Любимый морщитсяон не в восторге от своего предложения, но в который раз идет на уступки.
Свидание втроемзвучит дико. Особенно учитывая тот факт, что в присутствии Эштера мне придется все время сидеть на блокаторах.
Но это то, чего я хочу, то, что мне катастрофически нужно,отсрочка, и мой ответ Горунеуверенный кивок. Будто у меня есть выбор.
Отлично. Конфликт исчерпан? Теперь вернемся к гостям. Я сказал отцу, что тебе нездоровится, и тем не менее с твоей стороны будет невежливо его не поздравить. Покрутимся здесь около часа и свалим.Горячими губами любимый прижимается к моему уху и шепчет:И я не выпущу тебя из постели до конца течки. Брать тебя мокрую, готовую, сходящую с ума от гормонов,чистый кайф.Он говорит, а его руки медленно поднимают юбку длинного платья, пока не обнажают ягодицы в кружевных трусиках. Ладони накрывают упругие половинки задницы и сминают крепко, до боли.Ты моя, Элен. Что бы между нами ни происходило, тымоя.
Пальцы ныряют под ажурную ткань и трут клиторвот так, без церемоний, без долгих нежных прелюдий, в тесном затхлом чулане, Гор доводит меня до оргазма. Заставляет всхлипывать и содрогаться от грубых, но идеально точных прикосновений. Чертова волчья природа! Я снова воск в умелых руках: стоит дотронутьсятеку, теряю голову, подставляюсь.
Го-о-ор,шепчу я испуганно.Не здесь. Гости
Поздно. Меня раскрывают мужские пальцы. Входят сразу два. Вбиваются неумолимо, мощно, наполняя крошечную комнатку непристойными звуками.
Отведи ногу,приказывает Гор.
Как можно не подчиниться своему альфе? Я сильная, гибкая самка, и растяжка позволяет мне закинуть ногу любовнику на плечо. В такой позе Гору удобно меня ласкать, а мнеполучать наслаждение.
Обе его руки опускаются вниз, чтобы работать над моим удовольствием. Пальцы повсюду: теребят клитор, раздвигают половые губки, наполняют лоно. Кричать нельзя. В коридоре за тонкой стенкой слышатся голоса и шаги, кто-то проходит мимо двери в чулан, ио, предки всемогущие!хоть бы это была не служанка Освальда. Вдруг горничной понадобятся коробки с порошками, на которые я сейчас опираюсь голой задницей? Что, если шум, доносящийся из кладовки, привлечет внимание гостей?
Мы, два идиота, совсем потеряли головуустроили разврат на дне рождения вожака, в доме, полном волков, в каморке, не запирающейся на ключ. Если нас застукают, скандал разразится грандиозный.
Гор, пожалуйста,искра благоразумия заставляет упереться любовнику в грудь, но оттолкнуть альфу как попытаться сдвинуть кирпичную стену. В ответ на мое сопротивление пальцы начинают вбиваться быстрее, яростнее, и я вынуждена закусить ребро ладони, чтобы не заорать во все горло.
И в этот моментмомент, когда я содрогаюсь в оргазме, насаженная на пальцы Гора, дверь за спиной любовника бесшумно приоткрывается, полоска света прорезает чуланную тьму, и в узком пространстве мелькает силуэт. Ужас наполняет грудную клеткунас поймали с поличным!но оргазм, как волна цунами, неотвратим. Я закатываю глаза, однако прежде успеваю узнать чужака, замершего за дверью. Он смотрит. Жадно впивается взглядом в мое лицо, искаженное мукой блаженства, и его ноздри раздуваются, втягивая запах совокупления.
* * *
Позже, приводя себя в порядок и вместе с Гором отправляясь на поиски именинника, я прокручиваю в голове этот эпизод. Эштер за нами подглядывал. Больше всего меня волнует не этот факт, а реакция моего альфы: страсть не настолько снесла ему крышу, чтобы он отключился от происходящего. Оборотни невероятно чувствительны к звукам и запахам. Никогда не поверю, будто Гор не услышал, как поворачивается дверная ручка, не уловил легчайший сквознякдвижение воздуха, просочившегося в затхлый чулан. Не почувствовал запах угрозыпостороннего возбужденного самца. Тогда почему он не обернулся к непрошеному наблюдателю, не рявкнул со злостью, приказав убираться? Почему позволил глазеть? Хочется спросить, но поднимать эту тему кажется глупым, да и неловко. Но я думаю о случившемся. Глотая новую порцию блокаторов, вытирая салфетками промежность в уборной, возвращая волосам приличный, привлекательный вид, все время прокручиваю в голове момент, когда дверь в кладовку начала открываться. И снова, как наяву, вижу зеленые глаза Эштера, горящие во тьме похотью, проступившие под верхней губой острые клыки и выражение злости на лице. Ревнивой ярости.
И чувствую возбуждение.
Глава 7
Эштер
Я болен. Совсем съехал с катушек. Только и думаю о предстоящей встрече. Веду себя как последний идиот: роюсь в шкафу, перебираю штаны, рубашки, впервые в жизни озабоченный тем, как выгляжу. Хочу понравиться Элен. Ну, не болван ли? Если онамоя истинная, связь шандарахнет так, что у волчицы потемнеет в глазах и девчонка окажется в моих объятиях раньше, чем успеет понять, что происходит. От этой мысли в который раз за вечер меня простреливает болезненным возбуждением.
На столе оранжевой змеей свернулся женский шейный платок. Элен забыла его в машине Гора, а я украл, когда приятель подвозил меня до лавки артефактов мистера Чи. На перекрестке нас тормознул легавый, и, пока друг разбирался с документами, я незаметно подцепил вещицу, упавшую в щель между сиденьями, и затолкал в карман сумкиоцените степень моего безумия! Как подросток, ей-богу. Теперь эта атласная тряпицамое главное сокровище. Я подношу ее к лицу каждый час, зарываюсь носом в платок и жадно вдыхаю возбуждающий запах самки.
В голове звенит. Тело как взведенная пружина. Зверь внутри не может успокоиться который деньс той знаменательной встречи в баре, когда Гор принес на пальцах аромат моей истинной. С тех пор я немного чокнулся. Или много.
Поправив рубашку и закинувшись блокаторами, я оставляю за спиной темный притихший дом. Ненавижу официальный стиль, но Освальдвожак северныхимеет на этот счет болезненный пунктик. Придется на один вечер изменить любимым потертым джинсам и черным майкам.
Авалонский лес огромен. Дорога до территории северных занимает не один час, и это при том, что моя берлога находится не так далеко от границы, разделяющей владения кланов. Больше, чем неудобную одежду, я ненавижу только передвигаться на четырех колесах. Тут, к сожалению, ничего не поделаешь. Ехать на байке в классическом деловом костюме не лучшая идея. Обернуться волком и бежать сквозь лес тоже не вариант: Освальд не оценит, если к нему на день рождения явится голый оборотень из соседнего клана. Остается вывезти из гаража давно простаивающий без дела джипквадратную махину камуфляжного цвета с фарами на крыше. Для бездорожья самое то.
Пока еду, сумерки сгущаются. Ветки деревьев стучат по крыше, под колесами скрипит гравийка. Свет фар выхватывает из темноты высокие силуэты дубов и дома за ними. Волчий городэто беспорядочно разбросанные по лесу жилища оборотней, крошечная кафешка и магазинчик с товарами первой необходимости. За покупками более существенными мы отправляемся в большой мир, к людям.
А вот и поворот на настоящую, асфальтированную дорогу, ведущую на территорию чужой стаи. Скоро. Уже скоро я увижу Элен. Перед мысленным взором проносится соблазнительная картинка: вкусная самочка опускается передо мной на колени в позе покорностижест, означающий полное принятие самца. Это не просто дань традициям, а древние инстинкты, приказывающие женщине подчиняться своему мужчине, а мужчинебоготворить свою истинную и любить ее до потери пульса. Не доминировать я хочувладеть. Безраздельно владеть одной конкретной волчицей.
К особняку Освальда я подъезжаю раньше Гора. Собираюсь подождать приятеля на террасе, но толпа гостей, подобно полноводной реке, заносит меня в дом. Там я облюбовываю укромное местечко, темный угол, откуда, затаившись, наблюдаю за входящими.
Замечая меня, самочки из северной стаи призывно улыбаются, бросают в мою сторону кокетливые взгляды из-под тени опущенных ресниц, но я смотрю на дверь, только на дверьжадно втягиваю воздух, пытаясь учуять тот самый манящий запах.
И вот онобрушивается гранитной плитой, сшибает с ног, сильный, невыносимый, срывающий башню, забивает ноздри, проникает в поры, кружит голову. Член твердеет за секунду и черти, зачем я надел такие тесные штаны? Какое счастье, что догадался принять блокаторы. Если бы не таблетки, это не самочка опускалась бы передо мной на колени, а я, роняя слюни, валялся бы на полу у ее изящных каблуков. О предки, меня не готовили к такому!