Потом мы пили чай с пирожными и обсуждали моду, мужчин и местных жителей. Слово за словоМарте удалось вытянуть из меня историю с Иеном. Почему-то мне сейчас казалось смешным, что меня обманули, как дурочку, словно наперсточники на рынкеподсунули не того жениха. Я так и рассказывалабеззаботно смеясь. Разумеется, Марта не могла не заинтересоваться игрой в наперстки, и я, как умела, показывала ей на чашках.
Дядя Иен очень хороший, наконец, сказала мне Марта. Добрый. Надежный. Только мне всегда казалось, что он не женится. Слишком он с женщинами робел.
Со мной не робел, недовольно напомнила я. Меня он вон как на постель развел. Да и сейчас не робеет нисколько.
Это потому, что он влюблен! торжественно заявила девушка, а я залилась смехом.
Иен? Влюблен? Да быть того не может! Он же чурбан бесчувственный! Хотя иногда не чурбан. В постели, например. Ой, да что это я всё время о постели думаю, я же совсем не такая! Я девушка скромная и целомудренная! Была до замужества. В любом случае, Иен и влюбленностьэто что-то совершенно несочетаемое.
Когда Иен вернулся, Марта мгновенно меня сдала:
Дядя Иен, а ты Лилю любишь? первым делом спросила она.
Цверг вдруг покраснел, стащил новую меховую шапку, смял ее в руках и что-то невнятное пробормотал.
Не слышу!
Люблю, конечно, рявкнул Морозный. А иначе зачем бы я за ней поперся?
Но я все равно не поверила, хотя мне было приятно.
Он тоже успел приодетьсяхоть и не так радикально, как я, но все же: шапка, сапоги новые, красивый разноцветный кушак. На мою кучу вещей он смотрел с некоторым ужасом, но возражать не стал.
Я нашел приличную повозку, сообщил он мне по дороге в гостиницу. Пока снега нет, поедем на ней. И лошадей новых купить нужно, а этих пока у Северного оставим. Они верховые, в упряжь нужно других. Ты пока пообедай, я к конной ярмарке сбегаю, а там и поедем.
Он почему-то не смотрел в мою сторону, отворачивался. Наверное, жалел, что глупость брякнул, или думал, что я начну приставать и насмехаться. Но я ведь понимала, что он просто, как обычно, меня защитил. Хотя может, и в самом делелюбит? Ну да, Лиль, твоя наивность просто зашкаливает! Сначала он тебя обманул, потом в постель затащил, потом отпустил А как ты сбежалатак сразу полюбил без памяти! Так не бывает! Это только в романах с красивыми дядечками на обложках мужчины внезапно падают на колени перед дамой, объятые порывами любви, а в жизни важны три вещи: деньги, взаимное уважение и секс, причем последнее желательно, но жить без этого можно. В задницу эту глупую любовь, я пыталась, ничего не вышло. Без нее лучше.
Валь, а скажи, для альвов любовьважна? спросила я скучающего в гостинице Валенуэля.
Конечно, не задумываясь, ответил альв. Но любовьэто прекрасный цветок. Ее нужно взращивать, оберегать, поливать постоянно. Люди этого не понимают, а цверги и вовсе не верят в любовь.
Правильно и делают, кивнула я, всё больше ощущая себя цвергом. А какие у альвов свадьбы, расскажи?
Красивые, мечтательно протянул Валик. Свадьбы обычно весной, когда цветут сады. Невеста в пышном платье, ее волосы заплетены в свадебную косу с цветами, лицо скрыто прозрачной вуалью до пола. Жених откидывает вуаль, целует ее, а потом вставляет ей в уши свадебные серьги.
Стоп, в уши? удивилась я. Не кольца, не браслеты? Серьги?
У альвов большие уши, хихикнул Валик. Вот, смотри, и он подергал себя за уши. Вот это кольцознак рода. Эта серьга говорит о том, что я закончил школу и получил специальность.
Ух ты! А какую?
Флейтист, вдруг покраснел Валенуэль, пряча уши под волосами. Ну вот так. Музыкант я на самом деле.
А флейта у тебя есть?
Откуда? Потерялась давно. Дома должна быть старая.
Сыграешь мне?
А тебе и вправду это интересно? с надеждой и волнением спросил альв, моргая девичьими ресницами и совершенно очаровательно краснея.
Конечно! Я очень люблю музыку.
Непременно сыграю, глаза альва засияли. Погоди, я же еще не рассказал про брачные серьги. Их вставляют в левое ухо, а потом, после брачной ночи, вот здесь, на виске, появляется рисунок. У цвергов на запястье, у людейна тыльной стороне ладони, а у альвовздесь.
Он осторожно убрал у меня с лица выбившиеся из косы прядки и провел пальцами по виску возле уха. Щекотно. Я посмотрела на него растерянно и осторожно отодвинулась. Жуткое подозрение зародилось в моей голове.
Чуть позже я разыскала Вилли и спросила нервно:
Как считаешь, а Валик может за мной ухаживать? Ну, намекать на что-то Я могу ему нравится, как женщина?
Исключено, отрезал побратим. Во-первых, альвы очень капризны. Чтобы им понравитьсянужно быть идеалом красоты, а ты, Лиль, хоть и хорошенькая, но ростом не вышла. И потом, они ведь цветы дарят, песни любимым посвящают. Нет, если бы Валик осмелился за тобой ухаживать, ты бы в этом не сомневалась. Вот по Иену сразу видно, что он неравнодушен к тебе.
Ой, иди ты, поморщилась я. Просто ему обидно, что синица из рук вылетела. Я скорее поверю, что в меня Валик влюблен, чем в то, что Иен.
27. Лилька-арбалетчица
Транспорт ждал нас на заднем дворе гостиницы возле конюшен. Кони били копытами, куры лениво шатались вокруг, грустный пес, похожий на волка, лениво стучал хвостом возле будки. Пастораль, да и только!
Еще вчера мы единодушно решили, что дальнейший путь будет исключительно по тракту. После встречи с волками даже альв не заикался про лес, к тому же у нас теперь была телега, вернее, как гордо сказал Иенповозка. Я ожидала не меньше, чем карету, но по мне так это самая натуральная телега. Деревянный ящик на четырех колесах. Ну ладно, на нем еще были изогнутые дуги, на которые натянута чем-то пропитанная парусина.
Строго говоряэто фургон, прокомментировал Вильгельм, быстро закидывая наши вещи в телегу. Я на картинках видел.
Фургон так фургон, не стала спорить я. Все лучше, чем верхом.
И Вилли, и Валик поспешили со мной согласиться, но Иен только вздохнул и выдал Вилли небольшой, но очень красивый арбалет. И Валику велел меч, который он давно спрятал, вернуть на пояс.
Тракт куда более опасен, чем лес, мрачно сказал цверг. А эта хреновина еще и внимание привлекает. На всадников напасть, может, и не рискнут, а вот на фургонзапросто. К тому же мыцверги, а значитнепристойно богаты. Отчего-то люди считают, что мы купаемся в золоте. И самое удивительноев нашем случае они будут правы.
Тогда я тоже хочу арбалет, заволновалась я. Буду как Анка-пулеметчица, только с арбалетом.
Тыженщина, отрезал Иен. Если на нас нападут, твоя задачалезть под фургон, ясно?
А может, я стрелять могу?
Ну, попробуй.
Я повертела в руках арбалет. Вроде не тяжелый. Надо только сообразить, как он заряжается. Попыталась натянуть тетивуэто же тетива называется, правда? Сил не хватало, только пальцы порезала. Уперла приклад в живот, потянула тетиву еще раз. Иен раздраженно закатил глаза, отобрал у меня оружие, потянул за какой-то шнурок, подцепил им струну, с другой стороны принялся наматывать шнурок на блок. Закрепил, вложил болт, протянул мне. Я махнула рукой, отчего все мужчины резко пригнулись. Неожиданно арбалет дернулся в моей руке. Клянусь, оно само, я ничего не делала! Лениво прохаживающаяся по двору курица забилась в предсмертной агонии.
Выстрел замечательный, озадаченно прокомментировал Иен. Но птичку жалко.
Зря, ответил Вилли. У нас теперь и обед есть. Точнее, ужин.
Да, пусть запишут на счет Холодного, с мстительной радостью хихикнул Валик. Лиля, ты потрясающая! Вот так, с первой попытки, даже не целясь!
Я кивала, деревянно улыбаясь. Щеки сводило судорогой. Чудо еще, что не в собаку, было бы очень неприятно. Ну в баню ваши арбалеты, я лучше под телегу в случае чего!
Ну что, по коням, бодро воскликнул Валик, закидывая невинно убиенную курицу в деревянный ящик на «корме» телеги. Чур, я правлю. Лиль, садись со мной, я тебя научу!
Давай попозже, отказалась я, вдруг вспомнив про свои жалкие попытки водить машину деда. М-да, не сложилось у меня в свое время с вождением. Так там машина, а здесьживотные. Я лучше полежу.