Гектор!
Ее ноги упали с его плеч, и она резко выпрямилась, но руками не отпускала его голову, прижимая к себе, и он не прекращал ею наслаждаться.
Он лизнул ее клитор и начал сосать. Жестко. Очень жестко. Его имя, срывающееся с ее губ, вызывало такое же привыкание, как и все остальное в ней, и он был полон решимости вырывать его снова и снова.
Гектор, о, Боже, Гектор, я так близко. Я почти я Боже! Да!
Ноэль вновь закричала, ее тело содрогнулось, хватка усилилась, вероятно, оставляя синяки. Синяки, которые он носил бы с гордостью. Поскольку был их причиной. Он доставил ей удовольствие, заставил потерять контроль. Ее внутренние стенки сжались вокруг его языка, которым он входил и выходил, входил и выходил, трахая ее так, раз не мог другим образом. Весь восхитительный мед потек ему в горло, сжигая заживо и создавая новое существо.
Ее раба.
Тяжело дыша, она рухнула на матрас бесформенной кучей. Он отстранился, но лишь слегка, и облизнул губы, не желая терять ни капли.
Он быстро натянул перчатк. Его руки дрожали и светились немного ярче, чем раньше, и часть чернил выцвела. В материале появилось несколько дырочек, и оттуда выходил дым.
Но. Он ничего не спалил и не причинил боль Ноэль. Поэтому можно считать это успехом.
Он встал, и его колени чуть не подогнулись.
Где здесь ванная? Прерывистый вдох и выдох. Ему нужна минута или десять чтобы позаботиться о себе. Успокоиться, остыть. Кончить, чтобы не представлять больше угрозы. По крайней мере, на данный момент.
Также быстро как упала, она поднялась. Их взгляды встретились, и, несмотря на томное удовлетворение на лице, улавливались признаки возбуждения. Тяжелые веки, частое дыхание.
Нет, сказала она.
Нет? Он моргнул. Нет, ты не скажешь мне? Или нет, я не могу ей воспользоваться?
Нет, ты не оставишь меня и не позаботишься об этом самостоятельно.
При слове «это» Ноэль указала на его возбужденный член.
«Мучает его»
Так безопаснее.
Желание пойти дальше и взять ее
«Не можешь, ты не можешь».
Ее ресницы опустились, скрывая опасный блеск глаз. Не произнося ни слова, она протянула руку, расстегнула пуговицу и молнию у него, затем стащила белье.
Ты не откажешь мне в этом. И не отдашь это кому-то другому, даже если этот другой ты сам. Это мое. Я заслужила.
Ее. Черт, но он никогда не слышал более возбуждающей речи. Его член вырвался на свободу, на кончике выступила капелька влаги. Ему следовало уйти от нее. Вместо этого Гектор завел руки за спину. Ему даже не пришлось спрашивать, что она собирается делать. Он знал и желал этого. Ему было стыдно, но он желал.
Она обхватила его длину, удивляясь, что кончики пальцев не могут сомкнуться.
Ранее ты сказал, что не позволишь мне отсосать тебе. Твой ответ все еще нет, даже если я умираю от желания сделать это?
Ноэль, процедил он сквозь зубы. Чтобы женщина добровольно попробовала его на вкус
Я приму это за «да, пожалуйста, сделай это».
Хорошо, потому что именно это он и имел в виду.
Она развернула их так, что теперь он оказался на матрасе, и опустилась на колени. Затем обхватила головку его члена губами, и ее влажный жар опалил его. Она скользнула ниже, ниже, царапнула зубами его длину, пока она не достигла задней стенки горла Ноэль.
Как же хорошо, как чертовски хорошо. Стыд исчез, и никакая вина его не терзала. Только сладкое удовольствие.
«Никогда раньше не испытывал такого». Капельки пота выступили на его коже, вены расширились, сдерживая яростное возбуждение.
Желание обнять ее, направить ее было почти нестерпимым. Поэтому он поднял руки вверх и завел пальцы за шею. Осторожнее, ему нужно быть осторожнее. Его предплечья уже достаточно нагрелись, так что образовались волдыри. И все же Гектор не попросил ее остановиться.
Он уже проиграл эту битву.
Вверх и вниз, вверх и вниз, она поглощала его и глотала все, что вытекало из его члена, явно наслаждаясь вкусом. Одна из ее рук играла с его яичками.
Он так привык заставлять себя кончать как можно быстрее, что сейчас ему не хватило выносливости. И тот факт, что Ноэль сейчас была между его ног, сосала его член, доводила до грани, пока ее вкус все еще оставался во рту, не дал бы ему продержаться намного дольше.
Он ни разу в жизни не был так возбужден.
Я если ты не отстранишься ты
Никто никогда не проглатывал его сперму. Он всегда кончал в презерватив или говорил женщине отойти, чтобы кончить на пол.
Ноэль увеличила скорость скольжения, пока он не забыл о своих руках, способностях, проблемах, осложнениях и причинах, почему они должны держаться подальше друг от друга, и излился прямо ей в рот.
Он заревел как раненое животное, потерял контроль, полностью, и не желал его находить. Наслаждение слишком интенсивное, изменяющее душу, вечное. Каждый его мускул напрягся. Гектор продолжал кончать и кончать, а она глотала каждую каплю.
Позже, когда он лежал, пытаясь отдышаться, Ноэль присела рядом, стараясь не прикасаться к нему и встретила его взгляд. Ее щеки раскраснелись. Она тяжело дышала, облизывая губы, словно наслаждалась им не меньше, чем он наслаждался ею.
Все хорошо? спросила она.
Он кивнул, не уверенный, что сможет вымолвить хоть слово. Его руки перестали светиться, но, хотя они сразу же погасли после его освобождения, они все еще могли обжечь Ноэль.
Медленная улыбка расплылась на ее лице.
И мы это повторим?
И вновь кивнул, немного настороженный и сильно удивленный. Она хотела еще? После всей работы, что ей пришлось проделать, она не решила, что секс был на одну ночь?
Улыбка стала ослепительной, скорее порочной, чем чувственной. Он вновь подумал, что в ее личности так много граней. Игривая маленькая девочка и жаждущая мести женщина. Соблазнительная и невинная. Дающая и принимающая. Играющая.
Он хотел познать их всех.
Хорошо, промурлыкала она, как довольный котенок. Потому что теперь я знаю, что будет у нас на ужин завтра вечером.
Глава 23
«Ублюдок», подумал Гектор о себе следующим утром.
Ему следовало позвонить Ноэль. Поднять ее на руки и поехать к дому Бобби Маркса вместе. Вместо этого теперь он сам поднимался по ступенькам к входной двери Маркса.
Гектор сбежал от Ноэль.
После прошлой ночи он просто еще не готов ее увидеть. Даже мысль о ней возбуждала его, отвлекала. И теперь, когда он знал, какая прелесть его ждет между ее ног, как, черт возьми, ему работать над делом с ней в напарниках, а не трахать без остановки?
Он позвонит ей позже. Извинится. Возможно, она простит его, или нет.
Если она решит закончить их отношения, ему же будет лучше. Ей будет лучше.
Гектор сжал кулаки, и в груди вспыхнула радость. «Не могу ее потерять».
«В конце концов, так и произойдет».
Руки нагрелись.
«Сосредоточься». Он натянул перчатки и позвонил в дверь. Он еще раз пытался позвонить Бренде Маркс, маме Бобби, которая жила в нескольких домах отсюда. Безуспешно. Когда он закончит здесь, то отправится туда. До сих пор беременность Ноэль, как и предполагалось, затмевала все остальное.
Ноэль беременная
«Черт, сосредоточься».
Гектор ждал, ожидая слугу. Никто не подошел к двери, поэтому он позвонил снова. Небо было пасмурным и серым, надвигалась гроза. Ему показалось, что за ним наблюдают, но не обнаружил никаких признаков камер, никто не выглядывал из-за жалюзи.
Он подождал еще несколько минут, затем огляделся. По улице ехал «Мерседес». Через дорогу человеческий мужчина высокий, худощавый, темноволосый, красивый, вероятно, игрушка какой-нибудь богачки выгуливал лохматую белую собаку, не обращая на Гектора никакого внимания.
В округе было еще четыре дома, каждый больше предыдущего. Много белого мрамора, роскошных деревьев и различных цветов. И вновь никто не наблюдал за ним из окон.
Железный забор окружал каждый участок. Даже этот. Обойти ограду Маркса было сложно его оказалась сложнее, чем у большинства но нет ничего невозможного. Присутствие Гектора у дверей доказывало это.
По мнению Гектора, именно в таком районе должна жить Ноэль. Хотя она отремонтировала свои апартаменты, все равно они находились не в лучшей части города. Опять же она жила всего в десяти минутах езды от Авы, так что Именно это в ней ему нравилось. Преданность.
Вот почему он решил доверить ей и рассказать правду о своих руках. Когда-то он думал, что мужчина никогда не поймет, какое место занимает рядом с ней. Ей слишком нравилось рассказывать небылицы. Не говоря уже о ее напускной глупости. Но Гектор начал ее понимать.
Она сказала, что только сейчас заметила эмоции в его глазах. Ну, то же самое он мог сказать и о ней. Гектор заглянул достаточно глубоко и увидел, сколько нужды и уязвимости излучают эти серебристые радужки. После лукавой улыбки Ноэль он пропал. Но ее сладкая улыбка, какую она адресовала только Аве и теперь ему заставила его отдать всю свою верность.
«Нужно сосредоточиться».
Злясь на себя, Гектор принес к дверям гаража свои инструменты и взломал систему безопасности. Жизнь на улицах наконец дала положительные плоды.
Дверь медленно, но неуклонно поднялась, показав черный «БМВ», полностью затонированный, и серебристый «Вайпер». А также гольфкар и квадроцикл.
«Что ты пытаешься скрыть, Маркс?» задался вопросом Гектор.
Внутри дома он обнаружил укрепленные стальные стены, выкрашенные под цвет штукатурки. Кухня чистая, все на своих местах. Гостиная в первозданном виде. В кабинете пусто. Ни компьютера. Ни электронных файлов. Там были письменный стол и картотека, но ни в одном из них ничего не обнаружилось.
Маркс все подчистил или кто-то другой? Кто-то хочет оставить эту крышку закрытой? Гектор проверил отпечатки пальцев, но нашел только следы Маркса. Он уже собирался начать обыскивать другую часть дома, как почувствовал дрожание плитки под его ботинком.
Плохо закреплена. Такой богач как Маркс ни за что бы не допустил такого несовершенства.
Гектор нагнулся и потянул за плитку. Понадобилось небольшое усилие и несколько рывков, чтобы отодрать кусок. Тайник. С небольшим портативным устройством в центре. «Привет, малыш».
Его охватило волнение, когда он положил устройство в свой ящик с инструментами.
Поднявшись наверх, он обнаружил медиа-зал. С двумя скомканными одеялами на диване место выглядело облюбованным. Его Маркс использовал, чтобы развлечь гостя. Телевизор был выключен, и по экрану шел дневной сериал.
Маркс был холост, и нигде не нашлось сообщений о постоянной девушке. Четыре гостевых спальни, пустые и сверкающие. Затем нашлась хозяйская спальня. Двуспальная кровать осталась не застеленной, обе стороны явно использовались, судя по вмятинам на матрасе. Но неопровержимым доказательством того, что Маркс развлекался с женщиной, стало одежда, висящая в шкафу рядом с его.
Платья, официальные и повседневные. Блестящие рубашки и джинсы с узорами по бокам. Владелица была явно не случайной гостьей на одну ночь. Она здесь оставалась. Часто. Возможно, даже жила, хотя никаких других ее признаков Гектор не увидел. Тогда есть только один способ выяснить личность загадочной девушки. Гектор поставил свой ящик с инструментами и выпрямился. Анализ ДНК с грязной одежды.
Позади он услышал тихие шаги.
Достав свой бластер из кобуры меньше чем за секунду, Гектор развернулся и прицелился. К нему приближалась женщина с вазой над головой. Она готовилась запустить предмет в него, но промахнулась, когда он отпрыгнул в сторону. Ахнув, когда ее повело по инерции, она попыталась восстановить равновесие и напасть на него во второй раз.
Не двигайся или я стреляю.
Только его рефлексы спасли ее от выстрела после первой же попытки нападения.
Она застыла на месте. Он мог нажать на курок, но не сделал этого, поскольку его терзало любопытство и желание получить ответы прямо сейчас.
Она была Ракой. Редкий вид, который редко появляется на Земле. У нее были длинные золотистые волосы, золотистые глаза, кожа и, помимо Ноэль, она была самой красивой женщиной из всех, что он видел.
Гектор понял, что это его мистическая девушка.
Положи вазу, спокойно приказал он. Без сомнения она собиралась ударить его.
Женщина нервно облизнула губы. Даже ее язык был золотым. Сверкающие слезы наполнили ее глаза, когда она с заиканием произнесла:
П-прошу, не делайте мне б-больно. Это мой дом. В-вы должны уйти.
Сильный акцент. Он был готов поспорить, что она на планете не так давно.
Положи вазу, повторил Гектор в этот раз более резко. Я не хочу стрелять в тебя, но сделаю. Если я выстрелю, ты станешь беспомощной. Понимаешь, что это значит?
Он мог сделать с ней все, что захочет.
Она медленно подчинилась, положив «оружие» на пол. Когда выпрямилась, все ее тело сотрясала дрожь и слезы градом текли по щекам.
Кто ты? потребовал он.
М-маргарет. Жена.
Он выгнул бровь.
Бобби Маркса?
В досье не говорилось ни о какой жене. Опять же брак с иными нелегален. И заявление Маргарет объясняло, почему Маркс перестал ходить на свидания и почему не показывал ее публике.
Не все были сторонниками чужих. И, поскольку на Раканцев охотились, часто снимали кожу и разрезали на куски ради золота, Марка не хотел бы подвергать опасности ее здоровье.
Д-да. Бобби.
Она кивнула, и волосы рассыпались по изящным плечам. Одетая в струящееся светло-голубое платье, она выглядела невинной и бесхитростной, словно ангел.
Ему не потребуется много времени, чтобы узнать правда это или нет.
Я хочу, чтобы ты подошла к кровати и села, сказал он, и рыдание сорвалось с ее губ. Черт. Следовало быть осторожней с формулировками. Такая просьба чаще всего означает скорое изнасилование. Я не причиню тебе вреда, если ты не нападешь. Я агент А.У.Ч. и собираюсь задать тебе несколько вопросов. И все. Когда ты сядешь, я опущу пистолет.
Она нерешительно подчинилась. Слезы текли из ее глаз без остановки. Как и обещал, он опустил бластер. Удивление наполнило ее золотистые глаза. Не сводя с нее взгляда, он присел у своего ящика и включил диктофон. Затем выпрямился и расправил плечи.
Маргарет наблюдала за ним, нервно покачиваясь вперед и назад.
Сначала о главном. Эту часть работы он ненавидел больше всего.
Мне жаль быть тем, кто говорит это, Маргарет, но Бобби Маркс был убит прошлой ночью.
Что? Удивление постепенно уступило место ужасу. Нет. Нет! Я видела его только вчера.