Мохногривые вороные кони с короткими шеями, коричневые табарды в оранжевую клетку поверх вороненых кольчуг, полированные шишаки и крученные веревочные аксельбанты на левом плече каждого всадника. Впереди отряда стремя в стремя мчались два молодых воина. Правый - с темно-русой бородкой на юном лице - в нетерпении горячил скакуна шпорами, поигрывая мечом-полуторником. Левый, в презрении к врагам не надевший ни шлема, ни даже подшлемника на гладко выбритый череп, сжимал в руке прозвучавший только что рог. Отставший на полкорпуса знаменосец нес вслед за ними штандарт - ярко-оранжевые языки пламени на коричневом поле - цвета Трегетрена. Теперь соотношение сил сменилось явно не в пользу перворожденных, но они даже не попытались спастись бегством. С отчаянием обреченных сиды выжали все, что могли из своих животных и настигли Властомира. Вновь засвистели дротики. В ответ ударили копья веселинов, а потом заработали мечи. - Сдохни, салэх! - презрение и ненависть звучали в этом крике, бившемся над кровавой круговертью сечи, словно черный коршун. - Смерть салэх!! С ним сливалось почти не произносимое для человеческого языка имя предводителя сидов: - Мак Дабхт! Мак Дабхт! Люди рубились молча. Только хрипели пересохшими глотками в тесном, насколько позволяла конная схватка, кругу защищая своими телами короля. И гибли один за другим, успевая все же разменять свою жизнь на одну-две жизни врагов. Свернувшая, чтобы прикончить земледельца, сида потянулась за самострелом. Вытащила его из петли, зацепила крюком за переднюю луку и резким наклоном корпуса назад взвела. Вложила бельт в желобок и, продолжая скакать чуть в стороне от главной свалки, выцелила Властомира. Щелчок тетивы. Посвист и вязкое чмоканье. Стрела пробила грудь некстати вывернувшегося сбоку гвардейца. Воительница выругалась и потянулась за второй стрелой. В это время трейги ударили по перворожденным с тыла. Умело и беспощадно. Рассекал ветер и тела, кружась в крепкой руке, полутораручник. Бритоголовый, бросив отзвучавший рог, выхватил устрашающих размеров секиру и крушил ею направо и налево. Лязг стали, хруст разрубаемых костей и крики сражающихся взвились к небесному своду. Боевые кони, озверев от запаха свежепролитой крови, уподобились диким зверям, вцепляясь в шеи, бока друг друга, хватали зубами и сбрасывали с седел всадников. Мак Дабхт был опытным воином и, когда пелена ярости, застилающая его взор, спала, верно оценил шансы на победу своего отряда. А точнее, понял, что таковых у него нет. Управляя конем одними коленями, он выхватил изящный серебряный рог, намереваясь подать сигнал к отступлению. Не успел ярл поднести к губам мундштук, как вырвавшийся сбоку из свалки веселин с утробным рыком ударил его копьем в лицо. Узкое жало наконечника скользнуло по лбу и, оставив глубокую кровоточащую борозду, сорвало с вождя перворожденных шлем. Хлынувшая на глаза кровь вынудила сида схватиться левой рукой за лицо. Пока он пытался стереть горячую алую влагу, налетевший сбоку трейг шипастой палицей перебил сиду предплечье. Сила удара бросила Мак Дабхта на круп коню. Рог, выпавший из бессильно разжавшихся пальцев, полетел под кованные копыта. Крик радости вырвался из людских глоток. - Уходи, феан! - вихрем проскакавший бок о бок с конем ярла воин-сид держал в каждой руке по мечу и голубовато-серые полосы блестящие стали ткали в холодном воздухе смертельную вязь. Совершенно седые волосы развевались длинным хвостом, рот исказился в крике: - Беги, феан!!! Косой удар рассек трейгу, вооруженному палицей, горло. Он забулькал, захрипел и свалился, заливая кровью распаханную жирную землю. Светло-серый конь сида грудью врезался в бок гнедого рослого скакуна с заросшим бородой до глаз веселином на спине. Отбросил его в сторону.