что сделал ему день.
Я пожал плечами.
Эти деньги для меня ничего не значат, но они делают его счастливым. Почему бы и нет?
Иии? подтолкнула она, ее глаза разглядывали меня, как будто ей было чертовски легко меня прочитать.
Я вздохнул.
И это не повредит моей репутации, если люди будут думать обо мне как о великодушном. Когда однажды я буду заседать в Совете Целестиалов и приму какое-нибудь решение, из-за которого друзья этого парня разозлятся, он будет там и скажет:Однажды я встретил Калеба Альтаира, он был чертовски порядочнымдал мне восемнадцать долларов чаевых на сахарную вату.
Вот оно что, сказала она с довольной ухмылкой, откусывая еще кусочек.
Это все равно приятно делать, запротестовал я. Скрытые мотивы в сторону.
Конечно, согласилась она, как будто не соглашалась, а может, и соглашалась, я, черт, не мог сказать, и она уже снова уходила.
Мой Атлас запищал у меня в кармане, и я вытащил его, ухмыляясь электронному письму от семейного адвоката.
Я подумал, что наверстаю упущенное за всю эту историю с кабинкой поцелуев, сказал я, протягивая ей электронное письмо, чтобы она посмотрела.
Прочитав это, она приподняла бровь.
Ты пожертвовал приюту десять тысяч аур? спросила она, ее губы приоткрылись от удивления.
Усмешка тронула мои губы в предвкушении того, что она сделает дальше, но вместо объятий, слез радости и поцелуев, которые, несомненно, приведут к тому, что я снова верну ее в свою постель сегодня вечером, она нахмурилась на меня.
Почему? осторожно спросила она. Чего именно ты хочешь от меня?
Я Я запустил руку в волосы, не зная, как это могло привести к эффекту, противоположному тому, чего я ожидал. Я думал, это сделает тебя счастливой.
Тори долго смотрела на меня, вертя сухарную вату между пальцами.
Знаешь, что мне в тебе нравится, Калеб? спросила она, как будто задавала мне математическую задачу.
Все? Я предложил.
Тори закатила глаза.
Мне нравится, когда ты не стараешься. Мне не нужно, чтобы ты делал широкие жесты или покупал мне сладости. Я не твоя девушка и не хочу ею быть.
«Ай».
Так что почему бы тебе просто не приберечь это дерьмо для милой девушки, которой нужны сердечки и цветы, потому мне не нужны. Меня не впечатляет подобное дерьмо.
Так что же тебя впечатлило бы? спросил я, нуждаясь в том, чтобы знать больше, чем мне хотелось признавать.
Я просто хочу, чтобы кто-то заставил мое сердце биться быстрее, сказала она тихим голосом, который заставил меня придвинуться ближе к ней, когда я посмотрел в ее темные глаза. Чтобы кто-то смог бросить мне вызов, заставить смеяться и дать отпор моему дерьму. Я хочу, чтобы меня вынудили выйти из моей зоны комфорта, хочу чувствовать взбудораженность, волнение, трепет. Но не только потому, что ты мудак. Потому что я хочу чувствовать себя живой.
Значит, не так уж много? поддразнивающе подтвердил я. Эта девушка должно быть станет моей смертью. Я не мог устоять перед этим блеском в ее глазах или вызовом в ее тоне, и я был почти уверен, что она это знала.
Нет, не много. Она ухмыльнулась, закончив есть свою сухарную вату, и выпустила вспышку магии огня в ладони, чтобы уничтожить деревянную палочку, вокруг которой вата была обернута.
Тогда к черту это, идем. Я схватил ее за руку, и на этот раз не пытался держаться за все милое и невинное, я просто потащил ее через толпу, волоча за собой.
Ярмарка Фей каждый год была одной и той же, и к настоящему времени я уже знал, где можно найти все самое лучшее. Мы петляли между бесчисленным множеством людей, и я потащил Тори дальше, когда она заметила Джеральдину Грас и ее «идиотов-ослов». Она помахала им, но не очень старалась убежать от меня, и я ухмыльнулся про себя, зная, что снова привлек ее внимание.
Тень встала на моем пути, и я нахмурился, когда сам парень-в-шапке положил глаз на мою пару.
Ты в порядке, chika? спросил он, схватив Тори за другую руку, чтобы она остановилась и заговорила с ним.
Да, радостно сказала она. Калеб просто показывает мне ярмарку. Где Дарси?
Взгляд парня-в-шапке слегка потемнел, и он пожал плечами.
Она отшила меня. Оказывается, наше свидание значило для нее не так много, как для меня.
Кстати, о свиданиях, громко перебил я. Мы на самом деле были
Что случилось? Спросила Тори, прерывая меня, и мое раздражение усилилось, когда она решил уделить этому неудачнику свое внимание вместо меня.
Мы хорошо проводили время, даже поцеловались, а потом
Вы что? Тори ахнула.
Я зарычал, когда он продолжал завладевать ее вниманием, и поднес ее запястье к своим губам, прижимаясь поцелуем к ее коже. Ее сердце забилось немного сильнее, и я ухмыльнулся, придвинувшись ближе, вместо этого целуя ее в шею.
Да, она Парень-в-шапке сделал паузу, когда я обнял Тори за талию, и она приложила половину усилий, чтобы оттолкнуть меня. Мы можем пойти куда-нибудь, чтобы поговорить наедине?
О, ммм. Мы с Калебом были вроде как
Пожалуйста, chika, взмолился он, и я встал позади Тори, притягивая ее тело, чтобы прижать к себе, продолжая обнимать.
Думаю, она сделала свой выбор, прорычал я, хмуро глядя на него. Тори хочет провести свой вечер с тобой не больше, чем ее сестра.
Калеб, прошипела она, но я провел пальцами по ее бокам, и у нее вырвался смех.
Забудь об этом. Eres una puta como tu hermana(п.п.: от исп. Ты шлюха, как и твоя сестра). Он повернулся и пошел прочь, но я щелкнул в его сторону пальцами, отчего земля задрожала у него под ногами так, что он чуть не упал.
Тори удивленно втянула воздух, но я проигнорировал ее.
Я почти уверен, что ты только что назвал мою спутницу шлюхой, прорычал я.
Он снова оглядел нас, его лицо побледнело, но он не стал этого отрицать.
Тори долго смотрела на своего так называемого друга, а потом просто покачала головой.
Я просто хочу насладиться ярмаркой, сказала она, оглядываясь на меня. Оставь это.
Парень-в-шапке посмотрел между нами двумя с гневом, плавающим в его взгляде, но его сила была настолько мала, что он даже не стоил моего времени.
Ты слышал ее. Отвали, огрызнулся я.
Он поспешил прочь от нас, и я ухмыльнулся, пытаясь поцеловать ее снова, но она оттолкнула меня.
Ты такой придурок, сказала она нерешительно.
Разве не поэтому я тебе нравлюсь? Я бросил вызов.
Нет. Ты мне нравишься, потому что ты наполовину приличен в постели.
Дерьмовая ухмылка перекосила мои щеки от этого комментария.
Я поработаю над тем, чтобы убедить тебя в другой половине сегодня вечером. Пообещал я, снова хватая ее за руку, чтобы мы могли вернуться к нашему свиданию.
Вряд ли, пробормотала Тори, но позволила мне тащить ее дальше с улыбкой, играющей на губах.
Мы добрались до большой темной башни в центре ярмарки, и Тори запрокинула голову, глядя на вывеску над входом с надписью «Дом ужасов».
Ее глаза загорелись интересом, и я улыбнулся ей, направляясь к очереди. Тори замедлила шаг, когда мы добрались до задней части, но я потянул ее за руку, чтобы она двигалась. Я был Наследником Целестиалов; я не стоял в очереди.
Тори бросила на меня взгляд, в котором говорилось, что я полный придурок, и я ухмыльнулся, давая ей понять, что согласен.
Мы дошли до начала очереди, и никто не осмелился высказать жалобу, затем я вытащил из кармана несколько банкнот аур и вложил их в руку парня-управляющего.
Убедись, что мы испытаем полноту ощущений, сказал я ему вполголоса, и он понимающе улыбнулся, бросив взгляд в сторону Тори.