В глазах госпожи полыхнул опасный огонек предвкушения, её магия огненным потоком подобралась к ногам, обжигая беззащитные щиколотки тугими тисками так, что было невозможно пошевелиться, медленно продвигаясь по телу и лишая шанса на какое-либо движение. Мозг прострелило возникшей словно ниоткуда паникой, но я быстро себя успокоилведь это Елена, все хорошо. Она может делать со мной все, что ей угодно.
- Молодец - снова похвала, и магия, сковывающая тело, отпускает.
Выдохнул. Так это была лишь проверка? Сердце застучало в рваном ритме, нервно забившись в судороге страха. Сколько их ещё будет, и пройду ли? Быстрый взгляд на с интересом наблюдающую за мной девушку, и снова опустил ресницы, выбирая только одному мне известную точку на покрывале и глядя строго на неё.
Ласковые руки снова продолжили путешествие по моему телу, заставляя чуть ли не кричать от полыхающего в теле удовольствия наконец снова быть с ней вместе.
- Сегодня, - промурлыкала Елена, пóшло огладив мой зад, - что бы я с тобой ни делала. Как бы ни играладвигаться я тебе запрещаю, - выдохнул, вцепляясь пальцами в ни в чем не повинное покрывало. По телу разошлась волна удивительного в своей силе темного предвкушения наказания.Кричать, умолять и стонатьможно, - добила она.На комнате полог тишины.
Тут же всхлипнул, поддавшись искушению, стараясь зафиксировать тело в одном положении. Накликать ещё одну беду на себя я точно не желал, особенно после того страшного предупреждения о самом суровом наказании в миренаказании связью. Я видел со стороны один раз, как это происходит, и на себе испытывать точно не хочу.
- Скажи, что понял, - хлопнула меня по бедру госпожа, чтобы я расставил ноги ещё чуть шире, полностью открываясь перед ней, чувствуя себя униженно и беззащитно, ощущая, как тяжесть в паху становится все сильнее и сильнее от переполняющих меня эмоций.
- Я могу стонать, кричать, умолять. Двигаться нельзя, - послушно повторил, облизывая снова пересохшие губы.
- Хорошо, - кожу спины обожгло прикосновение её губ. Невольно вздрогнул, ещё раз напоминая себе о недопустимости движений.
Ощутил, как губы сменяет нечто мягкое и кожаное... флоггер? Протяжно застонал, отчаянно мечтая потянуться за лаской кожаных концов девайса для легкой порки, но мог только выдохнуть сквозь сжатые зубы воздух. Двигаться нельзя.
Кожу поясницы обожгло легким жаром удара. По телу прокатилась огненная истома наслаждения.
- Да! Пожалуйста, ещё!взмолился, так и не почувствовав ещё удара. Пальцы, вцепившиеся в покрывало, напоминали мне о том, что смотреть нельзя, двигаться нельзя. Только стоны, крики, мольбы Резко выдохнул, когда на спину обрушился ещё удар, разгоняя по телу страх сурового наказания, которое я ожидал, идя сюда, и тяжесть вины.Сильнее!взмолился, практически не ощущая на своей разгорячённой раздирающими меня эмоциями коже ударов.
Ещё несколько несильных ударов, заставивших меня практически кричать от переполняющего удовольствия и одновременно жгучего неудовлетворения. Мне было мало. Слишком мало. Хотелось сильнее, больше, полнее
- Пожалуйста. Пожалуйста - взмолился, чувствуя, как Елена отошла чуть в сторону. Нет! Пусть это не конец наказания! Пусть не так! Я так устал от одиночества, я хочу её! Хочу быть с ней! Вместе!
- Хочешь продолжения?уже другим, более холодным голосом вопросила госпожа. Я, изо всех сил удерживая нужную унизительную стойку, согласился:
- Да, хочу, пожалуйста - голос сорвался, не дав мне сказать, как сильно я её люблю.
- Хороший мальчик
Я даже не понял, когда вместо очередного обжигающего удара ко мне пришла эта невыносимая тоска, отравленными стрелами разъедающая душу и медленно распространяющаяся по телу вместе с болью от сопутствовавшего ей удара.
Невольно вскрикнул, дергаясь, пытаясь понять, что это было, но тут же на мои беззащитные ягодицы обрушился ещё один хлесткий удар, усиливая ощущения, заставляя буквально задыхаться от рвущей душу на части боли одиночества.
- Не надо - взмолился, с ужасом глядя на искрящийся какой-то темной магией ремень в руках госпожи. В груди разливалась всепоглощающая тоска, все никак не желая утихомириваться.
Глаза Елены полыхнули огнем недовольства от того, что я посмел поднять взгляд и слегка развернуться. Но поспешно отвернулся.
- Умножу на два, Кит. А ещё раз ослушаешьсяна три.
Вздрогнул, боясь даже спрашивать, сколько же было запланировано в самом начале, и ощутил, как по коже магией расплывается магия Елены, обездвиживая меня. Нервно выдохнултак несколько лучше. Я не уверен, что смог бы стоять и не двигаться, когда это это
Кожу обожгло ударом, и сразу за ним дикой, необузданной болью одиночества, тоски и бессилия.
Прикусил губу, стараясь сдержаться и не начать умолять уже сейчас. В голове билась мысль об умножении. А ведь это всего лишь третий удар
К концу экзекуции я уже в голос молил о пощаде и буквально рыдал от ужаса и дерущих душу эмоций, стократно усиленных каждым полученным мной ударом. И не мог остановиться.
Хотелось, чтобы это все закончилось, одиночество разъедало душу. Боль усиливалась. Я уже давно не чувствовал, как ложатся удары по коже, опираясь только на собственные ощущения. Мир поблек перед шквалом эмоций, страх окутывал с головой.
В конце, когда я уже окончательно сорвал голос от крика и мольбы, просто расслабился в стальных путах, отчаянно надеясь, что это все не со мной, что это неправда. Елена не бросит меня. Не оставит
Но чувство одиночества, и без того выпестованное за годы отлучки, лишь росло и росло, и я ничего не мог с ним сделать, принимая, как должное.
Я был готов на все, лишь бы прекратить эту страшную экзекуцию, и одновременно до дрожи боялся, что, устав, Елена просто откажется от меня. Отвернется. Заберет мою связь и оставит одного. Вечность одного.
Последний удар обжигает кожу, путы на теле расслабляются, и я, не успев собраться, буквально подаю на мягкую кровать подо мной, в ужасе осознавая, что только что нарушил прямой приказ не двигаться. Пробую подняться, но ноги не держат, а горло сжимает спазмом истерики.
- Тише - Елена ласково проводит пальцами по должно быть горящей после наказания коже.Лежи, - меня осторожно гладят по голове, пока я пытаюсь обуздать свои чувства и успокоиться, но боль, одиночество, всепоглощающая вина только нарастают. Я абсолютно никчемный избранный - даже простое задание не смог нормально выполнить
Глава 23. Елена
Мой Кит был как всегда на высоте, сдерживая свои желания в угоду мне и полностью растворяясь в моих потребностях. Легкие заминки, спустя столько времени не вместе, были вполне естественны, однако и их практически не было. С сожалением опустила мягкий флоггер, беря в руку уже нечто иное, специально созданное для подобных действий. Вздохнула, ощутив в руках колючую магию
Всего лишь широкий кожаный ремень, в любое другое время должный вызвать лишь приятную истому у моих мальчиков, да легкое покраснение кожи, которое сойдет за считанные часы, но эта магия. Ещё раз провела пальцами вдоль кожаной полосы, морщась от неприятных ощущений, но я прекрасно осознаваланадо. Пора.
Пора показать конкретно этому моему мальчику, что такое настоящее наказание. Он стал ошибаться слишком часто. Это недопустимо.
Только вот такое наказание... оно всегда для двоих. Да, пусть он ошибался, пусть он недоговаривал, но это моя и только моя вина в том, что дала ему повод думать, что можно промолчать или недоговорить что-то, где-то попрать предписанные ему, как избранному, правила. Так что настроила свои чувства на него, готовая вместе с ним пройти через это познать, что это такое и на своей шкуре.
Перехватила поудобнее ремень, вставая чуть иначе, и сделала первый замах. Выдохнув, опустила его на беззащитную кожу моего избранного, уже начиная ощущать отголоски его эмоций.
Обжигающая своей глубиной пустота, вперемешку с невыносимой тоской, тянет душу, но я продолжаю экзекуцию, наказывая и его, и себя этими чувствами. Это страшно, невыносимо страшнотак наказывать того, кого ты любишь, но я один раз уже потеряла всех, кого люблю. Второго раза не будет.
Опускаю ремень на его кожу, сама вздрагивая от ужаса, но изо всех сил стараясь отрешиться от чувств, в какой-то момент и вправду просто отгораживаясь, чтобы суметь довести до конца начатое.