Рагар мне-таки предоставил список необходимых покупок, но, хоть он и горел желанием отомстить Дубине, тратя его деньги, список всё равно оказался довольно скромным. Видимо, отвыкли детки от нормальной жизни, а, вероятнее всего, и не знали никогда о ней. Поэтому многое я добавила от себя, и эту часть покупок я совершала с большим удовольствием: игрушки, наряды, настольные игры, письменные принадлежности, сладости, я даже заказала детскую площадку во двор замка. Конечно, я делала это не только и не столько для них, невольно ассоциируя себя в детстве с этими малявками, и, балуя их, я баловала и ту маленькую девочку внутри себя.
За те две недели, в течение которых шла подготовка к приезду моих будущих учителей, светлый поставил-таки защиту на мой замок. Теперь ко мне нельзя было попасть ни порталом, ни через тень. Даже мне приходилось выходить из замка, чтобы переместиться тенью. Но, не смотря на эти меры предосторожности, меня едва не отправили на тот свет в моём же замке. Повезло, что на тот момент рядом был Светозарон и распознал наличие яда в моей любимой мануке. Тут же был задержан крестьянин, доставивший такое подношение, и допрошен с пристрастием. Оказалось, что мужик польстился на золотопричем, за мою смерть ему дали не так уж и много, да в моём кошельке в сто раз больше лежит! Обидно. Пришлось отказаться пускать крестьян с дарами внутрь ворот замка, а Зар обещал прислать целителя. Иметь под боком шпиона не хотелось, но целитель в замке был нужени не только ради таких вот случаев, но и с учетом того, что теперь тут живут дети, а они постоянно болеют и разбивают коленки. Поэтому я согласилась. В конце концов, если захочувсегда смогу нанять другого, за деньги, а этого отправить обратно. Но стоит ли? Лучше уж точно знать, кто именно в моём замке шпионит для светлого, чем подозревать всех подряд.
Глава 17. Тяжело в ученье, а в бою - ещё тяжелее
- Давай, Ника, сделай это!скомандовал Зар, протягивая мне огромный мясницкий нож.
- Нет.
- Почему?
- Не хочу марать руки об это ничтожество, - высокомерно заявила я.
Передо мной, скрючившись, дрожал тот самый мужичок, что задумал меня отравить за жалкий десяток золотых монет. Судя по запаху, он уже успел наложить в штаны. Весь его вид вызывал во мне брезгливость пополам с жалостью, которую обычно и вызывали во мне такие вот недозлодеи, как он. Ни нормально продумать план, ни оценить последствия, ни даже цену назначить нормальную! Да и принять свою участь с гордо поднятой головойничего они не могут.
- Считай это просто заданием к сегодняшнему уроку, - веско бросил Зар. - Властелин, тем более тёмный, должен уметь убивать, не задумываясь.
- Не задумываясь - лучше вообще ничего не делать, - парировала я, - всегда надо думать о последствиях. Если бы этот крестьянин об этом знал, он бы тут сейчас не жался.
- Не переводи тему, Ника, тебе не отвертеться. Или ты передумала становиться сильнее? Если на тебя нападут, ты должна себя защитить, даже если при этом придётся убить нападающего.
- Если на меня нападутто убью, - без особой уверенности сказала я. То есть, мысленная уверенность у меня была, но на практике я никогда никого не убивала. В цивилизованном обществе этот как-то не принято. Да и случая не было подходящего. Ох, да о чём я вообще? Для нормального современного мне человека даже убийство ради самообороны, и то - тяжелое испытание. А я была нормальным, психически здоровым человеком. До сих пор. Возможно, в бою я бы легко заколола противника шпагой, если бы он яростно пытался меня убить. Но и в этом случае я бы долго потом переживала, прощаясь с определенной частью своей души, которая бы погибла в этот момент. Потому что человекэто человек, существо одного с тобой вида, твой собрат по разуму. Убивать себе подобныхпротивоестественно. К тому же меня, как и большинство цивилизованных людей, воспитывали в духе уважения к человеческой жизни и её ценности. И, хотя мои взгляды были намного шире общественной морали, этот принцип я считала правильным. Пусть я злодейка, но я не убийца. И прирезать вот так этого жалкого, дрожащего, обделавшегося хмыря, я не могла. Не знаю, слабость это, либо наоборотсила, ведь я осталась верной своему принципу, несмотря на давление обстоятельств и одного светлого мага, но я развернулась и вышла из камеры, где было временное пристанище моего несостоявшегося убийцы.
Светозар догнал меня на выходе из подземелья: задержался, закрывая камеру, или сам прирезал несчастногоне знаю.
- Ника, - серьёзно сказал он, хватая меня за плечи, и разворачивая к себе, - ты должна была это сделать. Нельзя быть Властелином, несущим ответственность за судьбу целого мира, и не замараться. Тебе всё равно придётся убиватьне важно, своими руками, или чужими. Казня виновных, защищая невинных ли - но от твоей руки или от твоего слова будут умирать люди. Поверь мне, уж я-то знаю
Тут Властелин тяжко вздохнул, взъерошив рукой свои длинные светлые волосы, и я впервые увидела, как ему тяжело, как давит на него его должность. Да, это вовсе не лёгкий труд, и порой приходится принимать не самые приятные решения Я всё это понимаю, но вот такне могу.
- Не находишь, что это весьма иронично, - хмыкнула я, - светлый властелин учит тёмного убивать людей.
- Не вижу ничего смешного, - серьёзно возразил Зар.Цвет магии сейчас имеет последнее значение, как и наше с тобой отношение к добру и злу. Убивать приходится и тем, и другим. И героям, и злодеям. И во имя зла, и во имя добра. Нападая и защищая. И я сейчас учу тебя не как светлый властелинтемного, а как старший товарищмладшего.
- Да, - согласилась я, - это так. Но если можно обойтись без убийств, я предпочту обходиться без них.
- Нетипичная для тёмного позиция, - негромко заметил Зар.
- Да ты и сам не очень-то похож на светлого, если на то пошло.
- И что теперь?спросил Светозар, возвращаясь к нашему вопросу.Простишь его и отпустишь? Он пытался тебя убить, неужели он не достоин смерти?
- Я не могу судить о том, кто чего достоин, - ответила я, - но я знаю, что человекне вещь, которую можно выкинуть, если она сломалась. Да и вещи, которые сломались, тоже не все и не всегда выбрасывают, предпочитая их чинить. Человек же, раз оступившись, вполне может исправиться в дальнейшем.
- А может и нет, - возразил мне Зар.
- А может и нет, - согласилась я.
- Если ты его отпустишь, а он еще кого-то отравит, ты будешь виновата, - предупредил светлый, сказав то, что я и сама прекрасно осознавала.
- Значит, пусть пока посидит в темнице, пока я придумаю, что с ним делать.
- Поздно, - резко бросил Зар.
- А?переспросила я.
- Поздно, я его уже убил, раз ты не смогла этого сделать. Пришли кого-нибудь в темницу, чтобы убрались.
С этими словами Светлый Властелин развернулся и быстрым шагом пошёл прочь.
И ведь я понимаю, что для этого мира подобноенорма. Попытка убийства или, тем более, удавшаяся попытканаказывается смертью. Без суда и следствия. Но у нас-то не так. У нас за убийство одного человека больше пятнадцати лет не дадут, хотя, как правило, не дают больше восьми. Забавно, что в цивилизованном мире даже злодейка менее кровожадна, чем в этом - тот, кто по идее, должен являться воплощением добра и света. Вот только, сдаётся мне, что добро и свет отнюдь не синонимы в этом мире.
Наверное, поступок крестьянина наш суд расценил бы как не удавшуюся попытку убийства общеопасным способом. Ведь не только я могла съесть эти фрукты, но и дети тоже На этой мысли всякая жалость к несостоявшемуся убийце пропала. Попрошу Элроя прислать в темницу зомби-уборщиков.
Как оказалось, у светлого довольно чёрное чувство юмора. Уборщик в темнице и в самом деле понадобилсяно не для того, чтобы убрать останки незадачливого преступника, а для того, чтобы убрать продукты его хм, жизнедеятельности. Да и его самого помыть и переодеть, чтобы не вонял на всё подземелье. Не знаю, почему, но мне стало легче от того, что Светозар не замарал себя этой казнью, что это оказался лишь его мрачный юмор, который, к слову, был вполне в моём стиле. Я знала, что Светвоин, но не хотелось видеть в нём еще и безжалостного палача. И когда этот хитрый жук успел пробраться ко мне в душу? Не сказала бы, что я в него влюбилась, да и сам светлый, похоже, не ставил цели меня очаровать, но что-то тёплое в душе по отношению к нему определенно поселилось.