Он не дышал и не двигался. Слезы застилали глаза, я кровавой рукой растирала их по щекам. ...как бутон - вспомнила я шепот Танатоса, когда нужно было помочь Ярославе. Я сосредоточилась на Танатосе, закрыв глаза и чувствуя, как по щекам скатились слезы. Я вспомнила нашу первую встречу, когда во дворец пришла Афродита Как он объяснил мне, про богиню Атэ... Как улыбнулся, когда я шарахнулась от него возле Элизиума мальчиков Геракла. Первый поцелуй Теплая волна сорвалась с моих пальцев, я открыла глаза, чтобы посмотреть на результат: кровь остановилась. но он.. Он по прежнему не дышит! Он не дышит!
- Помогите! - закричала я, захлебываясь слезами, и гладя его лицо. - Кто-нибудь, пожалуйста!
Никого не было, я кричала, кричала и кричала, но ни одна живая душа не явилась на зов. Не помню, сколько я просидела, покачиваясь и прижимая голову Танатоса к своей груди, и баюкая ее, словно младенца. Слезы из глаз капали прямо на лицо Смертному Богу Это я Я виновата.. Он погиб из-за меня..
- Богиня, - сквозь пелену до меня донесся голос Минты, а моего плеча коснулась прохладная рука, - Богиня, я знаю кто сможет Вам помочь.
Я подняла на нимфу полные надежды глаза. Смысл сказанных ею слов доходил до меня плохо.
- Ты можешь помочь? - наконец я смогла выдавить из себя, но нимфа отрицательно покачала головой, - Тогда кто? Говори, умоляю Не молчи
- Я могу привести ту, что поможет, - нимфа закусила губу выжидательно глядя на меня. Чего же она ждет? Почему медлит? - Но ты, богиня, поможешь мне покинуть Аиду и пройти обратно через медные врата Гадеса. Если Харону дать денег он обязан переправить на любой из берегов. Деньги, принесенные с собой сразу же исчезают в Элизиуме. Единственные деньги, которые можно найти в Аиде есть только в сокровищнице Гадеса. Пообещай, что о моей просьбе никто не узнает, и тогда я помогу.
Так вот оно в чем дело! Маленькая зараза торговалась. Торговалась, видя, как мне нужна помощь!
- Хорошо, - прошептала я, соглашаясь на любые условия. - Зови любого, кто сможет спасти Танатоса. Я обещаю тебе, что помогу
Нимфа испарилась, а я осталась ждать помощи, бережно вытирая кровь с его щеки. Я пробовала несколько раз вылечить Танатоса, помочь ему, но всё было бесполезно, а я только выбилась из сил. Внезапно за спиной послышался хлопок.
- Так-так-так, что у нас тут, - мелодичный голос Гекаты разорвал гнетущую тишину моего молчаливого отчаяния. Лишь бы она помогла Танатосу. Сил на панику у меня уже не было, - Герой-любовничек отличился Да, натворил ты, малый Идиот
Геката подошла и опустилась на землю рядом со мной, водя рукой над бездыханным телом Танатоса. Его тело дрогнуло, а потом начало медленно бледнеть
- Что это такое? Почему? - я с непониманием переводила взгляд с уже почти прозрачного тела Смертного Бога на Гекату, - Что происходит? Почему он исчезает! Ты что делаешь? Ты же обещала помочь!
- Я уже помогла, - резко отозвалась Геката, а потом глубоко вздохнула и медленно выдохнула. - Прости, Персик, но это всё, что я смогу сделать для него.
Тело Танатоса становилось всё легче, а он сам все прозрачнее Не прошло и нескольких минут, как его тело полностью испарилось, только на тропинке осталось несколько лужиц крови. Нет, нет Я попыталась прикоснуться к его крови, но она исчезала с моих пальцев
- Он.. - дрогнувшим голосом спросила я, понимая, что никогда себе не прощу. - Он умер?
- Да, дитя, - усмехнулась Геката, прожигая меня взглядом, - По крайней мере уже давно. И, судя по всему, мозг умер первым.
Я уже не реагировала. После фразы Да, дитя, меня как-будто кто-то выключил изнутри. На негнущихся ногах я направилась вдоль дороги, но меня схватили за руку.
- Да не туда! Там Тартар! - прошипела Геката, дернув меня на себя, - Я отведу тебя во дворец.
Мы переместились в мою комнату, Геката затащила меня в купальню, что бубня про не пристало ни богине, ни смертной ходить в таком виде и испарилась. Машинальные движения: снять одежду, искупаться, одеться Я зашла в свою комнату и упала на кровать, абсолютно без сил А мои пальцы до сих пор гладили окровавленную щеку Я даже не поцеловала его на прощание
Деметра.
Я шла по Олимпу, нарочно громко стуча каблуками об пол, словно выбивая ритм будущего скандала. Сейчас я научу этих богов, как следует обращаться с будущей верховной богиней! Со всей своей божественной мощью я ударила по дверям тронного зала Зевса. Двери распахнулись с диким ударом о стену. Громовержец лишь повернул голову в мою сторону и жестом предложил пройти.
- Зевс, это оскорбление! Он заставляет нашу дочь переодеваться при нем! До свадьбы! - негодовала я, высказывая все, что думаю по поводу этого мерзкого бога. Но интересовал меня далеко не вопрос переодевания, - Он перенес свадьбу! До свадьбы несколько дней!!! Сразу после дня рождения Персефоны!
- Это чтобы два раза подарок не дарить, - рассмеялся Зевс, думая о чем-то своем. Он как-то странно на меня смотрел - Все будет хорошо, Деметра. Гадес знает, что делает. А теперь иди, второе марта, значит второе марта.
Он просто выкинул меня с Олимпа в мой храм! Да что он о себе возомнил? Ну ничего, погоди у меня, громовержец! Немного осталось времени тебе! Внутри меня укреплялось чувство, что они заодно с Гадесом Нужно более детально продумать скандал на свадьбе Чтобы я смогла разрушить внезапно возникшие братские чувства. Нужно проверить дочь. Что-то мне не нравятся рисунки, что я нашла под подушкой, да и жрицы элевсинского храма в последнее время выглядят взволнованными.
- Доченька моя, - ласково через оракул позвала я свою Персефону, свой цветочек. Изображение начало проясняться и я увидела свою малышку. - Моя маленькая, как ты там?
Я решила начать издалека, потому что соскучилась по своему возлюбленному дитя настолько, что рисунки казались мне сущей безделицей.
- Мамочка! Мамочка, я так скучала! - радовался мой ребенок. Ну а как иначе? Внезапно меня кольнула мысль, что меня так же встречала Есения. Я быстро отмела это, нервно сглотнув. - Мамочка! А когда мы с тобой увидимся?
- Скоро, моя милая! Очень скоро! - нежно начала я, внимательно следя за эмоциями дочери. Главное теперь не ошибиться, - Сразу после свадьбы Темного Бога. Он перенес торжество на второе марта. Сразу после твоего дня рождения.
Персефона поджала губы. Я с детства знала этот жест. Он означал не приятно, но не смертельно. Я почувствовала, как напряжение отпускает меня. Те рисунки были просто детской мечтой, увлечением. Наверное, это даже лучше. Всё-таки ей какое-то время придется играть супругу Темного Бога, чтобы укрепить позиции, которые ей завоюет Есения. Главное, что моего дитя не будет на этой жуткой церемонии. А если ее не будет на церемонии, значит, она не принесет клятву, которая меня пугает.
- Хорошо, мамочка, - потухшим голосом проговорила Персефона. Моя девочка по мне скучает. Я тоже скучаю по тебе, милая. - Ты не возьмешь меня с собой?
-Что это? Просто любопытство? Или всё же ревность? Я внимательно всмотрелась в лицо своей дочери, но так ничего и не увидела, чтобы насторожило меня.
- Нет, милая. Потерпи немного и я обещаю тебе, что мы скоро увидимся, - ласково проговорила я. Персефона кивнула и послав мне воздушный поцелуй прервала разговор, - Я очень люблю тебя, доченька
***
Неделя прошла для меня, как в аду. Я не хотела есть, почти не спала. Когда моя голова касалась подушки, а я забывалась беспокойным сном. Перед глазами стоял первый день, когда мы встретились, мелькали обрывочные куски воспоминаний. Я еще раз прокручивала тот момент, когда Танатос пришел за мной к Элизиуму своих родителей. Он улыбался, разводя руки в стороны, приглашая в свои объятия Я обнимала его, плакала, просила прощения и каждый раз слышала одни и те же словаВсё хорошо, ты не виновата - последние слова Танатоса перед смертью
- Вы всё, что у меня остались, - я гладила птичек, которые сидели у меня на ладони, слезы крупными каплями падали мне на тунику, а я небрежно утирала их рукой. - Вы всё, что остались у меня от него. Я буду беречь вас Да, мои маленькие? Какие же вы славные Любите друг друга, цените каждый день, проведенный вместе Ни боги, ни люди этого не умеют
Я чувствовала тяжесть своей вины, которая могильной плитой давила мне на грудь Мойры даже не стали со мной разговаривать, когда я пришла просить у них совета. Я стояла у пещеры, а невидимая сила отталкивала меня. Пожалуйста! Я прошу вас! Скажите мне, - умоляла я, глотая слезы, а черный зев пещеры молчал. Это правда? Чтобы я точно -точно знала! Мое сердце не может смириться. Достаточно одного единственного слова!, - рыдала я, а ответом мне была тишина.Промелькнула малодушная мысль пойти к родителям Танатоса Я уже почти дошла до их Элизиума, но выйти из рощи так и не решилась. Как я могу смотреть им в глаза. Я видела, как мать выходила из дома, как разговаривала с отцом о том, что сын совсем забыл о них. Еще бы! У него там любовь, старый пень! Не мешай молодым!, - возмущалась мама Танатоса, а на ее губах была странная и задумчивая улыбка. Ай!, - заорал отец Танатоса, получив полотенцем по лицу. - Я же ничего не сказал!. Просто ты за мной так не ухаживал!, - обиженно заметила мать, развешивая белье. Так ты ж не богиня!, - мрачно вздохнул отец, отходя подальше на всякий случай. И ты чай не Зевс! И не Аполлон! Я когда впервые тебя увидела, то чуть не обделалась! Сначала вошел твой запах, а потом ты!, - мрачно буркнула мать. Так что же ты за меня -то пошла!, - нахмурился отец. Мне было интересно, что будет, если тебя отмыть, как следует!, - вздохнула мать, а потом снова улыбнулась, глядя на красивое искусственное небо Элизиума.