Понятия не имею, что интересовало других Лунных, какой она была, и говоришь ли ты правду. Мне все равно! Я здесь только ради своего Волка! И для того, чтобы помочь ему. И я помогу. Во всем. Кто бы и как бы не пытался мне помешать!
Эрик сделал шаг назад, выдохнул сквозь зубы, и на этот раз в его жутких зелёных глазах вдруг промелькнуло, как мне наверное показалось, что-то похожее на уважение.
И он также неожиданно сказал:
Твоя комната,а потом вернулся к своему непринужденному тону так, будто и не выходил из себя,отдохни пока. Я вижу ты на взводе, крошка. Пришлю к тебе служанку, если посидишь у себя и будешь паинькой.
Это я на взводе? Но отвечать на этот абсурд уже не было сил. Поразмыслю у себя, была ли это такая странная проверка или он сам немного не в себе. И я лишь фыркнув, зашла в свою комнату и захлопнула дверь.
Вульф
-1-
За неделю до появления Лунной...
Вульф сидел в своем кабинете в замке Черного клана. Клан когда-то о его величии слагали легенды, имена великих волков передавались из уст в уста как и их деяния. Как же давно это было..
Сейчас о тех временах напоминают лишь полузабытые легенды, да гобелены в нижнем зале у входа. Мать их очень любила.
Мама. Она вообще любила все красивое и сама была прекрасна. Когда Вульф был маленьким он мог подолгу любоваться ею, делая вид что занят уроками. Такие минуты выпадали редко, в основном, когда мать приводила в его комнату швею для обсуждения новых платьев. Она ревностно оберегала секрет их создания, рисунки на которых придумывала новые, и сами наряды, что прятала в потайном шкафу в его комнате. Тогда ему казалось, что так она выказывает доверие к маленькому Вульфу. Ведь только он мог делить с ней тайну и любоваться мамиными сокровищами. И только, став взрослее, начал пониматьна то были более прозаичные причины: кто же станет искать наряды в комнате наследника клана, горячо любимого отцом, а тем более без спроса заходить в его комнату.
Все слишком боялись отца для подобной глупости. Он был очень суров, даже с любимыми сыновьями иногда, с малых лет обучая их военному искусству и выживанию в любых условиях. Жёсткий, бескомпромиссный Альфа Черного клана Вольфрен вселял ужас во всех, кроме любимой жены и сыновей. Да, они не боялись отца. С ними он бывал и другим. Даже то, как отец часто шутил, повторяя: «Мои маленькие Альфы настолько сильны, что вовсе не боятся меня! Скоро наступит пора мне их остерегаться!»убеждали Вульфа и его сводного брата Эрика в том, то Альфа слишком любит их, чтобы наказывать за мелкие шалости.
А их они совершали немало. Они были очень дружны, придумывали вместе игры и часто носились по замку как ураган. Два маленьких волчонка черный и белый. Мдаа, тогда они ещё были способны на полный оборот. Вульф хорошо помнил то счастливое время. Они подолгу бегали по саду, а родители сидя на траве, тихо беседовали о чем-то своем. Но иногда в такие минуты он ловил на себе взгляд отца, полный затаянной грусти. Сейчас Вульф понимает, что отец, как и он сам теперь, тосковал по потере способности к полному обороту. Зато мать была счастлива в такие дни, радостно улыбалась и даже отца умело отвлекала от тяжёлых дум.
В остальное же время Вульф виделся с ней нечасто. Мама была слишком занята балами и приемами, чтобы проводить время с малышом. Он даже бывало сомневался, любит ли она его. Они и с Эриком пару раз серьезно повздорили из-за этого, когда подросли. Тот считал, что мать никого не любит, кроме себя и лишь отвлекает отца от важных проблем в стране.
Но Вульф всегда становился на сторону матери, потому что к тому моменту уже знал правду. Знал, что мать любит его больше всего в мире, больше своей красоты и даже себя самой.
Ту ночь, когда он осознал это, он не забудет никогда.
Человек был под личиной. Вульф не видел его лица и помнил лишь голос и запах, вместе с едким запахом гари навсегда отпечатавшимся в его сознании. Одетый во все темное, он пришел за маленьким Вульфом. И видимо тоже не предполагал, что мать тайком примеряет тут наряды перед приемом. Все в замке были заняты приготовлениями.
От первого огненного шара волчонок увернулся, как и от второго и третьего. Но горящих комков становилось больше, как и страха, а сил меньше. И когда их уже совсем не осталось, а Вульф не смог удержаться в звериной ипостаси, в комнату зашла мать. Ей хватило секунды, чтобы загородить мальчика собой и в буквальном смысле принять огонь на себя. Юбки ее яркого платья загорелись. Почему-то страх стал не таким сильным, как обида за мать, обида от того, что он не смог защитить то, что ей так дорого. Но почти сразу, он узнал, что дороже всего для нее он сам:
Враг, а теперь Вульф знает, что им почти наверняка был Темный маг, поднял руку с новым огненным шаром:
Уходи, женщина,сказал он,я пришел не за тобой.
Мама не двинулась с места. Маленького Вульфа сковал ужас не только за себя, но и за маму. Это же огонь! Даже если они выживут, что станет с ее красотой?! Но она все также прижимала его к себе, укрывая собой и своими пепельно-темными волосами. И вдруг, встряхнув ими, Высшая Волчица произнесла своим привычным властным голосом Лунной лишь одно слово:
Прочь!
Маг дёрнулся и исчез за дверью.
Тогда он впервые видел слезы на глазах матери, слезы облегчения.
Прибежавшая охрана и слуги помогали Вульфу привести себя в порядок. Бледный, чем обычно, Эрик дрожал и долго обнимал брата. Даже на ночь отказался отпускать его, и они остались ночевать в комнате Эрика.
А отец, перестав наконец отдавать приказы и кричать на воинов и слуг, и убедившись, что сын в безопасности, подхватил ослабевшую маму на руки и унес в ее покои. Она три дня не приходила в сознание, прежде чем целитель наконец объявил, что силы Лунной восстановились и ее можно навестить. Он говорил, нам повезло, и она могла не выжить после такого выброса силы. Что лишь Истинные в древности могли с лёгкостью обращаться к магии Луны и не чувствовать слабости при этом. А мама ещё пару месяцев не вставала с постели и говорила с трудом. Она не была Истинной и даже Лунной была слабой. В то словоприказ, отданный магу, она вложила почти все свои силы. И после они так до конца и не вернулись к ней.
Так что Вульф всегда помнил о жертве, что принесла мать и том, что готова была принести в неё и жизнь, если понадобится. Наверное отец всегда видел маму именно такой. Несмотря на ее капризы, скандалы, временами чрезмерную холодность или наоборот неуместную веселость.
А ещё Вульф понимал, что отец и так делает всё возможное для клана. И никакие капризы матери не способны отвлечь его от настоящих проблем. Да только изменить что-либо или хотя бы найтипричину несчастий, обрушившихся на вервольфов, так и не удалось. Слишком долго искали, слишком многих потеряли за те годы, слишком много бед пережили. Да и не только вервольфы. Сами люди тоже пострадали, война никого не щадит.
Не пощадила и Альфу Черного клана. Уже довольно пожилой отец не вернулся с очередной битвы вот уже почти полный десяток лет назад. А мать потеряла всякий интерес к жизни и ушла за своей парой.
Первые годы двум молодым Альфам, принявшим власть, было особенно тяжело. Они с Эриком отбивались от постоянных нападений соседей, посчитавших их слабым молодняком. Войны стали обычным делом. Тяжко пришлось. Но они с братом выстояли. Уже скоро о них начали говорить, как о непобедимых. А ещё через какое-то время уже никто не решался сунуться на их земли.
Затем взялись за нелегкую задачу восстановления деревень и городов после войн. И за объединение всего клана в единую силу вместе с кланом Северных.
Эрик очень помог тогда. Поддерживал, советовал. Решали проблемы и воевали спина к спине. Вульф всегда зналв случае чегобрат прикроет.
Именно поэтому он ни на секунду не усомнился в Эрике, когда появились первые донесения, указывающие на него, как на предателя. Этого просто не могло быть! Кто угодно, только не Эрик. Вульф лично и очень пытливо изучал все бумаги и факты против него, чтобы найти тварь, подставляющую брата.
Эрику он ничего обо всем этом не говорил. Тот бы выдал свою осведомленность. Северный Альфа слишком вспыльчив для того, чтобы держать долго лицо. Хотя когда-то за схожие черты характера недолюбливал Высшую Волчицу, мать Вульфа.