Влад добрый, вступилась за него я.
Все бы были такими добрыми Кстати, в сообщении он намекнул, что ты спрашивала обо мне прежде. И именно поэтому он все же дал мне твой номер.
Ну да, не стала отрицать. Спрашивала. Беспокоилась. Ведь ты, как самый умный, опять куда-то влип по моей вине. Как я могла не беспокоиться? Я и за Вику переживала.
А, пробормотал он. Та ещё истеричка ваша Вика. И что с ней?
Все нормально, ответила я. Но после возвращения я с ней не виделась. И не хочу.
Я тебя понимаю.
Пару мгновений Ярослав молчал, потом предложил вдруг:
Слушай, может, встретимся сегодня?
Зачем? уточнила я скептично.
Повторить, Яр фыркнул. Издевается!.. Ладно. У меня есть некоторые догадки и вопросы И обсуждать их по телефонумне кажется, не самое гениальное решение. Вечером я буду свободен. И ты, мне кажется, тоже.
Я никогда не буду свободна, призналась я.
Но на прогулку все-таки согласилась, и ровно в шесть мы с Ярославом договорились встретиться на том самом месте, где столкнулись лбами перед шабашем. Яр говорил, что в моем районе знает только его, потому что сам живет на другом конце города. А к тому пешеходному привели его, понимаете, дела.
И я уже почти собралась отключиться, как всегда, не прощаясь, но в самом конце разговора белый ляпнул:
Лучше оскорбляй меня, сколько душе угодно. Но не будь больше такой равнодушной.
И отключился. Гад такой.
До ужаса не люблю людей, что пудрят другим мозги: говорят загадками и оставляют их без пояснений. А ты ходи потом, страдай
Ходи и страдай.
Я поднялась с кровати и пошла собираться. Школу никто не отменял, хотя отменить ее было бы справедливо. Но попробуй скажи это моему отцу! На смех поднимет. Перетрудилась доченька, ага. Бедняжка.
У него свои методы воспитания, и жалость к ним не относится.
Ведь так, Хомячидзе, мой зайчик? спросила я, садясь к клетке.
Хомячидзе выполз из пластмассового домика и посмотрел на меня глазкамичерными жемчугами.
Ведь так.
***
Осеньэто нечто большее, чем просто красное, желтое и черное.
Это ещё серая дымка, коралловый закат и темно-зеленая листва, которая никак не хочет увянуть; это тепло, которое не обжигает, а прощается, и осторожный холод, пока что не осмеливающийся коснуться души.
И это конец, но в то же время начало.
Вся моя жизньи начало, и конец.
Школьный день прошел насыщенно. Я не была в школе всего лишь два дня, но на уроках мне казалось, будто я прогуляла, по меньшей мере, месяц. Учительница истории напрочь завалила меня на зачете, а на физкультуре я сама завалила кросс, прибежав предпоследней. Биологичка очень возмущалась тем, что я пропустила консультацию. Классная руководительница, она же величайший математик всех времен и народов, весь день ходила за мной по пятам и требовала заявление от родителей до тех пор, пока я, спрятавшись в туалете, не сотворила ей это заявление и подписала вместо отца. За годы обучения я мастерски научилась изменять подчерк и подделывать подпись. И это я сейчас не намекаю на то, что часто прогуливаю. Судьба такая
Вика, к слову, в школу не пришла.
И я даже догадываюсь, почему.
Так вот, я была даже рада, когда смогла оторваться от домашки, которая уже звенела в голове, и отправиться на встречу с Яром.
Правда, в этот раз я была в кроссовках, а не в туфлях, но вышла с запасом, и поэтому уже в семнадцать сорок шесть стояла возле пешеходного и смотрела вокруг.
Светофор подмигивал мне то красным, то зеленым.
Люди смотрели недоуменно. Чего, мол, стоишь? Но это вообще-то было мое дело, стоять или нет. И всех неравнодушных я награждала высокомерным взглядом. Хотя сегодня, да, у меня не было стрелок на глазах, выразительных бровей, ярких губ и скул, и особо выразительно я не смотрелась. Однако ещё утром я замазала круги под глазами, и поэтому не должна была выглядеть пугалом.
Ярон не Влад.
Влад бы заявился сюда ещё в половину шестого и ждал бы меня, чтобы, не дай Всевышняя, я не стала ждать его. Влад очень не любит, когда его ждут. А вот Яр, видимо, относится к этому спокойно. Белый, что с него взять
Когда часы на телефоне показали ужасающие три минуты седьмого, у меня зазвонил телефон.
Говорил маг.
В этот раз я ответила первой:
Только не говори, что ты заблудился.
Я заблудился, сказал Яр. Мне показалось, что он разговаривает на ходу. Нет, правда. Ты уже там?
Я тут уже пятнадцать минут, призналась я. То есть шестнадцать. Ой, семнадцать
Виноват, отозвался он. Но все же подскажи. Вот я вышел на остановке, и
Я терпеливо объяснила Ярославу, как ему подойти ко мне, и уже через пару минут увидела, как он заворачивает за угол.
Честно говоря, я думала, что это будет сложнее.
Но Ярик оказался молодец. Ещё не потерян для этого города.
Он тоже меня увидел. Махнул рукой. Я величественно кивнула в ответ. Ещё бы я махала каким-то там белым
Яр был как тогда, несколько дней назад, перед шабашем. Красивый, если смотреть объективно. В своем ненаглядном пальто и темных джинсах. С открытой головой.
А на мне была короткая зеленая куртка и леггинсы. Ну, ещё и кроссовки. И лохматый хвост, скатившийся с макушки куда-то к затылку. Встретились два слоя общества: Яна из среднячков и аристократ-Ярослав. Угадайте, над кем будут больше смеяться? А кого пожалеют?..
Яр почти приблизился ко мне, и я соизволила сделать пару шагов к нему навстречу.
Когда между нами оставалось чуть больше метра, он остановился, и я тоже замерла, поругав себя, что чуть не приблизилась к нему вплотную.
Ну привет, пробормотала я. Вы же, белые, любите приветствия.
Ну привет, отозвался он. И заметил: Я спокойно живу и без них.
Я чуть склонила голову, рассматривая его, и не выдержала:
А ты чего такой красивый?
Я таким родился, заметил Ярослав с гордостью. И перевел стрелки на меня: А ты чего?
Чего я чего? поинтересовалась я. Собрались высококультурные люди и давай чегокать, как гопники на лавочке.
Чего такая красивая, пояснил Яр.
Это ты так пытаешься заявить, что я не соответствую твоим внешним идеалам красоты и смотрюсь рядом по-нищенски? уточнила на всякий случай.
Нет, он помотал головой. Это я делаю тебе комплимент.
Я неловко рассмеялась.
И стала вспоминать, когда меня в последний раз называли красивой. Даже если и в ответ.
Зря вспоминала! Потому что в голове почти сразу всплыло письмо, накатанное Владом в конце летней охоты на нечисть. Оно у меня до сих пор на старом телефоне хранится. Смелости удалить не хватило.
Вот там да. Там Влад называл меня красивой.
Но его можно понять и простить. Голову мальчика задурманили гормоны, он придумал себе, что влюбился, и объектом его влюбленности стала я. Быть может, и потому, что в момент активации гормонов находилась рядом. И он придумал себе мою красоту.
А вот что ударило Яра, я не знала.
И чтобы не драться в ответ, предложила ему пройтись вдоль улицы.
Ярослав на предложение никак не ответил, о чем-то серьезно задумавшись, и я, не дожидаясь соглашения, пошла сама.
А Яр побрел следом, по непонятным причинам не слишком довольный моим решением.
А может бытьзаявил он спустя секунд тридцать молчаливой прогулки. Мы куда-нибудь зайдем?
Я покосилась Яраон шел справа, со стороны дороги, и будто даже загораживал меня от шума проносящихся машин, хотя метра девяносто в нем явно не было.
Мы остановились возле пешеходного, но не того, возле которого собирались встретиться, а у его соседа.
Я не хочу никуда заходить, призналась я. Только что вышла из дома. Меня там заданиями завалили Слушай, а как твоя учеба? осенило меня. Так ли тяжела жизнь будущего медика, как ее малюют? Хотя я слышала, что вам там спать некогда, а ты ещё умудряешься гулять и прогуливать.
Терпимо, отозвался Яр. Справляюсь. Может быть, через несколько дней это поменяется, с ног на голову и едва-едва в то же время, ну а пока
Почему?
Не слишком мне вдохновили Яриковы намеки.
Но он не успел ответитьсветофор загорелся зеленым, и мы поспешили перейти через дорогу. Мне вообще нравятся пешеходные в больших городах: красный горит полторы минуты, а зеленый пятнадцать секунд, и за это время тебе нужно пролететь двадцать метров и остаться в живых.