Чтобы не одуреть и не раскваситься, я устроился на службу в городскую стражу, вопреки своим правилам. Хотя какая у нас стража: два десятка мужичков, старавшихся отлынить поелику возможно да их начальник, усатый толстый дядька, из бывших вояк. Мне же было, что называется, некуда силу девать: когда я не был занят, мысли о беглой химичке врывались в мою голову, разрушая мозги не хуже палицы. Поэтому я охотно ходил на ночные дежурства, цапался с хулиганьём и ворами, вызывая изумление и у них, и у стражников. С такими замашками мне карьера, конечно, никак не светила, но я за это, сами понимаете, не убивался. По мне хоть весь город разграбьплакать не стану, но, если попался под менявсё, хорошего не жди: хотя бы пинок, но от меня обязательно получишь, и мне плевать, сколько вы там начальнику стражи отстёгиваете: я же вас насмерть не убиваю, не так ли?
Моя логика всем казалась непонятной, я оказался чужим и для стражи, и для ворья. (Хотя со стражниками я бухал в кабаке вполне исправно и безотказно: это тоже издавна сложился такой проверенный способ убить время. При этом я как бы не замечал, что стражники платили не всегда.) Только горожане со мной приветливо раскланивались, улыбаясь заискивающе. Да наплевать.
Опять на войну?
В один из самых обычных, незапоминающихся дней меня вызвал сам начальник городской стражи. Я заявился, безо всякого смущения поставил своё копьё в угол его кабинета, подошёл и молча уставился на пригласившего: чего надо? Тот кивнул, пожевал губами, а потом и удивил меня сверху до низу:
Тут, значит, дело такое Поступил приказ: нужно срочно выдвигаться к границе и быть готовыми к военным действиям. От нашего города требуют выставить трёх конных ратников из состава городской стражи. Пойдёшь ты, Гном и Гвоздь. Главным, само собой будешь ты. Вот тебе записка: пойдёте с ней на конюшню и выберите там себе трёх коней. Вот тебе ещё бумажка: зайдёшь потом к казначею и возьмёшь «полевые» на месяц, на троих.
Он встал и подошёл к карте нашего уезда, висевшей на стене за его спиной:
Сначала нужно заехать вот в это село: там вы возьмёте ещё охранников. Будете сопровождать тринадцать телег до самой границы. Эти телеги с провиантом прибудут туда из разных деревень нашего уезда. Всё уже давным-давно известно: из какой сколько чего положено поставлять в армию в случае войны, так что должно быть именно тринадцать телег, не ошибёшься. Всё понятно?
Мне непонятным представлялось только одно: как я дошёл до жизни такой, что отправляюсь на войну в качестве обозного конвоира??? Я, командир «ночных сов»! Между тем, сей факт встал передо мной совершенно неоспоримым: у меня есть подписанный годовой договор на службу в городской страже, и, стало быть, моя страна в течение года может располагать мной, как ей заблагорассудится, при этом выплачивая жалование обычного стражника, безо всяких там премиальных, только с надбавкой на подъёмные и полевые суточные.
Мне непонятно, зачем такая спешка? Ещё даже и снег не выпал. Если нужно угробить мужиков, то лучше подождать ещё недельку, чтобы уж наверняка, ответил я издевательским тоном.
Наш начальник почесал пятернёй затылок, хмыкнул:
Да, я тоже никогда в жизни не видел, чтобы война начиналась поздней осенью Но тут уже не мы виноваты: есть сведения, что армия Нихелии ускоренным маршем движется к нашей границе. Похоже, с божегорцами они быстренько примирились, а до зимы хотят от нас отхватить кусок пожирнее
Я только рот раскрыл: вот так новость! Мы с Нихелией не воевали лет эдак десять; я как раз за этот срок успел себе в «ночных совах» карьеру сделать. Скорее всего, извечные противники, заимев «адское» оружие, решили войну друг против друга не начинать, а отхапать у соседей, оглушённых этим оружием, участки получше да и уйти на зимние квартиры. Но я, конечно, не бросился объяснять начальнику, чем нам угрожает близкая война с Нихелией. Во-первых, не факт, что её армия вообще дойдёт до нашей границы, а не встанет на зимовку, распустив наёмников. Во-вторых, даже если Нихелия начнёт войну, то совсем не обязательно с «чёртовыми горшками». Но лично я в войну с Нихелией никак не верил, поэтому ничего своему начальнику и не сказал, только взял записку и список грузов, которые мы должны сопроводить, и распихал по карманам.
Гном в тот день дежурил возле рынка, а Гвоздь вообще имел выходной. Я торопливо шёл к рыночным воротам, используя копьё как посох, и мой озабоченный вид невольно притягивал взгляд прохожих: обычно на моём лице читалась только смертная тоска или непроходившая скука. По крайней мере, никто не видел, чтобы я вот так использовал копьё при ходьбе: обычно я носил его на плече.
Гном с напарником о чём-то базарили с какой-то бабкой. Я хлопнул его по плечу:
Давай со мной. Приказ командира.
А чо такое?
Потом узнаешь. Не здесь.
Гном пожал своими широченными плечами и поплёлся за мной.
Вот если бы Вы, дорогой мой читатель, служили бы начальником городской стражи и получили приказ отправить трёх человек в дальний путь, кого бы Вы выбрали? Правильно: самого неудобного и самых бесполезных. Вот и наш командир не растерялся. А я теперь, за свои гроши, обязан буду охранять важные грузы и за этими обормотами ещё приглядывать.
Гном был невысок ростом и невероятно пузат. Одним словом, гномон и есть гном. С такой грузной комплекцией он не мог гоняться за уличными воришками, а вот драки разниматьсамое то. Пожалуй, даже слишком то: после его задушевных ударов драчуны запросто могли остаться вечными калеками, т. е. происходил большой убыток государевой казне, при хронической нехватке в нашей несчастной стране мужских рабочих рук. Конечно, Гном когда-то воевал в нашей армии, не наёмником, простым солдатом, но получил отставку и с годами начал быстро расти вширь. Кажется, чем шире становился, тем больше пил пива, а, если по пьянке почему-то злился, то сам становился страшнее любого бандита, хотя обычно казался простым таким мужичком, беззлобным. Плохо, что Гном совершенно растерял навыки «работы» с оружием.
Гвоздь же являлся совершенной противоположностью Гнома: высокий и худой. В жару предпочитал носить шлем с широкими полями, чем, собственно, и заработал себе такую кличку. Гном имел бороду, а Гвоздьбрился, оставляя себе только усики, стоявшие домиком. Лень родилась раньше его; даже доспехи свои он напяливал кое-как. Предпочитал кое-что «не замечать», чтобы не портить себе и людям настроение, а вот такое отношение к работе нашему командиру почему-то не нравилось Такой стражникчто он есть, что его совсем нетневелика разница: только место занимает и оружие носит, а деньги ему плати, как настоящему служивому.
Мы с Гномом подошли к его невзрачному домику. Я пнул несколько раз ногой покосившиеся воротца, пяткой: заполошно залаяла дворовая шавка.
Чаво надо? из дома вышел хозяин в грязной рубахе и почесал пузо.
Пусть твоя баба тебя в дорогу собирает! крикнул я ему. Жратвы бери побольше! Завтра мы втроём из города уходим, надолго. Давай топай за нами: коней будем выбирать. Оружие с собой не бери. Этоприказ начальника! Быстро давай! Дел сегодня много
Гвоздь чертыхнулся, сплюнул, потопал в дом. Заголосила невидимая для нас хозяйка, как по покойнику. Стражник вскоре вышел, кое-как расправляя доспехи, бросил за спину: «Не реви!» и открыл калитку.
Я знал, что людей надо готовить к сражениям задолго до того, как они попадут на поле битвы. Всё, что было пока в моих силах: держать этих двоих на коротком поводке. Поэтому я нарочно шёл по улице широким шагом и покрикивал на своих спутников. Гном быстро запыхался и начал ронять крупные капли пота, а Гвоздь, не отягчённый никаким оружием, только мрачно сопел, когда я их поторапливал.
Начинали сбываться мои самые страшные кошмары: я становился командиром в «обычной» армии, принимал ответственность за жизнь людей, воевать не умевших, да ещё и за сохранность государственного имущества. При этом жалование моё оставалось совсем не то, что у армейского офицера
Вы, уважаемый читатель, наверное, думаете, что кони, которых страна содержит лично для себя, должны быть лучшими из лучших? Увы, не знаете Вы нашей жизни. Ну, скажите на милость, на кой нужны породистые скакуны в провинциальном городке, хоть и не до конца забытом Пресветлым, но всё же не столичном??? У нас тут нет таких длинных улиц, чтобы пускать по ним конные патрули. Нет и войск. Как я говорил, вся наша местная армиядва десятка мужиков, припухших от спокойной жизни. А лошади нужны, в основном, для почтовой службы. Конечно, гонцу со срочным поручением хороший скакун никак не помешает, да только сколько их бывает, этих срочных поручений? раз-два, и обчёлся. За десять лет. Не оправдается содержание ТАКОГО коня: на эти деньги можно платить жалование трём-четырём писакам, не меньше. Ничего, доедет гонец и на кляче: не барин.