Мне правда пора.
Не пора, Ларо, хрипло произнес он, сверкнув жадным голодным взглядом. Сегодня ты остаешься у меня.
Глава 4
Люциан Драгон
Ленор Ларовзъерошенная, немного сонная, такая искренняя и в кои-то времена не брыкающаяся в его объятияхради такого стоило даже пережить столкновение с Альгором в аудитории.
К Лозантиру Альгора!
К Лозантиру всех!
Значение сейчас имела только она: хрупкая, нежная и такая желанная. Правда, с «не брыкаешься» он явно поспешил, в ответ на его заявление девушка мгновенно ощетинилась.
Снова приказываешь?!
Да, он привык приказывать, но с ней это не прокатывало. С ней вообще ломались все шаблоны и все, как он привык действовать, поэтому сейчас Люциан убрал прядку волос с ее лица, заправил за ухо и произнес:
Нет. Я хочу, чтобы ты осталась. А ты?
Она широко распахнула глаза. В ее глазах можно было потеряться, да он и терялся уже. Неоднократно. Вот только сейчас, в отличие от всего, что было раньше, Люциан совершенно не хотел находиться.
Наваждение? Пусть продолжается.
Сумасшествие? Плевать.
Безумие? Или какое-то совершенно новое чувство, с которым он до встречи с ней был не знаком. Без разницы.
Все равно, если имя этому всемуЛенор Ларо.
Дурея от ее близости, он всматривался в ее лицо, пока не увидел в глазах ответ. Хотя ответ был не только в глазах, Ленор бы сбежала от него, если бы хотела сбежать. Если бы не хотела остатьсясам Лозантир, снизошедший в мир, чтобы превратить его в тлен и темную силу, не смог бы ничего сделать. Она хотела остаться. И она совершенно точно хотела его.
Что-то изменилось.
Вчера? Сегодня?
Непонятно.
Неважно.
Ее тонкий ароматгорчинка трав, смягченная сладкими нотами, пряный оттенок, который он хранил в своей памяти со вчерашнего вечерадаже отчаянно злясь на эту девчонку, даже зверея при мысли о том, что Альгор может к ней прикоснуться, сейчас стал ярче. И Люциан подался вперед, с наслаждением вдыхая его, как воздух после длительного удушья. Никогда не замечал за собой особой сентиментальности, но в эту минуту слова «не могу тобой надышаться» приобрели особый оттенок. Неповторимый оттенок каждого вдоха с ее кожи.
Люциан! Щекотно, фыркнула она, когда он коснулся бешено бьющейся на шее жилки губами. А потом вцепилась в его плечи, напряженнаякогда Люциан опрокинул ее в ворох подушек и смятого покрывалас раскрывающимися алыми лепестками смущения на щеках.
Драхи!
Почему она даже краснеет так, что невыносимо хочется касаться каждого сантиметра кожи: губами, руками, языкомслизывать этот румянец с ее щек, с ее разгоряченного тела. Так невозможно, так остро, так сладко. Он и не выдержал, дыханием скользнул по шее, спускаясь ниже, повторяя треугольник выреза ее блузки поцелуями.
Десятки девчонок, желающих стать егоа он сходит с ума по одной!
Одетой в самую обычную академическую форму На этой мысли он себя и поймал. На этой, а еще на том, как его губы сомкнулись на выступившей под тонким бельем и блузкой вершинке груди. Пальцы на его плечах сжались сильнее, а ее не то выдох, не то стон ударил в голову, и не только в голову. Ее юбка задралась, открывая ноги и бедра, и Люциан скользнул ладонью по нежной коже к белью.
Люциан стой! Ее ладони уперлись в его плечи совсем не так, как ему хотелось бы. Нет, ему бы хотелось, чтобы она сорвала с него этот драхов пиджак, отбросила в сторону, выдергивая рубашку из брюк, но Ленор застыла под ним, напряженная, и он, чувствуя, как бешено грохочет в ушах собственное сердце, поднял голову.
Что-то не так? собственный голос упал до драконовых низин, странно даже, что это был голос, а не рычание.
Нет, ее тоже был низким. Немного хриплым. А на губе еще виднелся след от его укуса.
Его.
Укуса.
В ушах зашумело сильнее.
Тогда что?
Мне просто нужно время. Понимаешь?
Время? Да, он понимал. И не понимал тожеона ведь его хотела. Хотела не меньше, он это чувствовал не только через ее усилившийся аромат, но и звериным чутьем, тем самым инстинктом, который в драконах позволяет определять свою эрими. Ларо не могла быть его эрими, ну и драхи с ним. Не нужна ему никакая эрими, ему нужна она.
Нет. В чем дело?
Это тоже личное. Только мое. Когда-нибудь я тебе расскажу. Если тебе это будет важно.
Он запросто мог додавить. Сейчасмог, сломать ее хрупкое сопротивление, врубив силу драконьей магии, не заставляя, нетпросто ее желание было очевидным, и оно могло раскрыться от его сути. Мог, ну а что дальше?.. Раньше ему было плевать. Он вообще не смотрел на своих партнершда, доставить девушке удовольствие мог и умел, но на этом все. Прислушиваться к их жеманству, кокетству, сопротивлению для разогрева было ни к чему.
Вот только с Ленор он был уверен, что она не играет.
Она не для вида сопротивляется, для нее это действительно важно, а для него важно, чтобы она хотела его в точности так же, как он хочет ее. До одури, до звона в ушах, до легкого помешательства. До того, когда в голове уже не останется ни единой мысли, не говоря уже о том, чтобы вот так упираться ладонями ему в грудь.
Поэтому он приподнялся, судорожно вздохнул и сел на постели.
Есть хочешь? спросил негромко.
Я да.
Вот и я. Зверски.
Но ужин уже закончился, она взглянула на свой браслет.
Для меня это не проблема.
Проблема в другом. А если быть точным, в штанах, которые стали невыносимо узкими. До боли.
Сейчас закажу нам ужин, и в душ.
В ледяной.
Сбросив привычное сообщение: «Ужин. Как обычно», Люциан поднялся и направился в ванную. Одежда полетела на пол: пиджак, рубашка, брюки, белье, сам он шагнул в сторону душевой, где, подчиняясь привычным бытовым заклинаниям, вокруг него материализовались матированные, не пропускающие воду стены, а сверху хлынула ледяная вода. Под потоками которой Люциан зашипел как ошпаренный: драконы в принципе не любят холодную воду, хотя даже к тому же самому холоду их организм почти не восприимчив. Тем не менее это чисто драконьи предпочтения, что уж говорить о том, когда потоки ледяной жидкости впиваются в разгоряченную кожу, и
Он вдавил палец в браслет, и вода перестала течь.
Вода, может, и перестала, а вот напряженно пульсировать ничего не перестало. Судорожно вздохнув, он уперся ладонью в стену, второй обхватил себя там, внизу. Содрогнувшись от самого простого прикосновения и от мыслей об этом. Даже просто от мысли о том, что он собирается это сделать.
Как какой-то лозантиров озабоченный подросток! В период гормональной бури.
У него никогда не было недостатка в девчонках, да ни с одной из них он бы просто не стал так церемониться, и уж точно не из-за одной из них он не стал бы
Люциан сжал зубы, а потом представил ее. Раскрасневшуюся, с разметавшимися по подушке волосами, кусающую губы. Стонущую. Кричащую под ним.
Эта картина отозвалась острым болезненно-сладким спазмом, и он сильнее уперся ладонью в стену. Так, что казалось, по синему с серебром кафелю сейчас побегут впитывающие капельки воды трещины. Вода стекала и по его телу. Стекала и испарялась, кажется, не успевая сорваться вниз, как с падающих на лицо волос.
Дыхание срывалось, а воздух в замкнутой душевой прогрелся до такого, что, казалось, сейчас затрещит и вспыхнет. Что он сам сейчас вспыхнет, чтобы стать чистым драконьим пламенем, бьющим ввысь в ритме резких сильных движений руки.
До острого, прострелившего пах наслаждения, дрожью пульсирующего в ладони. Отдающегося в плечо, как в рычаг, вливаясь в пальцы, способные, кажется, раскрошить не только плитку, но и замковый многовековой камень.
Твоего ж драха, все еще содрогаясь, выдохнул он, привалившись к стене. Если это только в фантазиях было так, то каково будет с ней?
Будет улетно.
А впрочем, улетноне то слово.
Люциан по-быстрому принял душ и, обернув вокруг бедер полотенце, вернулся в комнату: Ленор стояла у окна, а, заметив его, тут же повернулась.
Соскучилась? усмехнулся он, глядя, как расширяются ее глаза, скользя по его груди к животу.
Ты любишь ходить без одежды, я заметила, фыркнула девушка.
Сегодня я в ударе, но для тебяон взялся за полотенце, и Ленор вскинула руки: