Юлли быстро встала, помогая Пёрышку взобраться ей на плечо, и, осторожно обходя спящих рядом воинов, выбралась наружу.
Горизонт на восходе только начинал светлеть, и многочисленные шатры вирхов были ещё погружены во тьму. Только редкие костры сменных дозорных разгоняли ночь. Тело ещё немного ныло после вчерашнего боя, но голова была ясной и требовала ответов.
Ну, что, мой хороший, наведаемся в гости?
Девушка нежно потрепала своего любимца по загривку. Тот расправил крылья, и Юлли растворилась в его теле, уносясь вместе с ним навстречу поднимающемуся солнцу.
Внизу под ними расстилалось непроницаемо темно-зелёное море леса. Но когда в какой-то миг первый солнечный луч вырвался из-за горизонта, он неожиданно отразился в тысяче граней величественной пирамиды, возвышавшейся над кронами.
Храм Ветров. Его стены были удивительным сплетением золота и хрусталя. Снизу доверху пирамиду в несколько рядов опоясывали резные невесомые балконы, на одном из которых стояла одинокая женская фигурка.
Белоснежно-мохнатая птица стремительно спикировала вниз. В последний момент «выпустив» из крыльев свою хозяйку, она приземлилась на хрустальные перила рядом с совсем юной темноволосой красавицей, которая была облачена в длинное белое одеяние провидицы вирхов.
Я беспокоилась за тебя, обняв шагнувшую ей на встречу гостью, произнесла девушка.
С чего бы? улыбнулась в ответ Юлли. Тебе же всё ведомо наперёд.
Она была чуть выше темноволосой, но, если не брать во внимание полную противоположность в цвете волос и глаз, в их лицах угадывалась некая схожесть. Как у родных сестёр.
Юлли склонила голову и ласково поцеловала синеглазую обитательницу Храма Ветров в лоб.
Здравствуй, Санда.
Та тоже улыбнулась и, не поворачивая головы, протянула ладонь тави-вирху.
Здравствуй, пушистик.
Птица, не сомневаясь ни секунды, тут же перебралась на предложенную руку и что-то взволнованно заворковала. Санда нахмурилась.
Маленький предатель, вздохнула Юлли. Но провидица строго возразила:
Не обижай его. Он у тебя умница. Заботливый.
Ну, да! То, что ты не можешь увидеть, он тебе обязательно расскажет, весело фыркнула светловолосая воительница.
Однако Санда не разделяла её веселья. Наоборот: и в голосе, и в неподвижном взоре сестры мелькнула тревога.
Юлли, она сжигает тебя изнутри.
Кто?
Ты знаешь.
Юлли молча посмотрела в глубину невидящих глаз провидицы. Потом взглянула на замершую на её руке птицу и задумчиво заговорила, отвернувшись и медленно направляясь вглубь пирамиды:
Удивительные существа. Понимают каждое наше слово, слышат наши мысли, могут даже говорить с избранными. Почти что маленькие боги. Но летают только в единении с бескрылыми вирхами, ставшими неотъемлемой частью их сутитакими, как я. В этом их слабость Или вот ты. Когда проходишь мимо, лучшие воины сбиваются с дыхания, глядя тебе в след. Не красней. Это правда. Ты также можешь заглянуть в будущее, но настоящее ты увидеть не можешь. И ни один тави-вирх не выдержит твоей силы, лишая тебя способности летать. И это гложет тебя, признайся Или я. Чьей неотделимой частью души стали ненависть и желание отомстить.
Ты уже отомстила, поворачиваясь на голос, возразила ей Санда.
Нет! резко обернувшись, воскликнула Юлли. Их было шестеро! Почему ты не позволила мне тогда найти его?!
Потому что видела, в кого превращалась моя сестра! Ты больше не была жрицей ветра! Тьма забирала твоё сердце!
Она и сейчас в нём, тихо, но твёрдо сказала Юлли.
Но ты должна освободиться! Должна выжить её из себя!
Нет! Беловолосая зажала ладонями уши, не желая слушать голос провидицы. Но тот упорно пробивался в её голову:
Но шестеро негодяев не могут показать суть целого народа! Пойми это, наконец!
Могут! И уже показали! Я уверена: все люди одинаковы! И им плевать на жизни других рас!.. Наши предки не зря закрыли свои земли от этих этих
Юлли замолчала, не в силах найти того слова, которое бы выражало всю её ненависть и презрение к людям. И в подсвеченной мягким светом глубине пирамиды повисла тишина. Некоторое время тави-вирх озабоченно крутил головой, переводя взгляд с одной сестры на другую. Наконец, светловолосая нарушила молчание:
Я пришла за ответом, провидица.
В её голосе послышалась усталость, а прозвучавшее обращение в одно мгновенье стёрло из него всё тепло родного сердца, проведя меж ней и Сандой незримую черту. И внезапно её сестра впервые за много лун одними губами произнесла ритуальную фразу:
На который из вопросов ты хочешь получить ответ, блуждающая во тьме?
Юлли удивлённо обернулась и посмотрела в незрячие синие глаза.
А что, сегодня ты ответишь мне на любой?
Санда покорно кивнула.
В голове у девушки разом возникло не меньше десятка вопросов, и тот, который привёл её к сестре, как-то вдруг оказался задвинут далеко на задворки разума. Зато ядовитой горечью горел на языке тот, который однажды уже остался без ответа.
Юлли быстро пересекла отделявшее от сестры расстояние, сняла с её запястья Пёрышко и, едва различая за оглушительными ударами собственного сердца свой голос, спросила:
Где он, провидица?
Темноволосая голова чуть запрокинулась назад; плечи, укутанные белой тканью, расправились; и по залу Храма поплыл шёпот:
Он ближе, чем ты думаешь. Он пришёл вместе с чужаками. Его сердце полнится ужасом. Он знает, что ты придёшь за ним. Ты сможешь найти его рядом с тем, кто носит Слезу Бога.
Предводительница Когтей Ветра почувствовала, как у неё похолодели руки.
Слеза Бога
Вот оно! Вот почему она не убила человеческого принца! Он приведёт её к последнему глотку её ненависти!
Благодарю тебя, провидица.
С этими словами она почти бегом бросилась к перилам балкона, но внезапный оклик сестры догнал её:
Юлли! Прости!
Даже не оглянувшись, девушка вскинула к небу тави-вирха и мгновенно исчезла.
Санда с трудом сделала несколько шагов до перил. Потом опустилась на пол и прижалась к ним спиной.
Она обладала огромной магической силой, но глаза её с рождения были незрячи, и пред ними всегда колыхалась только тьма. Лишь иногда, в моменты прорицания, чёрное ничто в её голове сменялось короткими обрывками цветных, но размытых образов.
После того страшного дня, накрывшего их обеих пеленой горя, её сестра, казалось, действительно жила только ради ненависти. Она и так ежедневно шлифовала своё мастерство владения сай. А когда чуть больше луны назад люди вторглись в их земли, её вообще словно подменили. И никто не посмел отказать отмеченной смертью, когда она изъявила желание стать воином вирхов. Потому что на поле боя её клинки ни в чём не уступали оружию мужчин.
Потому что все знали, что движет белоглазой вирхой.
Но никто даже не догадывался, чем с того чёрного дня стала жизнь для синеокой провидицы, живущей в Храме Ветра и покидавшей его только один раз. Никому из вирхов не было ведомо, что тьма перед глазами Санды теперь сменилась вечной чередой страшных картин из её пророчества. Что вина и горе сводят её с ума уже несколько лун.
Предсказания не приходят по желанию провидицы. Это не ответы на заданные вопросы, когда вокруг чёткого образа вдруг сплетается канва из обрывков действительности. Предсказания могут явиться за день или за год до сбывшегося. И лучше, если всё же за год. Тогда есть время приготовиться и дать отпор сущему.
Но иногда они внезапно вспыхивают перед внутренним взором буквально за несколько секунд «до», и тогда чья-то жизнь рушится и рассыпается в прах, оставляя после себя болезненные шрамы воспоминаний
Санда вышла из негромко гудящей воронки портала, неумело сжимая в ладонях тонкий кинжал. Портал был сделан филигранно и доставил своего создателя именно туда, куда было необходимо. К Древу Рождениявысокому раскидистому дереву на круглой полянеместу появления на свет истинных вирхов. Но куда идти дальше? В какую сторону побежала Юлли, спасаясь от шестерых негодяев? Провидица не знала. Сейчас глаза её не видели ничего, кроме черноты и плывущих по ней радужных кругов. Неожиданно где-то совсем недалеко раздался едва слышный толи всхлип, толи плач маленького существа.
Ползая на коленях и шаря руками по траве, молясь всем богам сразу, Санда наткнулась, наконец, на изломанное тело сестры в жалких обрывках одежды. Рядом тихонько подвывало от горя дрожащее тельце тави-вирха. Еедва коснувшись его, девушка почувствовала физическую боль малыша, и сразу стало ясно, почему он не смог спасти свою вирху.