Я отказалась от командировки
И ты только сейчас мне об этом говоришь?! Почему?
Карина виновато отвела глаза, но нашла в себе силы и призналась:
Натану всё-таки дали грин-карту. Он как раз через месяц прилетает в Прагу на показ новой коллекции от Vadičkova.
Твой смазливый женишок из Штатов? усмехнулся Марсель. Карина, ну что за любовь по интернету? Два года с ним общаетесь и только по видеосвязи. Я думал, тебя это просто забавляет. Ты действительно ради свидания хочешь отказаться от командировки на Луну? В твоём возрасте студенты ещё на симуляторах балуются, а тебя уже отправляют с миссией! А как же полгода тренировок, вся подготовка к полёту? Этим гордиться надо!
Ты отчитываешь меня, как мой дед.
Я твой друг.
Вот и будь им! Поддержи меня.
Не в этот раз. Марсель взял Карину за плечи. Опомнись, звезда экстерната! Ты в пятнадцать лет попала в престижную газету и усердно доказывала, что оправдаешь надежды. Вот, оправдала! Ну и что ты делаешь сейчас? Твой Натан не заслуживает такой жертвы. Пусть летит к тебе в Москву, пусть докажет, что между вами не баловство по интернету, что ты для него действительно что-то значишь!
О чём ты говоришь? Если он пересечёт границу России, грин-карту тут же аннулируют! Натан не сможет вернуться в Америку.
Не проблема. Будет жить здесь, с тобой. Будет гулять по нашим подиумам в коллекциях от «Большевички».
Карина замотала головой. Марсель хотел что-то сказать, но пассажиров космического лифта поторопили с посадкой, и его фамилия прозвучала по громкой связи.
Мне пора бежать, сказал он и крепко обнял подругу. Я прошу тебя: не делай глупостей! Обещай мне!
Я люблю тебя, зайка, уклончиво ответила Карина.
Друг чмокнул её в щёку и побежал за турникет. Карина помахала ему рукой, но Марсель внезапно вернулся:
Забыл про подарок. Он вручил ей большую коробку, перевязанную голубой лентой. Я улетаю, но ты не останешься здесь без присмотра.
Что в коробке?
Не гадай. Откроешь дома.
Марсель ещё раз приобнял её, на второй щеке расцвёл его дружеский поцелуй. Карина грустно улыбнулась, наблюдая, как Марсель мчится вдоль посадочного коридора.
Люблю тебя, прошептала Карина, прижала к себе подарок и зашагала на выход. Теперь она никуда не торопилась и без возмущения забралась в стеклянную таблетку черепашьего такси.
***
Карина не хотела разглядывать улицы мегаполиса, кишащие людьми и машинами. Она активировала панели, заменяющие стёкла кабины, и выбрала вид на Монмартр. Технологии перенесли её в Париж столетней давности. По левую сторону промелькнуло кабаре Мулен Руж, впереди скоро появится белоснежная базилика Сакре-Кёр. Выбор Карины не был случайным. Однажды она обнаружила сходство с французской дивой, чей нежный голосок завораживает слушателей с конца двадцатого века и по сей день. От рыжей утончённой француженки Карину отличал только высокий рост и лёгкая горбинка на носу. В плейлисте нашлась нужная песня, и кабину такси наполнили вибрации Je Te Dis Tout. Карина прикрыла глаза и стала неслышно подпевать.
***
Карина вернулась в подаренную дедом квартиру и первым делом открыла подарок. Внутри коробки лежала упаковка из мягкого поролона, а в нейбархатный синий чехол. Карина ослабила тесёмку и достала из чехла то, чего никак не ожидала увидеть. Марсель был прав: не стоит и гадать, что внутри, всё равно ошибёшься. Она держала в руках шарнирную куклуминиатюрную копию своего друга. Черты лица мастер прорисовал настолько точно, что Карине стало даже неуютно. Глаза куклы смотрели словно живые: того и гляди моргнут или подмигнут ей.
Карина прижала куклу к груди и почувствовала аромат духов Марселя. Он улетел на Марс, но часть себя действительно оставил на Земле. В обнимку с куклой Карина пролежала на диване до вечера и там же уснула.
***
Скучать по люксу бессмысленно: туда она не вернётся. Самое время навести порядок в старой квартире и поздороваться с игуаной. Марсель заботился о ней на совестьоткормил. Сытая и ленивая зверюга даже не повернула морду, когда вошла хозяйка. Но Карина не расстроилась. Игуаной она дорожила только как первым подарком Марселя.
Под ногами гудящим жуком засуетился робот-горничная, а сама хозяйка начала протирать пыль с мебели и полок, чего друг делать не любил.
После переезда Карина успела распаковать только часть коробок и не знала, что делать с остальными. Куча одежды и сувениров из многочисленных командировок останутся пылиться в кладовке, благо, здесь она есть.
Неделю она ждала доставку гибких экранов для окон и теперь могла выбрать любой пейзаж. Карину смущал не вид на Москву, а отсутствие утренних лучей солнца, его пробуждающего золотистого сияния, которое скользит по раме и разливается по стене. Так начинался её день на верхнем этаже небоскрёба.
Отсюда вид такой, что не поймёшь, утро или вечер, пробурчала Карина. Серая депрессивная пелена или туман. Был бы он ещё безопасным!
Прогуляйся по московскому тумануи получишь в лучшем случае отравление угарным газом, а в худшеммутацию клеток. О плохой экологии говорили ещё восемьдесят лет назад. Но тогда продолжительность жизни росла, а не падала, как сейчас. И людей с неизлечимыми заболеваниями было меньше. И хоть в лабораториях уже выращивают органы, люди по-прежнему обращаются к врачу, когда уже слишком поздно.
Карине повезло со здоровьем, страдания были только душевные. Её начало беспокоить молчание Натана. В ответ на сообщение, от Марселя пришли фото с видом из марсианского космопорта. От Натанани слова.
Как назло, закончились белковая смесь в синтезаторе пищи и корм для игуаны. Карина облазила все ящики кухонного гарнитура, заглянула даже в закрома антикварного углового диванчика. Пусто. Придётся делать заказ на дом или бежать в ближайшую закусочную. Карина заказала пиццу и овощной салат.
Она как раз закончила с уборкой, когда на браслет пришло сообщение о доставке. Карина выбрала вариант с дроном, и тот едва слышно загудел за кухонным окном. Девушка распахнула створку оконного шлюза и забрала у дрона упаковку с едой. Аппарат напоминал огромное насекомое, он успел пиликнуть в благодарность и улетел. Карина быстрее закрыла окно. Шлюз хоть и фильтровал воздух, но запах гари всё же просочился на кухню с улицы.
Нехватка утреннего света действовала угнетающе, а завтракать при свечах было слишком пафосно. Карина порылась в коробках и нашла подходящий сувенир. Символично, что он был привезён из Чехии. Возле хрустальной копии Тынского храма хороводом плавали светящиеся лебеди. Сам храм тоже вспыхивал синим, зелёным и красным светом. Карина любовалась им и поглощала пиццу с овощным салатом. Она думала о Натане, но копию Марселя усадила напротив, подложив под куклу упаковку от завтрака.
Наблюдать за Кариной и слушать её монолог пришлось не только шарнирному Марселю. В террариуме засуетилась игуана. Хозяйка вдруг вспомнила, что совсем забыла про питомца. Пришлось отдать игуане салат. Карина выбрала из него оливки и брынзу, а зелень высыпала в миску. Игуана снисходительно глянула на Карину и принялась медленно поглощать корм.
Карина вернулась к столу и продолжила жаловаться кукле. Шарнирный Марсель бесстрастно выслушал, как она права, пусть директор газеты и отчитал её, словно маленькую девочку, и дал три дня на раздумья.
Он приравнивает мой отказ к увольнению по собственному, возмущалась Карина, размахивая вилкой с куском брынзы. Конечно, я не стала объяснять ему настоящую причину
Разговор с куклой со стороны выглядел странно, но Карина говорила с шарнирным Марселем на полном серьёзе. Она пыталась убедить его, что ей вовсе не нужно паниковать.
Сорок сообщений за семь днейэто немного. Это не выглядит навязчиво. Я ведь просто беспокоюсь. Мы не чужие друг другу и не приятели, как с тобой. Ты неделями можешь мне не звонить, но ты ведь не Натан!
В глазах куклы она как будто читала ответы. Настоящий Марсель был бы не согласен с ней во всём. Карина и сама догадывалась, что у молчания есть причина и вовсе не пустяковая.
Не нужно было никому рассказывать о своих планах, даже Марселю. Наверное, я сама себя сглазила Что ещё за сглаз? Архаизм какой-то!
Чтобы отвлечься, она включила новости. После голосовой команды картина в ажурной раме на стене ожила. Натюрморт с омарами растаял, и появилась заставка программы новостей. Карина смотрела только экстренные новости в записи, очищенные от рекламы. Как журналист она всегда оценивала подачу информации. Ей нравилось наблюдать, как выглядит и жестикулирует корреспондент или ведущий. В своих оценках она была весьма критична.