Вагон остановился на нужной остановке, и все поспешили на выход. Мы с Лексом тоже.
На улице нас уже ждала мама:
Здравствуй, Лекс. Я рада, что ты будешь рядом с Мэй в этот день. Она очень волнуется.
Здравствуйте, госпожа Савайя. Да, я вижу, он погладил большим пальцем мою руку, которую крепко сжимал. Но это все зря. Уверен, Мэй получит именно то распределение, о котором мечтает.
***
Дорога до Дворца Благоденствия занимала обычно около пятнадцати минут, но сегодня мне показалось, что это время пролетело слишком быстро. Я бы предпочла вот так шагать еще минимум пару часов.
У Дворца, в который сегодня впускали только тех, кто должен пройти процедуру выбора, мама крепко меня обняла и поцеловала в лоб:
Ты у меня такая умница и красавица выросла. Все будет хорошо! Папа тобой гордился бы, Мэй.
Я сморгнула внезапно набежавшую слезу. Я очень скучала по отцу, но полтора года назад несчастный случай на работе унес его жизнь. Крепко обняла маму в ответ и повернулась к Лексу.
Я буду тебя ждать, он улыбнулся и внезапно поцеловал меня в щеку.
Вот так, на виду у всехи мамы тоже!
Я жутко смутилась и, пребывая в своих сумбурных мыслях, даже не заметила, как прошла идентификацию на входе и вышла в огромный зал, по всему периметру которого стояли кабинки, в которых нам предстояло пройти тесты от Великого Ктак мы называем искусственный интеллект, которые уже более ста лет следит за каждым жителем Ковчега. Здесь же, в кабинках, у нас возьмут анализ крови на мутаген, который будет готов к тому моменту, как закончится тестирование.
Пойдем, меня под локоток подхватила миловидная девушка в белом халате и проводила в ближайшую свободную кабинку, благожелательно улыбнулась и оставила наедине с доктором, который тут же поинтересовался моим именем.
Мэй Савайя, ответила я пересохшим горлом.
Глава 2. Отцы-основатели
Меня вели по извилистым коридорам Дворца Благоденствия, в которых я раньше никогда не бывала, и я даже не успевала вертеть головой, чтобы внимательнее рассмотреть многочисленные картины и статуи, которые мелькали перед глазами. Такой роскоши я еще никогда не видела. А ведь это всего лишь коридоры!
Я совершенно не понимала, зачем и куда меня ведут. Но после того как у меня взяли кровь и посадили за индивидуальный тест, врач ушел, а следующим, кто зашел в мою кабинку, был вот этот молодой парень из личной гвардии отцов-основателей, который приказал следовать за ним.
В голове заметались сразу тысяча мыслей от «Все! Конец! У меня обнаружили мутаген» до «Моя мечта исполнится и меня возьмут в гурии!», и от того в ней был полный кавардак. Наконец, мы остановились у одной из дверей, и гвардеец открыл ее передо мной. После чего зашел следом, поклонился сидевшему на низком диване мужчине:
Мэй Савайя по вашему приказу прибыла.
Я впала в глубокий ступор, потому что никак не могла поверить, что и правда вижу перед собой своего кумира, одного из отцов-основателей Ковчега! Раньше я видела его только по телевизору и могла лишь мечтать увидеть воочию! И вот он передо мной, прямо в этой комнате.
Привлекательный шатена в моем представлении сам небожительпил что-то янтарное из большого пузатого стакана и смотрел на танцующую перед ними пятерку гурий. Девушки были почти обнажены. Их тела скрывали лишь небольшие золотистые полоски в районе груди и бедер, а на головах были надеты замысловатые золотые обручи. Ноздри щекотал аромат каких-то благовоний, а царивший в комнате полумрак придавал происходящему нереальности.
Никогда прежде я не видела, чтобы гурии танцевали в таких откровенных нарядах. В Ковчеге подобный разврат считался неприемлем. А тут один из отцов-основателей нарушал свой же главный постулат: «Чистая кровь. Чистые помыслы. Чистая Земля». Но больше всего меня поразило, что рядом с ним сидели и стояли такие же гурии, одетые лишь в золотые лоскуты. Одна из них делала массаж головы, другая гладила все, до чего дотягиваласьа она дотягивалась до всего, третья стояла позади дивана и массировала плечи, четвертая сидела в ногах и смотрела на него преданными глазами.
Я ничего не понимала. Казалось, это какое-то наваждение, которое никак не может быть правдой.
Мужчина, наконец, обратил на меня внимание, музыка стала тише, и Гардеон поманил меня к себе пальцем. Внешне он самый молодой из отцов-основателейони словно застыли во времени и старели очень медленно.
Мои же ноги словно прилипли к полу, и я не могла себя заставить сделать даже шаг. Я не понимала, что со мной происходит. Все мои жизненные установки говорили одно, глаза видели совершенно другое, и в голове царил полный сумбур.
Ну же, не бойся, иди сюда, покровительственно улыбнулся Гардеон и одним движением руки отогнал от себя ласкавшую его четверку гурий. Ты же сама хотела стать гурией, так чего же сейчас застыла?
Я? Хотела? Нет! Я точно не хотела вот этого! Это же Это так же далеко от танца и всего, к чему я стремилась и о чем мечтала, как Земля от Солнца! Я непроизвольно замотала головой и сделала шаг назад. Улыбка мужчины тут же померкла, глаза сузились.
Я сказалподойди, уже совершенно другим тоном, которого просто невозможно ослушаться, приказал он. Чувство самосохранения завопило, и я, превозмогая внутренний протест, подошла к дивану. Садись.
Я присела на самый краешек, стараясь не смотреть в глаза отца-основателя.
А знаешь ли ты, маленькая гурия, что в твоей крови нашли мутаген? почти над самым ухом раздался его шепот.
Я вздрогнула, вскинула голову и встретилась с мужчиной взглядом. Он наклонился так близко, что наши глаза были вровень, и смотрел испытующе, требовательно и был совершенно серьезен.
Паника затопила меня удушливой волной, кровь отлила от лица.
О, я вижу, ты осознала свое положение, произнес он и придвинулся еще ближе, отчего наши дыхания почти смешивались, и в его я почувствовала запах алкоголя. Но я могу сделать так, что мутаген не превратит тебя в монстра. Хочешь?
Я смотрела в его серые, чуть водянистые глаза, которые на многочисленных снимках казались мне осколками метеорита, а сейчася еле сдерживала дрожь отвращения. Почему он это сказал? Неужели есть надежда? Тогда почему отцы-основатели не лечат всех несчастных? Неужели препарат такой дорогой и редкий, что потратить его могут далеко не на каждого? Тогда почему я? И чем мне придется расплачиваться?
Хочу Но зачем это вам?
Мужчина склонил голову набок, будто заново оценивая меня:
А ты задаешь правильные вопросы, маленькая гурия. Видишь ли Дар твоей бабки крайне редок, а ты явно его переняла. Мы тщательно отслеживали ее генетическую линию. И я бы хотел, чтобы этот дар служил мне и Ковчегу в полную силу. А твоя бабка, уж прости, та еще грымза, уже умом тронулась. Да и недолго ей осталось.
Она еще и вас переживет, тихо, но уверенно возразила я, сама от себя такого не ожидая.
Мужчина сначала рассмеялся, откинувшись на спинку дивана, но резко прекратил и снова оказался ко мне нос к носу. Переход был таким внезапным, что мне стало жутко.
Это твое предсказание? он пристально вглядывался мне в глаза, и я видела, как нервно дергается его веко.
Что? не ожидала я такого вопроса.
Значит, нетпришел он к какому-то выводу и залепил мне такую оплеуху, что я свалилась с дивана. Ах ты дрянь! зашипел этот ненормальный, нависая надо мной.
Я же в ужасе прижимала руку к щеке, готовая к очередному удару, но его не последовалоГардеон сдержался и лишь сжимал и разжимал руку.
Девушки, которые только что танцевали перед Гардеоном, сбились в кучку, но в их глазах я не заметила ни сочувствия, ни удивления. Лишь безразличие и страх, что гнев мужчины может пасть и на них. О помощи с их стороны не могло быть и речи.
Я шла на церемонию Выбора, надеясь обрести свою место в Ковчеге, а оказалось, что повелась на картинку, и сейчас передо мной раскрывалось истинное предназначение, которое определили гуриям отцы-основатели.
Меня начало трясти. Внутренняя дрожь оказалась такой сильной, что это стало заметно и уже явно пришедшему в себя Гардеону.
Что с тобой? Вставай.
Я снова перевела с него взгляд на безучастные лица гурий, чьи брови, ресницы и губы были окрашены в позолоту, как и их куцые костюмы, и меня затрясло еще сильнее.