Надо будет ещё и открытые для всех состязания лучников устроить, подумала я. Тоже весьма уважаемое искусство, но уважаемое лишь в плане личного совершенствования, как и меч. А ведь оно предназначено для весьма практических целей.
Ликующий вопль Ючжитара заставил меня вздрогнуть, почти подпрыгнуть на месте. В следующий миг голос распорядителя с арены провозгласил конец поединка.
Ючжитар! Разве можно так кричать! Мы же на людях.
Хао Юнси победил!сын был в полном восторге.Матушка, ты видела?
Видела,не признаваться же, что я на арену и не смотрела.Надеюсь, сейчас ты не будешь прыгать как дикарь и размахивать руками? Подожди, пока мы не уйдём, тогда радуйся как хочешь, когда тебя чужие не видят.
Ючжитар глубоко вздохнул и послушно кивнул:
Как скажешь, матушка.
Пойдём,я перехватила перламутровую дубинку поудобнее.Пора вручать призы.
Сопровождаемые свитой из служанок, евнухов и охраны, мы спустились на площадку для награждений. Четверо лучших на сегодняне из аристократии, мерявшейся друг с другом силами вчера, а из простыхуже ждали нас. При виде меня, Ючжитара и Шэйрена они опустились на колени и слаженно поклонились до земли. Сиявший улыбкой Хао Юнси и его явно раздосадованный противник были разгорячёнными и растрёпанными, вторая пара уже успела перевести дух и привести себя в порядок. Охрана раздалась в стороны, окружая площадку, Ючжитар раздавал яшмовые диски, которые ему почтительно подносил евнух. Каждый из четвёрки бойцов принимал императорскую награду двумя руками и поднимал высоко над головой. Потом вдоль четвёрки прошлась я, снимая с подноса служанки и отдавая победителям турнира богато украшенные мешочки с золотом. Занявший третье место, выпрямляясь после благодарного поклона, широко улыбнулся мне
И выхваченным откуда-то ножом ударил меня в живот.
Хвала всем богам за этот тяжеленный веер! Я не успела ничего понять, лишь только каким-то краем сознания расценила резкий жест как опасность И моя рука инстинктивно, действуя независимо от разума, ударила по его метнувшейся вперёд кисти. Выточенные из перламутра пластины, весь день бесполезным грузом оттягивавшие мне ладонь, всем своим весом обрушились на чужое запястье. В следующий миг внизу живота вспыхнула боль, я отшатнулась, роняя веер, согнулась, хватаясь за пострадавшее место и ощущая под руками холодный металл А в следующий миг я от мощного толчка полетела наземь, через меня перепрыгнули чье-то сапоги, раздался свист, лязг и вскрик. На холодные, оструганные доски помоста брызнула яркая кровь.
Должно быть, люди вокруг кричали и суетились, но я ничего не видела и не слышала. Я просто тупо лежала на досках и смотрела на торчащий из моего тела нож. Длинный, блестящий, похоже, во мне только самый его кончик почему же он не выпадает из раны? Одежда промокала от крови, было больно, горячо и мокро. Не знаю, сколько прошло времени, едва ли больше пары минут, когда меня немного привело в чувство верещание Ючжитара:
Матушка!!!
Я приподняла голову и огляделась. В стороне валялся труп неудачливого убийцывот уж воистинупорублен в капусту. Я быстро отвела взгляд. Ючжитар звал меня откуда-то из-за плотной стены окружившей его охраны. Участников состязания видно не было, должно быть, их оттеснили в сторону. Между ног толпившихся вокруг людей на четвереньках прополз Шэйрен и схватил меня за руку:
Матушка, вы ранены?
Я в порядке,слабым голосом отозвалась я.В порядке, да.
Меня уже несколько раз пытались убить, но пустить мне кровь убийцам удалось впервые. И я изо всех сил давила панические мысли: раны в живот вообще опасны, а уж при здешнем уровне медицины Насколько глубока и опасна моя рана?
Разрез поверхностный и жизни не угрожает,успокоил меня некоторое время спустя спешно примчавшийся Гань Лу. Он тоже был на трибунах, и чтобы добраться в мою ложу, куда меня спешно отнесли, ему понадобилось совсем немного времени. Перед тем как начать осмотр, лекарь извинился, что ему придётся ко мне прикоснуться, и я лишь слабо махнула рукой: до таких ли условностей
Видимо, удар был направлен в печень, но у убийцы дрогнула рука. Нож рассёк кожу и верхний слой мышц, после чего застрял в лобковой кости. Внутренние органы не задеты.
Я перевела дух. Значит, главноеизбежать сепсиса, а уж порез как-нибудь заживёт.
Но боюсь, рану придётся зашивать,подытожил врач. И вопросительно посмотрел на меня, как будто я могла отказаться.
До паланкина я добралась, опираясь на руки служанок, но своими ногами. Притихшие мальчишки шли следом, и меня опять охватила бессильная яростьне хватало ещё, чтобы Ючжитар начал бояться не только за себя, но и за меня! Не многовато ли пришлось увидеть ребёнку за семь с половиной лет жизни? Когда меня посадили в паланкин, Ючжитар уселся рядом, мне под бок, и у меня рука не поднялась его выгонять. Во второй паланкин я отправила служанку, чтобы Шэйрену не пришлось остаться в одиночестве.
Как там говорит пословица о сильной ненавистия съем их мясо, и мне его не хватит? Ей-богу, я и правда была готова грызть всех этих заговорщиков зубами!
Ваше величество,спросил Шэн Мий, когда я добралась до своих покоев, и болезненная процедура обработки раны была наконец закончена,следует ли отменить сегодняшний пир?
Я посмотрела на сидевшего рядом с моей постелью младшего сына:
Справишься там без меня?
А можно?
Можно. Только не забудь поздравить всех гостей и сказать им, как ценишь их искусство и как это важно для империи.
Ючжитар кивнул. Желание побыть со мной явно боролось в нём с осознанием важности момента, да и возможность в первый раз побыть главным и взрослым без маминого пригляда выглядела уж очень привлекательной.
Не надо ничего отменять,сказала я.Пусть люди отпразднуют. Помогите его величеству подготовиться.
Можно мы тоже пойдём?спросила Лиутар, когда императора увели из комнаты.Матушка, мы вас обязательно завтра утром навестим!
Конечно, можно. Даже нужно. Все должны видеть, что ничего страшного не случилось, мы готовы принять любые вызовы. Шэйрен, тебе ответственное задание: присмотри за Ючжитаром и, если он что-нибудь забудет, подскажи ему.
Да, матушка.
Дети вышли, их сменил Кей Гюэ, который первым делом стукнулся лбом об пол:
Прошу простить неумелого слугу, ваше величество.
Не стоит. Мы оба знаем, что вы делаете, что можете.
Кей и в самом деле не сидел, сложа руки. Он пристально следил за состоянием дел в столице, наблюдал за гуном Вэнем, пытался внедрить своего человека к Эльмам или купить кого-то, кто уже находился при них. Действовать в Южной империи было куда трудней, чем в Северной, но Кей не терял надежды на успех. Засылая шпионов на юг, он сначала вынужденно, а потом целенаправленно обратил внимание на тех, кто имеет возможность перемещаться между областями и странами. Таковых было немало. Пусть большая часть населения была прикреплена к месту жительства и не могла пересечь границу даже своего уезда без подписанной государственным чиновником подорожной, получить разрешающий документ было куда проще, чем могло показаться. По дорогам странствовали толпы народа: бродячие монахи, торговцы, учёные и их ученики, артисты, перевозчики государственных и частных грузов, посланные с поручениями слуги, паломники, не говоря уж о гонцах и чиновниках всех мастей. И любой из них мог везти тайное письмо или воззвание к противникам существующей власти, то есть меня. Несколько таких посланий Эльма уже было перехвачено, причём посланец мог и не знать, что везёт что-то предосудительное, он просто прихватывал у знакомого, или даже незнакомого попутную почту. Люди охотно оказывали услуги подобного рода, зная, что и сами при случае всегда смогут послать письмо или посылку с оказией.
Я подумывала об организации регулярной почты, но дело было не первой важности, и руки до него всё не доходили. Да и не решит это проблему, тем более учитывая, что многие, особенно поначалу, всё равно будут предпочитать пересылать корреспонденцию по старинке: долго, не очень надёжно, зато бесплатно.
Адресаты Эльмовской корреспонденции вычислялись, с ними проводилась работа: за кем-то устанавливали наблюдение, кого-то допрашивали, кого-то снимали с должности, на которой он мог навредить, и отправляли куда подальше. Кое-кого удавалось и перевербовать. Но сколько писем прошло мимо наших людей, и кто ещё их получил, оставалось только догадываться.