- Геката, моя любимая племянница! Ты сделала мне действительно царский подарок! Можешь выбрать любое украшение из сокровищницы! Вот только с одним условием, помни, кто воспитывал тебя и научил всему, что ты сейчас знаешь - Гадес перевел насмешливый взгляд на бледную Гекату, которая, как и все стояла не шелохнувшись, мне показалось, что она даже не дышала, - Ну а теперь, когда мы с Вами познакомились поближе, в очередной раз, я думаю, пора продолжить церемонию. Тана-а-атос! Смертный Бог, исполни мой приказ! Прозерпина должна умереть. По крайней мере, у Персефоны я буду первым и единственным, в отличие от Прозерпины. Прозерпина, моя идеальная женщина, не должна изменять мне с моим верным слугой. Простите, если я поднимаю столь щекотливую тему и смущаю целомудренных богинь. Прямо вижу румянец на их щеках. Ой, не вижу Странно...
Гадес насмешливо посмотрел на меня, а я почувствовала, как сердце рухнуло в невидимую пропасть.
- Не переживай, был бы я влюбленным, как Гефест, или неразборчивым, как Арес, или Аполлон, который любит то, что шевелится, не страдая половым детерминизмом, то я бы посмотрел на это сквозь пальцы, - произнес Гадес, а у меня задрожали колени. - Но ты оказалась такой же, как и все они И кто в этом виноват? Конечно же злой и нехороший Гадес, не уделяющий тебе время и не развлекающий тебя днями напролет, мое наивное дитя природы. Не нужно на меня так смотреть, у тебя был шанс доказать мне, что ты не уронишь себя до уровня Олимпа, но увы. Ты не смогла хранить мне верность даже до свадьбы, спутавшись с моим слугой, который, к слову, в начале, действовал по моему приказу. Танатос, иди сюда, я не держу на тебя зла. Я просто хочу дать шанс той, которая еще не запятнала себя в моих глазах предательством и изменой. Я мечтал о жене, которая будет верна мне, будет любить меня.
- А ты? - не выдержала я, чувствуя, как сжимаются мои кулаки. - Ты вообще способен любить? Ты спал с моей служанкой!
Гадес снисходительно посмотрел на меня, а потом рассмеялся.
- И что с того? Или ты думаешь, что за несколько тысяч лет, у меня не было души, скрашивающей мое одиночество? Вспомни, мое навиное дитя природы, как ты появилось на свет, а потом обвиняй меня в измене. Пусть первым бросит в меня камень, желательно драгоценный, тот из богов, кто ни разу не изменял даже горячо любимым женщинам. И мужчинам, если речь идет про Аполлона.
И тут в голову Гадеса прилетел огромный кусок породы, размером с мою голову. Выражение лица бога подземного мира слегка поменялось.
Зевс за моей спиной удовлетворенно хмыкнул, а боги стали испуганно переглядываться. Гадес всматривался в толпу приглашенных вычисляя, кто из них захотел расстаться с жизнью.
- Я здесь, - раздался вместе со звоном мечей насмешливый голос Танатоса. Боги расступались перед ним, а Смертный Бог твердым шагом направлялся в нашу сторону, - Не злись, мой друг. Я всего лишь исполнил твой приказ, как ты и просил.
Я ожидала от Гадеса любой реакции, любой, но Темный бог рассмеялся. На секунду мне показалось, что он такой же сумасшедший, как и Гера. Повелитель Аиды сделал шаг навстречу Смертному Богу, закрывая собой Персефону. Громкий хлопок и внезапная вспышка, возникшая между Танатосом и Гадесом заставили меня взвизгнуть и подпрыгнуть на месте. Если бы отец не поддержал меня, то я бы позорно растянулась возле алтаря. Яркая вспышка стала приобретать очертания.
- Старые ветоши, - на выдохе прокомментировал появление мойр Танатос, - Чем решили расстроить нас на этот раз? Решили одним глазком взглянуть на веселье?
Мойры проигнорировали Смертного Бога, самая старая у которой был глаз, только неодобрительно покачала головой, когда увидела меня возле провалившейся арки. Умеют они вселять надежду.
- Послушай же нас Темный Бог, пока не преступил порог, - начала средняя, серьезным голосом, обращаясь к Гадесу. Темный Бог насмешливо поднял брови и скрестил руки на груди, - Ошибку будет не исправить, недолго остается править Собрав из двух себе одну, падет Аида в мрак и тьму. И больше ты не будешь править, ведь силу некому направить.
- Зевс наплевал на гнев и Геру, прознал - родится королева, - подхватила речь средней младшая из мойр, - Он разделил своё дитя, судьбу в две нити заплетя. И мудрость Зевса не оспорить. Ей суждено нести лишь горе. Никто из смертных и богов, ни мужа с матерью любовь, не остановят разрушений и мира старого крушенье. Не совладает с этой силой, и все вокруг сведет в могилу.
- И то, что хочешь сделать ты, оставив лучшие черты, - хрипло продолжила повествование самая древняя из мойр, а темный бог с каждым словом хмурился все сильнее, - Соединив титана вновь, по рекам будет литься кровь. Отца она с Олимпа скинет, а мужу сердце молча вынет.
Гадес задумчиво переваривал полученную информацию. Так это правда.. ,Мойры не умеют лгать - перешептывались изумленные боги, пока я отходила от шока. Мойры дождались, когда голоса богов стихнут, и хором продолжили.
- Способны мы предупредить, а пламя смерти вам тушить, - мойры взялись за руки и обращались уже ко всем богам, - Обида в сердце столь сильна, заплатите за все сполна.
На последнем слове мойры растворились в такой же ослепительной вспышке, как и появились. Я развернулась к Зевсу и позвала его, но он был занят своими мыслями и никак не отреагировал. Мы все умрем?, - поинтересовалась Афродита. Умирать дорого!, - тут же посчитал Гермес, качая головой. - Век назад умирать было дешевле!.
- Спасибо за поздравления! - Гадес пришел в себя первым, казалось, что предсказание мойр не напугали его ни на секунду, - На этой жизнерадостной ноте мы и продолжим. Я слишком долго ждал, чтобы теперь остановится, когда цель так близко. Танатос, я приказываю тебе убить Прозерпину.
У меня внутри все похолодело, перед глазами пронеслась сцена на берегу Ахеронта, когда Гадес приказал убить Ясю. Меня накрыла паника, Зевс помолчал, Деметра растерялась, переводя взгляд с меня на Персефону, Гадес ядовито улыбнулся, когда Танатос сделал уверенный шаг в мою сторону.
- Зевс, Верховный Бог, в присутствии тебя и всех богов, - Танатос уверенно шёл в нашу сторону, не сводя взгляда с отца. Тот едва заметно кивнул, - Я отказываюсь подчиниться приказу Гадеса и отвергаю службу ему.
Я бросила быстрый взгляд на громовержца, чувствуя, как внутри меня все похолодело. У нас было два выхода: в живых остаюсь я и Танатос бьется с Гадесом, либо он убивает меня и точно будет жить. Несколько секунд внутренней паники, чтобы принять решение Зевс с довольной улыбкой смотрел на Танатоса и поглаживал бороду.
- Отец, - начала я, но мой голос заглушил раскат грома и треск ударившей молнии.
- Знаешь ли ты, Смертный Бог, что должен сделать по традиции Олимпа? - с плохо скрываемой довольной улыбкой произнес громовержец, оценивающе осматривая Танатоса. Смертный Бог коротко кивнул и сильнее сжал рукояти мечей, - Да будет так! Боги, перед Вами первый вызов за несколько тысяч лет! Узрим же, на чьей стороне будет правда! Смертному Богу запрещено использовать его разящий меч, а Гадесу применять силу мёртвых! Да свершится воля моя!
- Принимаются ставки! Гадес против Танатоса! - засуетился Гермес, доставая невесть откуда какие-то свитки. - Арес, я у вас ставку не принимаю. Вы еще за Тесея и Минотавра не рассчитались. Обещали с добычи отдать, но таки где она? О! Дорогая Афина! Вы щедры, как всегда! Что у нас на этот раз? Ни щита? О, простите, я не хотел шутить так остроумно в вашем присутствии! О, моя дорогая Афина, я так понимаю что щит свой вы ставить не будете?
- Шкура убитого оленя! - кричала Артемида, неся целую шкуру.
- О, вы правы, моя дорогая Хм Не руно, конечно, но вопрос шкурный! - усмехнулся Гермес, педантично записывая все ставки. К нему уже тянулась рука какой-то океаниды с огромной жемчужиной.
- Гадес, а Вы поставить на кого хотите? - подлетел Гермес к Темному Богу, держа наготове листок и перо.
- Я бы поставил вас на место, зарвавшиеся олимпийцы! - процедил сквозь зубы Повелитель Аиды, - Танатос, друг мой, мог бы ты подумать, что у них хватит смелости превратить это в такой фарс?
- За тысячелетия, проведенные в пантеоне, - со вздохом и грустной улыбкой произнес Смертный Бог, - Друг мой, я видел вещи и пострашнее. Например, как один баран принес другого.
Среди богов послышалось :Точно! Ставлю золотое руно! Спасибо, Танатос!