Василий КриптоновКолыбельная
Егор мог считать себя счастливчиком. Сызмальства отец твердил ему: «Деньги, жилье, слававсе это шелуха. Главноесемья. Хорошо женишьсявовек горя не узнаешь, а с плохой женойникакие миллионы и дворцы не спасут».
Егору повезло закончить престижный ВУЗ, устроиться бухгалтером в крупную фирму и подружиться с начальством. Но самое главноеему повезло с Верой. Они познакомились на третьем курсе университета, и с первого взгляда Егор понял, что с этой девушкой он свяжет свою жизнь. Красивая неброской, сдержанной красотой, Вера могла казаться незаметной, серой мышкой, но раз по-настоящему увидев ее лицо, «развидеть» было невозможно. Егор утонул в ее зеленых глазах, сгорел в пламени ее темно-рыжих волос.
«Ты меня приворожила!»сказал он на третий месяц после знакомства, когда они сидели на набережной и любовались отражением огоньков вечернего города в стремительной реке.
«Конечно, без тени усмешки отозвалась Вера. Ведь я же ведьма».
Глаза ее в этот миг как будто вспыхнули зеленым. Егор вздрогнул, но тут же рассмеялся над своей впечатлительностью. Тихий, мелодичный смех Веры вторил ему.
Они сняли квартиру на последнем курсе, а после выпуска поженились. Началась семейная жизнь, и Егор не мог нарадоваться на супругу. Тихая, спокойная, доброжелательная, она никогда ничего не требовала, не преподносила неприятных сюрпризов. Дома всегда было чисто, пахло вкусной едой и уютом.
Егор старался соответствовать. Работал изо всех сил, чтобы поскорее накопить на квартиру. С ипотекой на семейном совете решили не связываться. Мороки много, а подводных камнейи того больше. Егор стремительно шел по карьерной лестнице и не сомневался, что еще год-полтора, и уж небольшую, носвою квартирку они купят.
А через семь месяцев Вера сообщила о беременности. Егор запаниковал: «Что же теперь делать?» Все его друзья и знакомые боялись беременности подруг и супруг, как огня.
«Ничего, сказала Вера, поцеловав его в щеку. Всё образуется».
Она не посвящала его в свои хлопоты, а он Он старался соответствовать хорошей жене. Выложившись на полную, взяв тайком небольшой займ, он все-таки достиг желаемого. Квартиру они выбрали вместе. Недалеко от центра, в тихом и уютном дворике.
Вера, на последнем сроке, вошла туда первой, будто кошка. Пока риэлтор распинался, рассказывая Егору о достоинствах квартиры, Вера, что-то бормоча себе под нос, обошла все углы, потрогала стены, выглянула в окно («Отличный стеклопакет, полная шумоизоляция, зимойдаже без отопления тепло!»говорил риэлтор) и улыбнулась. Встав посреди комнаты, под люстрой, она топнула ножкой и заявила:
Мы будем здесь жить.
Риэлтор проглотил незаконченную фразу и тут же перевел разговор на документы. Егор, до сих пор колебавшийся, услышав уверенность в голосе Веры, отбросил сомнения.
На новоселье собралось столько гостей, что даже рассадить их толком не получилось. Друзья и родственники, коллеги, и даже соседка по лестничной клетке заглянула, принесла пирог.
Вскоре после переезда Егор увез Веру в роддом. Она, как обычно, была спокойна и улыбалась, а Егор места себе не находил.
«Все образуется», пообещала ему Вера, прежде чем ее увезли в родильный зал.
И Егор опять ей поверил, перестал волноваться. Ну, почти.
Вера родила здорового мальчишку. Глаза у него были мамины, зеленые, а вот лицом он пошел в отца, как сразу заявила Вера. И Егор, только что с недоумением вглядывавшийся в красное сморщенное личико ребенка, вдруг будто прозрел, увидел маленького себя.
Для Сережи обустроили детский уголок. Главенствовала в нем кроватка с висящими над ней погремушками. Мягкие кубики и пирамидки на полу ждали, пока Сережа начнет ползать.
Егор втайне боялся тех неизбежных перемен, которые принесет с собой ребенок. Коллеги запугали новоявленного отца бессонными ночами, беготней по больницам и тем, что жена всё внимание переключит на ребенка. Однако, как ни странно, с появлением Сережи в доме стало еще уютнее.
Когда Егор возвращался с работы, его ждал приглушенный свет, негромкое агуканье, или сладкое посапывание младенца. Все так же тихо, так же спокойно, так же чисто и так же вкусно пахло. Когда Сережа просыпался по ночам, Егор этого даже не слышал. Вера бесшумной тенью скользила к кроватке и делала какие-то свои загадочные женские ритуалы, после которых проснувшийся ребенок засыпал вновь.
Однажды все-таки Егор стряхнул сон, чтобы послушать песню, вплетавшуюся в его спокойный сон. Нежным голосом Вера напевала, покачивая кроватку:
Спи, дитя мое, усни!
Сладкий сон к себе мани:
В няньки я тебе взяла:
Ветер, солнце и орла.
Так медленно и тягуче выпевала Вера слова, что казалось, будто заклинание читает. Егор не заметил, как снова уснул. «Счастливые мы, думал он в полудреме. Как у нас всё тихо. Как у нас всёшепотом»
Так они и жилишепотом. Тихим и нежным, уютным и спокойным, как легкий ветерок за окном, играющий листвой березы.
Но однажды ночью Егор вскочил, будто ужаленный. Стены тряслись, уши закладывало. Он попытался понять, что происходит, и вслушался. Разобрал в грохоте слова:
Фальшивый крест на мосту сгорел,
Он был из бумаги, он был вчера
Листва упала пустым мешком,
Над городом вьюга из разных мест.
Заплакал Сережа, и Вера метнулась к нему, принялась нашептывать и укачивать. А Егор встал посреди комнаты, на том самом месте, где Вера решила их судьбу, и задрал голову. Оттуда, сверху продолжала кричать неизвестная Егору певица под музыку, подобной которой он вовсе никогда не слышал.
С ума посходили, сказал Егор и посмотрел на часы. Половина третьего!
Он оделся, натянул кроссовки на босу ногу и вышел в подъезд. Вера даже не повернулась, она так и качала кроватку, напевая Сереже:
Улетел орел домой;
Солнце скрылось под водой;
Ветер, после трех ночей,
Мчится к матери своей.
* * *
Денису в жизни повезло. С подросткового возраста он понял, что в жизни есть три ценности: пиво, девки и рок. Кое-как окончив школу, он поваландался пару лет в техникуме, потом бросил и устроился в автомастерскую. Там ему вскоре надоело, и он перешел в магазин рок-атрибутики, где целыми днями можно было гонять диски с витрины и трепаться с покупателями. Идеальная работа, девчонки симпатичные заходят, да и на бутылку-другую пива в обеденный перерыв хозяин не ругался. Иногда сам компанию составлял.
Квартиру Денисили просто Дэнснимал в аренду, именовал ее «дырой» и «берлогой» и подумывал о том, чтобы найти соседа, который бы разделил с ним арендную плату. И вот тут-то ему однажды повезло, что называется, по-крупному.
Лена ворвалась в его жизнь, окутанная ароматами пива, сигарет и дешевых духов. Резкая, дерзкая, смотрела только в глаза и говорила громким голосом, не допуская никакого дурацкого кокетства. Она искала майку с Максом Кавалерой, и когда ее не оказалось, разразилась длинной матерной тирадой, по истечению которой Дэн восхищенно выдал: «А че, мож пивка вечером?»
«Угощаешьне вопрос, заявила Лена. Ты на байке?»
Байки она любила, Дэн тоже. В этот вечер он выпросил погонять мотоцикл хозяина, и вечер того стоил.
Лена работала кассиршей в супермаркете неподалеку, и идею совместного проживания поддержала обеими руками.
«Я щас с какой-то дурой живу, сообщила она. Сидит целыми днями, книжки читает. Студентка, мля. Ни поговорить, ни выпить».
Зажили они душа в душу, но Лену кое-что не устраивало. «Что это за позор?! возмущалась она, тыкая пальцем в дешевые пластиковые колонки. Кто так рок слушает?»
«Да я в наушниках, мненорм», оправдывался Дэн.
«Ага, а мнече? Портрет твой в наушниках маслом писать? Короче, смотри, у моего дядьки в гараже»
В гараже у дядьки оказался старенький советский усилитель и две киловаттные колонки. «Со школы подрезал, хвастался дядька. Газельку подогнали ночью, ключ у сторожа за пузырь вымутили, ну и забрали. На фигасам не знаю. Пацаны еще штангу со спортзала стырили».
Колонки привезли уже ночью. Дэн повозился с проводами и посмотрел на Веру блестящими от предвкушения глазами: