Я просто вошла в подъезд, даже не пообещав делать, как просил Волхов, хотя бы из вежливости. Нет у меня на нее сил. Лифт ожидаемо не работал. Это же извечный закон подлоститехника исправна и даже свободна, когда ты в порядке и с пустыми руками. А вот если ноги едва волочишь или нагружена, как мул, пакетами с продуктами
Ворча и причитая, я потащилась на пятый этаж, вяло потыкала в замочную скважину и ввалилась-таки в прихожую. Каролина Владимировна, обладательница аж трех доставшихся ей по наследству квартир в столице и наша предприимчивая квартирная хозяйка, была поклонницей уплотненного заселения, поэтому на скромной площади трехкомнатной хрущобы нас, бездомных приезжих, обитало аж семеро. По две девчонки в маленьких комнатах и трое парней-студентов в большой. Целая толпа, пребывающая в вечном хаотичном броуновском движении. Так что вариантов не пересечься хоть с кем-то, избегая быть застигнутой в моем нынешнем виде, почти не было. Так и случилось. Только я сняла обувь, как в дверях кухни, откуда доносился галдеж и музыка, высунулась Светкамоя соседка по комнате.
О, Казанцева приперлась наконец! сообщила она всем. Люська, ты где до такого времени шаталась? Я уже подумала, что совсем не придешь, загуляла с Вадиком своим, и твою долю картофана пацанам вон пожертвовала.
Наплевать, махнула я рукой и стянула с себя уделанную куртку. Уж о еде мне и думать не хотелось.
Эй, Люська, что с тобой? сильно прищурившись в полумрак прихожей, спросила немного близорукая Светка, выскакивая совсем из кухни. На тебя напали? Скорую? Народ, Люська наша вся в крови!
В узкий коридорчик вывалились парни, из дверей выглянула Наташка, и все уставились на меня.
Кровь не моя! заверила я всех и пошла в сторону ванной, то бишь прямо к ним. Скорую не надо.
Все дружно от меня шарахнулись, пропуская. Была бы не так вымотана, заржала бы, чесс слово. Вышло все, как в каком-то дешевом боевике. «Это не моя кровь, а кровь моих врагов, и я в ней купалась, бу-га-га!»
Ох-ре-неть! Такое чувство, что ты сожрала кого-то, тихо прокомментировал мое дефиле Макс.
Шефа своего, буркнула я и нырнула в санузел. Придирался много.
Снимала одежду и бросала ее на пол, уныло констатируя, что всему пришел капец. Отстирать такое без шансов. А это был один из трех моих дежурных офисных прикидов, и на новое что-то денег нет. Настроила воду и встала под душ с облегченным вздохом. Но стоило только закрыть глаза, и в голове как взорвалось видение перекошенного лица старухи. Распахнутый рот с пузырями кровавой пены, остекленевшие глаза на выкате, растрепанные седые патлы. Я дернулась, отшатываясь от потока воды, врезаясь и так больным плечом в стекло кабинки. Хорошо хоть не разбила. Сердце опять колошматило как безумное, и воздух никак не хотел наполнять легкие, невзирая на мои рваные вдохи. Вот же черт! Это если меня так наяву прикладывает, то во сне и помереть могу от таких картинок.
«Воротись-воротись, омойся-исцелись», прошелестело в моих ушах, и я в испуге завертела головой, хлопая глазами.
Само собой, никто незаметно со мной в кабинку не пробрался. Я протерла запотевшее стекло и обозрела ванну. Никого. Да и голос этот звучал ну не как человеческий. Вообще не голос, шелестение какое-то. Да я и вовсе не стала бы утверждать, что мне это не почудилось.
Ну спасибо, Ира! У меня теперь, похоже, крыша прохудилась. Что нисколечки не странно даже, после такого.
Вздохнув, я набрала в ладони воды и плеснула на лицо.
«Услышь-воротись. Водица текучая все исцелит-смоет-очистит!»
Я так и замерла, не опустив руки, и уставилась на струи, извергаемые душевой лейкой. Вот теперь я точно слышала. Все тот же голос, но уже чуточку громче и похож он был скорее уж не на шелестение, а на слабое журчание льющейся по камням воды.
Что за Кто здесь?
Ответа не последовало, и, постояв так с минуту, я решительно схватилась за бутылочку с шампунем. Намылив голову, я торопливо домылась, игнорируя новое навязчивое журчание в ушах.
Закончив со смыванием крови и хоть немного жутких впечатлений вечера, я закуталась в свой голубой махровый халат с крючка на двери ванной и вышла наружу, намереваясь немедленно упасть и отрубиться. Но не тут то было. Моя соседка Светка цапнула меня за рукав и потащила в сторону кухни.
Свет, ну ты чего?
Пойдем! Мы хотим знать, что с тобой случилось! заявила она, затягивая, как на буксире, в крошечное пространство, куда уже набились все мои соседи.
Садись, ешь и рассказывай! приказал Андрей, повелительно ткнув на одинокий парующий контейнер с лапшой быстрого приготовления.
Он и остальные парни подперли задницами подоконник и мрачно взирали на меня, а Светка с Наташкой плюхнулись напротив. Оля же взгромоздилась на кухонную стойку. Все требовательно и невесело уставились на меня, офигевшую.
Вы чего? обвела я взглядом всех присутствующих.
Рассказывай, Люська, кто тебя обидел! потребовал Макс. Мы за тебя глаз на жопу живо натянем!
Да, Люсь, поддержала Светка. Ты не должна бояться и молчать! Сейчас уже не те времена, что с рук все может всяким мажорам сойти! Если тебя того то мы их засадим. Или денег столько отожмем, что по миру пойдут. Сейчас это быстро.
Того? Да никто мне не того! Серьезно!
Нет? Тогда ты кого-то реально, что ли, завалила? насупился Володька. Не Вадика хоть своего? Поймала с кем?
Ты сдурел? Я похожа на человека, способного на кого-то напасть?
Ну когда пришла, была очень даже похожа. Ты не бойся, если менты придут, мы тебя прикроем. Скажем, что дома вовремя была. А шмотки вон Светка мигом оттащит на помойку.
С ума сошли? Вы в курсе, что это преступление было бы?
Да пофиг! Как будто ты бы хорошего человека замочить могла, беспечно отмахнулся Макс. Если завалилазначит заслужил.
Охренеть у вас логика.
Ты ешь и рассказывай! приказала мне Ольга свыше. В смысле сидела она выше всех.
Ладно. Я зачерпнула ложку искусственно пряного горячего бульона, проглотила, открыла рот и вдруг поняла, что не могу сказать ни слова.
Ну же! заерзала Наташка напротив.
Я попробовала еще раз, и снова ничего. Слова как вязли на языке.
Не могу, изумленно пробормотала, откладывая ложку.
В смысле?
В прямом. Не могу.
И скрываясь от дальнейшего допроса, я сбежала в комнату, где забралась под одеяло, накрываясь с головой. Вот сейчас я усну, буду спать-спать-спать, а завтра все раз! и пройдет. Должно пройти!
Худая хатенка эта, хозяйка, раздалось где-то над моей головой. Тесная. Угол мышиный поганый. И приткнуться мне негде. Домой бы нам!
Глава 5
Я дернулась в испуге под одеялом, узнавая голос звезды французского кино минувших лет, но только зажмурилась посильнее. Вдруг если игнорировать, как тот шепот-журчание в душе, то он сам собой рассосется. Но как бы не так!
Хозя-я-яйка, плохое тут место, говорю-ю-ю-ю! заканючил пришелец.
Заканючил! Тем самым голосом Делона, что я помню из маминых любимых киношек. Ясное дело, что это не оригинал, а всего лишь голос актера дубляжа, но звучало ну, причудливо как минимум. Пыльно-о-о-о, тесно-о-о, жрать нечего-о-о! Шастают всякие туда-сюда-а-а!
Я таки не выдержала и, раскрывшись, села на постели. Икона мужской сексуальности прошлого века обнаружился в углу за моей кроватью верхом на тумбочке. Как и положено иконе, очевидно. И как он только туда протиснулся и тумбу эту, видавшую виды и черт-те сколько жильцов-пользователей до меня, не развалил. Я ее лишний раз и тронуть боялась, так она начинала каждым стыком и шурупом содрогаться, ну чисто холодец из фанеры.
Вы кто такой и как тут оказались? отказываясь сдавать без боя свое здравомыслие на поживу всякой мистическо-глючной херне, вопросила я.
Мы? нервно как-то огляделся псевдоактер. Так один я. Слуга твой верный. Алькой кликают.
Слуга? скрывая изумление, строго нахмурилась я, и красавец-брюнет заерзал на своем насесте и замерцал. Серьезно! Раза три, как помехи какие-то будто на экране. Разнет его, разопять сидит.
Но я упорно пялилась, даже не моргая. Врешь, меня этим не проймешь! Я нормальная!
Буду, буду слугой, коли примешь меня, новая хозяйка, заметно смутившись, еще сильнее заерзал на тумбе пришелец и вдруг шмыгнул носом и жалобно заныл: Прими, а? Ну куда мне горемычному податься? Как мне без хозяйки-то? Только погибай сирым и убоги-и-и-и-им, бесприютным да бесхозны-ы-ы-ы-ым!