Лён только раскрыл рот, чтобы возразить, как дедок воскликнул:
Вот чем докажете?
Что? опешил Лён.
Что вот чувства ваши настоящие? Вы вместе не больше суток, и сразу жениться.
Я могу привести свидетеля. Иван-Чай из сорок тре
Свидетель купленый мне не нужен, перебил дед. Всё, юноша. В коридоре люди ждут своей очереди, не тратьте их время, и моё тоже.
Но мы любим друг друга
Да неправда. У вас на неё фиктивный интерес.
Сами у неё спросите, попросил Лён, уже ни на что не надеясь. Регистратор хмыкнул и, со скептической улыбкой, спросил:
Вы любите его, юная леди?
Больше всего на свете, пропищал Лён, не разжимая зубов, да так удачно, что дед бы побелел волосами, если бы уже не был давно сед. Видно, Лёну достался правильный ген от далёкого предка-чревовещателя.
Через минуту к регистратору вернулся дар речи.
Объявляю вас мужем и женой, провозгласил он, судьбоносно тыкая пальцем в экран; и добавил, еле слышно:Повезло ж парню
Вечером Лён, как будущий счастливый вдовец, весело напевал себе под нос. Пока он крутился на кухне, одной рукой миксуя на тарелке питательную пасту из разных тюбиков, а другой посылая Иван-Чаю свежие шутейки из экстранета, бегония серела стеблем в сантиметрах от мусорного ведра.
Стоило Лёну завалиться с тарелкой пасты на лежанку, как дверь бесшумно отворилась, съехав в сторону. На пороге стоял дед-регистратор со своим ягелем под мышкой, за его спиной виднелось ещё несколько человек.
Простите, а
Чего это вы без гостей, без праздника? опять перебил его дед своим зычным маршальским голосом. Проходим, дамы.
Он перешёл в середину комнаты, оглядываясь. Разновозрастные дамы, все как однас волосами в пучок, и с одинаковыми кактусами, просеменили следом.
Где ж молодая жена?
Лён слетел с лежанки, подхватил бегонию на руки. Зачем они все сюда пришли?
Мы комиссия по соблюдению, ответил регистратор на невысказанный вопрос. Супружеского долга, в смысле. А то всё-таки
Разве ж обязательносупружеский долг? промямлил Лён.
А то как же. Брак надобно скрепить плотским единением.
У нас единение больше духовное
Духовно единяться будете в детском садике. А на брачном ложе единяйтесь бездуховно. Оливия, вы фиксируйте, фиксируйте
Самая молодая из дам комиссии достала планшет и забегала по экрану пальцами.
Ввиду интимности момента видео мы не снимаем, только текстом, пояснил регистратор. И вы можете нас не стесняться, тут люди собрались исключительно достойные, судачить не будут. Всё, что будет сегодня в этой комнате, в ней и останется.
Лён поставил бегонию на постель, сам сел рядом, провёл по горшку рукой. Нервно сглотнул, оглянулся на комиссию.
Представьте, что нас тут нет.
Лён сомневался, что смог бы возлечь при такой толпе и с обычной девушкой, не то что цветочной. Эта комиссия, получается, и к Васильку из сорок второго квадрата сегодня придёт? Или уже приходила? Знать бы, как выкрутился Василёк
У бегонии, спасибо эволюции, хоть шипов нет, как у розы. Лён забрался на кровать, встав на колени, спустил штаны. А эта Оливия, хоть и покраснела до кончиков ушей, всё записывает, судя по скоростипривыкла строчить порнороманы, рука набита. Да она не от стеснения покраснела, а от извращённости!
Стесняется мальчик, вишь, не стоит, шепнула одна тётка другой. Регистратор кашлянул в кулак, призывая дам к молчанию. Но те не унимались.
Прелюдию надо, послышалась подсказка. Женщины любят ублажение.
Чш-ш! шикнул регистратор.
Новобрачный опять сел, обнял горшок.
В цвяточек её целуй!
Лён погладил листочки, лизнул розовый цветок.
Правильно, с языком хорошо.
Я уж и забыла, когда мой цвяточек так любили
Тихо! не выдержал дед. Тётки стыдливо умолкли.
Лён закрыл глаза, усиленно представляя Оливию без одежды и без этого скучного пучка на голове; но и это не помогало. Он по-свойски чмокнул цветок, будто бы делал это каждый день, и снова встал у горшка, схватился за выступы горшка руками, потёрся о него.
её тычинки качнулись пробормотала Оливия, продолжая записывать.
Стойте, какие тычинки? вдруг спросил дед.
Жёлтенькие, сказала Оливия.
Тычинкиу мужских растений, пестикиу женских.
Ты с ума сошёл? громко прошептала тётка, что стояла подле регистратора, ему на ухо. Уже от возраста и забыл, что если пестикзначит, мальчик! У себя в штанах проверь, коль запамятовал!
Дура старая, это ж цветок, а не человек, у тебя что по ботанике было? процедил дед, и тут же устремился к постели. Лён забился в угол, всё ещё о спущенными штанами. Дед наклонился к цветку, близоруко сощурился. И правда, тычинки!
У некоторых видов бывают мутации, заметила Оливия. А иногда вообще непонятно.
Согласен, но этоопределённо растение мужеского рода, заключил регистратор.
О флора, срам-то какой! охнула тётка.
А мы на эту гомосню ещё смотрели! воскликнула другая.
Ты как мне в глаза-то ещё глядел, извращенец?! воскликнул дед. Пришёл такой, знаете ли, любо-о-овь у них
Лён пробормотал что-то невнятное. Оливия принялась строчить дальше. Кажется, она была единственной, кого такой поворот событий устраивал.
Что ж ты не проверил, когда была возможность? насели тётки на деда.
У того аж вздулись вены на висках, но он молчалзнал, что сам виноват.
Можно уйти и сделать вид, что мы ничего не заметили, сказала тётка.
Всё равно вскроется
Значит так заговорил дед. Значит так Ни на что закрывать глаза мы не будем. Наказание за халатность я готов понесть. А вот таких вот извращенцев однозначно надо к стенке. Лиля, вы сами подумайте, идёте вы по улице или сидите в театреа по соседству с вами такой срамотник! И вы ведь даже не узнаете, чем он занимается у себя дома за запертой дверью.
И то правда, вздохнула Лилия. А что с цветком?
Что с цветком повторил задумчиво дед. Не знаю! Пусть трибунал разбирается.
Лён взялся за горшок, чтобы подтянуть его к себе, и в то же время регистратор схватил его со своей стороны и дёрнул на себя изо всех сил, не намереваясь долго тягаться с Лёном. Подгнивший стебель не выдержал и переломился.
Все присутствующие застыли с раскрытыми ртами, не смея шевельнуться. Сломанный кустик бегонии повисел ещё несколько секунд на тонком волокне, но вот порвалось и оно. Ещё живой трупик бегонии рухнул на пол.
Дамы попадали в обморок, как доминошкиодна на другую.
Полетел на пол и горшок из ослабевших рук, усыпав тонкий палас осколками и землёй.
Ярко светило солнышко, дивно пели электронные птички. У стенки, с руками за головой, стояли Лён и дед-регистратор. Напротив них чернело пушечное дуло.
Тьфу, говорил дед, славную жизнь прожил, а помирать буду рядом с извращугой.
А я с убивцом, возразил Лён.
Ещё неизвестно, что хуже.
А когда я пришёл к вам в кабинет, я соврал. И голосом цветка отвечал тоже я, добавил Лён. Так что извращуга вас ещё и провёл.
Горе мне, горе!
Оператор пушки возился невыносимо долго.
А вы никогда не думали, что то, что мы привыкли делать и думатьэто как-то глупо? спросил Лён.
Что, например?
Лён хотел ответить, но выстрел прервал его.