Со мной все в порядке, сказала я, задаваясь вопросом, был ли он ленив или просто оценивал меня как возможную ученицу. Этого не случится, Ходин. Давай сделаем это.
Ходин проверил свои завязанные сзади рукава.
Рейчел, призови круг.
Формально? Выдохнув, я усилила хватку на ближайшей лей-линии, чтобы пропустить через себя больше, и, почувствовав, что расслабляюсь в ее тепле, переместила тонкую, как молекула, полосу реальности, очерченную солью, в безвременье. Поднялся золотой лист, испещренный красными прожилками и затуманенный лишь легким намеком на черную патину. Моя старая грязь исчезла, она использовалась, чтобы уравновесить новое безвременье. Моя почти нетронутая аура прошла долгий путь, убедив ковен ведьм в моральных и этических стандартах, что я не «плохой» демон. Вот так вот.
Ходин указал на Биса, и малыш послушно кивнул, подтверждая, что за последние двадцать минут ничего не изменилось, и он не мог никуда пройти. Бис, запечатлевшийся в моей ауре, был единственным существом, способным безнаказанно перемещаться по моему кругу. По крайней мере, он был таким, пока Тритон не изменила мою ауру. Любой демон мог бы перенести меня с места на место, используя лей-линии, но только Бис мог научить меня делать это самостоятельно. Я часто думала, что Тритон была довольна собой после того, как изменила резонанс моей души, полностью зная, что Бис не сможет научить меня, как прыгать по линиям. Что-то вроде нервного родителя, берущего ключи от машины у нового водителя.
Честно говоря, мой окруженный аурой круг выглядел так же, как и всегда, но души, и, следовательно, ауры, которые исходили от них, были похожи на узоры сетчатки, всегда одни и те же.
Ходин взял черные от времени и использования тигель и церемониальный нож.
Тигель с кровью, пожалуйста, сказал он, протягивая их мне. С твоего пальца Юпитера, если хочешь.
Бис побледнел до отвратительного серого цвета.
Я не знал, что тебе придется резать себя.
Ходин хотел гораздо большего, чем обычный укол моего пальца, и я вздохнула, когда поставила тигель, щелкнув по столу из сланца.
Не беспокойся об этом, сказала я. Затаив дыхание, я провела ножом Ходина по указательному пальцу. Тут же мои плечи расслабились. Он был таким острым, что я едва почувствовала. Хорошо? сказала я, немного помассировав его, и он кивнул. Сколько нужно? спросила я, прижимая большой палец к порезу, чтобы остановить кровотечение. Пять кубиков?
Ходин безмолвно протянул свою ладонь, и я с благодарностью вложила в нее свою порезанную руку. Его пальцы сомкнулись, и я расслабилась.
Спасибо, сказала я, отстраняясь, и он любезно наклонил голову. Но какова цена? сказала я, глядя на тигель. Я не собираюсь надрывать задницу, чтобы научиться этому, если ты собираешься утаить ключевые моменты, и когда у меня не получится самодовольно говорить, что я не знаю, что делать.
Ходин моргнул, и Бис подавил смешок «камни в мусоропроводе».
Это не имеет значения, сказал Ходин. Чем больше, тем отчетливее пламя.
Ой. Это было одно из тех проклятий, и я нахмурилась, мне не нравилось, насколько это было непринужденно.
Как только у тебя будет источник ауры, нарисуй глиф, чтобы придать структуру энергии. Ходин взял принесенную им палочку мела, подумал, разломил ее пополам и передал мне кусок побольше. В отличие от большинства проклятий, это начинается с неразорвавшейся пентаграммы.
Э-э, этого я не знаю, сказала я, и козлиные глаза Ходина метнулись вверх.
Я и не ожидал другого. Никто, кроме Тритон и меня, не знали, как это использовать. Ходин поморщился. Цель большинства проклятий состоит в том, чтобы объединить вещи и создать изменения. Для этого требуется взорванная пентаграмма или, скорее, пентакль, и, поскольку это все, что кто-либо использует, взорванная часть оставлена. В данном случае мы будем разделяться, поэтому начнем со старого и редко используемого закрытого пятиугольника, из которого формируется пентаграмма.
Я наклонилась вперед, когда Ходин набросал пятиугольник с пятью линиями, расходящимися внутрь к центральной точке. Мои губы приоткрылись, когда я поняла, что он ни разу не оторвал мел от поверхности и не повторил одну и ту же линию дважды.
Как ты это сделал? сказала я, и Ходин улыбнулся. Было так странно видеть удовольствие на его лице вызванное тем, что он сделал что-то, удивившее меня. Все еще сохраняя тепло этой улыбки, он наклонился через стол и нарисовал для меня вторую. Я пристально наблюдала, теряя представление о том, как это делается, еще до того, как он закончил. Расстроенная, я схватила мел, надеясь, что Ал тоже так умеет.
Добавь небольшой внутренний круг, чтобы создать пять узоров, в которых разместишь свечи, сказал Ходин, рисуя идеальный круг в центре пятиугольника, очерчивая пять новых отдельных пространств в центре глифа. Если все сделано правильно, свечи переместятся в точки взорвавшегося пентакля, добавил он, ничего не объясняя. Нарисуй круг, рявкнул он, и мы с Бисом подпрыгнули.
Я послала мел вокруг, чтобы сделать круг внутри пятиугольника, мой взгляд метнулся к ближайшему мушку. Если только свечи не были в одном из этих маленьких мешочков, их там не было.
Теперь сожги свою кровь в пепел. Ты знаешь, как это сделать? спросил Ходин.
Да. Я усилила хватку на линии, и после того, как прикинула, сколько мне понадобится для испарения пяти кубических сантиметров жидкости, я закипела в тигле крошечным кругом, выдыхая и шепча:Celero fervefacio. С приятной вспышкой пламени моя кровь превратилась в пепел.
Неплохой контроль, неохотно признал Ходин, глядя через стол.
Я часто сжигаю вещи, сказала я, и Бис фыркнул в знак согласия.
Кровь несет в себе представление энергии души, вот почему баньши и вампиры поглощают ее, сказал Ходин, и я кивнула. Я уже знала это, но то, что он потрудился сказать мне, означало, что он не был полностью скуп на знания. Мы делаем необходимые свечи, чтобы наполнить их пеплом. Пчелиный воскинертный носитель, высушенная лунная трава должна разжечь пламя, а жир, полученный из тыквенных семечек, продлит жизнь пламени.
Чтобы предотвратить любое ауральное загрязнение, которое можно получить от жира даже нерожденной свиньи, сказала я, и Ходин удивленно замер над мешками, которые должен был развязать. Чем должны питаться пчелы? Что-нибудь особенное? Пахнет цикорием.
Так и есть. Ходин бросил на меня осторожный взгляд. Тебе также понадобится сок молочая.
Я придвинулась ближе, колени коснулись стола, когда Ходин открыл последний сверток, чтобы обнажить длинную зеленую молочайную траву.
Как связующее и рассеивающее все в одном, сказала я, знакомая с симпатической магией.
Да.
Последнее слово Ходина было осторожным, и я встретилась с ним взглядом.
Моя матьодна из лучших модификаторов заклинаний в США, я кое-что выучила у неё.
Возможно, ты все-таки справишься с этим, сказал он с лёгким уважением в голосе. Смешай небольшое количество лунной травы, тыквенного масла и сока молочая с золой в тигле. С добавлением пчелиного воска он затвердеет в матрицу, подходящую для изготовления нескольких свечей.
Он подтолкнул все это ко мне вместе с маленькой деревянной ложечкой, и я осторожно подняла ее. Дерево? Он использует дерево? Никто не использует дерево.
Все измеряется одной и той же ложкой? спросила я. Прямо в том же тигле, что и кровь? Вау. Что ты используешь, чтобы размешивать?
Ходин посмотрел на меня, как на дурочку.
Ложку? сказал он, и Бис подавил смешок.
Я поморщилась. Не керамическую? Этот парень действительно старой закалки.
Хорошо, но если ты используешь дерево, то какое? Я бы подумала, что пекан будет лучше всего, учитывая, что он помогает разблокировать вещи.
Ходин шевельнулся и колокольчики на его поясе зазвенели, его мысли были неизвестны.
Или, может быть, это не имеет значения, пробормотала я, используя ложку, которую дал мне Ходин, выливая все в тигель с моей кровью и разминая все это пчелиным воском. Я действительно хотела сначала взвесить кусок, но не решилась, и когда срезала молочай и просто выдавила несколько капель по настоянию Ходина, я съежилась. Это было бессовестно неточно. Если бы это не сработало, то была бы не моя вина.
Фитиль из хлопка, сказал Ходин, явно распознав мое беспокойство и, по-видимому, обидевшись. Урожай собирают при полной луне и прядут вручную до восхода солнца. Как только подложка будет равномерно перемешана, раскатай ее по длине, чтобы нанести фитиль.
Чистый хлопок. Поняла. Спасибо, сказала я. Разве обычно свечи не делаются путем многократного погружения? спросила я, чувствуя себя странно, когда скатывала воск в длинную змею, как будто это был пластилин.
Да, сказал он, на этот раз смущенно. Но для такого одноразового использования, как это, достаточно нанести подложку на фитиль. Тебе обязательно все подвергать сомнению?
Когда я не понимаю, что происходит, сказала я, решив не спрашивать, не загрязню ли я воск своей аурой обращаясь с ним так грубо.
Тебе понадобится шесть свечей, сказал Ходин. Все вырезаны одинаковой длины, по одной для каждой из пяти интересующих нас чакр и одна для Всех.
Я почти слышала, как он написал последнее слово с большой буквы, и была готова поспорить, что свеча «Все» будет гореть в центре пентагона. Но потом я нахмурилась. Как я должна была вставить фитиль в свечу?
Видя, что я колеблюсь, Ходин подсказал:
Допустимо просто расплющить подложку, нанести фитиль и снова собрать его в цилиндр, прежде чем вырезать свечи из целого.
Хорошо, скосив глаза на Биса, я расплющила свою змею, вдавила в нее длинный фитиль, который дал мне Ходин, и снова накрыла его мягким воском. Я чувствовала себя ребенком, прикидывая, сколько времени потребуется на изготовление каждой свечи, но Ходин, похоже, думал, что у меня все в порядке. Ножницы или нож? спросила я, и Ходин подтолкнул ко мне ножницы.
Его ножницы были простыми и без украшений, больше похожими на мои, чем на чрезмерно экстравагантные Ала, и я сначала поднесла их к носу.
Оловянные? спросила я, и Ходин моргнул своими красными козлиными глазами-щелочками.
Да-а-а-а, осторожно сказал он.
Круто. У меня не было оловянных ножниц, но, держу пари, у Ала они были. Зажав нижнюю губу зубами, я разрезала свою восковую змею на шесть равных сегментов. Мне отчаянно хотелось задать еще один вопрос, но мне не нравилось его все более очевидное волнение. Я думала, что основных чакр семь, а не пять, наконец выпалила я, поморщившись от ожидаемой гримасы Ходина.
Их тысячи, сказал Ходин. Но нас интересуют пять. Принудительное изменение чьей-либо ауры сверх безопасного предела приведет к безумию. Это оружие. Его глаза вернулись к моим, черные в тусклом свете. Вся наша магия такова. Если бы Тритон изменила твою внутреннюю оболочку, ты бы обезумела. Он заколебался. Ты обезумела, Рейчел?
Зависит от того, кого ты спросишь, сказала я, подтягивая фитили и приводя в порядок необработанные концы свечей. Хорошо? спросила я, морщась от своих комковатых версий свечей для праздничного торта.
Хорошо было бы правильным словом, проворчал Ходин, протягивая мне свой золотой шарф.
Мне никогда не приходилось делать свои свечи, смущенно сказала я, вытирая пальцы. Их проще купить, добавила я, и Бис захихикал, его хихиканье напомнило звук скрежещущих камней.
Уверен, что это так. Явно раздраженный, Ходин дернул себя за рукава, случайно развязав один из шнуров, удерживающих их. Помести свои незажженные свечи в отсек, созданные внутренним кругом со словами движения. В данном случае ветер, вода, земля, огонь и мысль. Обязательно начни с места справа от тебя, затем двигайся в верхний левый, верхний правый, нижний левый и, наконец, в верхний отсек. Это дает сбалансированное движение. Последняя ставится в центре со словами simper reformanda для постоянно меняющегося постоянства души.
Наконец мы к чему-то пришли, подумала я, беря свою первую свечу. Слова движения, сказала я, ставя первую свечу на открытое пространство и делая, как он просил. Я оживилась, интерес возрос, когда я почувствовала, как каждая свеча соединяется с лей-линией, становясь частью цепи, по которой будет течь магия, становясь частью меня, пока проклятие не будет искажено. Сияя, я подняла глаза, моя улыбка исчезла, когда Ходин поднял брови от моего беззастенчивого восторга. Это была магия, высшая магия. Почему бы мне не подумать, что это круто?
Зажги свечу в центре с помощью solus ipse, приказал он, и я наклонилась вперед, придерживая рукав, когда зажала фитиль и собралась с мыслями.
Я одна, подумала я, произнося слова на латыни и зажигая свечу нитью энергии лей-линий. Нервничая, я отстранилась, и Ходин одобрительно кивнул. Пламя было не обычного желтого цвета, а окрашено золотом из моей ауры и испещрено красными прожилками.
Следующий процесс очень важен. Давай, сказал Ходин, возвращая мое внимание к нему. Используя свечу «Все», зажги нижний правый фитиль со словами hunc effectum.
Для этой цели я думала, когда делала это. Он был дьявольски разборчив в том, какую из них зажечь первой, имея в виду, что если я здесь облажаюсь, это не сработает. Я поморщилась от пролитого воска, но Ходину, похоже, было все равно, когда новая свеча ожила.
Переставь свечу для Всех, приказал он, и я сделала это, прежде чем устроила еще больший беспорядок.
Ходин одобрительно кивнул на новое пламя, окрашенное в тот же оттенок моей ауры, и я выдохнула.
Теперь используй свечу, которую только что зажгла, чтобы зажечь следующую, сказал он с намеком на то, что могло быть уважением в его голосе. Верхнюю левую. Установи ее на место с помощью ex animo.
«От души», подумала я, когда сделала это, рука дрожала, проливая больше воска, когда поток энергии, казалось, быстрее потек через меня.
И третью с новейшим пламенемsemper idem.
«Всегда одно и то же», мысленно повторила я, а затем повторила это на латыни, зажигая третью свечу пламенем второй. Поток энергии стал заметно сильнее, и я сосредоточилась на своем дыхании, чтобы Ходин не подумал, что я новичок в этом, даже если это было и так.
И, наконец, свечой, которую ты только что зажгла, зажги финальнуюmaiore ad minus.
Лей-линия, проходящая через меня, засветилась, и я почувствовала, как будто выдыхаю звездную пыль. «От большего к меньшему», подумала я, когда последняя свеча загорелась тем же золотым, красным и черным оттенком.
Она все сделала правильно? сказал Бис, нахмурив свои морщинистые брови. Но ничего не изменилось.