Ясвой, ясвой! пусть услышат родную речь. Тут есть где тайный выход из замка?
Да, там! одна из девочек указала рукой.
Покажешь!
Они не трогались с места. Пришлось ухватить их за рубашки и потянуть силой. Они сначала запищали, но потом покорно поддались.
На нашей заваленной лестнице стало тихо: похоже, враги решили, что разбирать завал нет смысла: только время терять. Они не смогут пройтино ведь и мы не сможем отсюда выйти. Небось, оставили внизу пару лучников, а остальные ринулись помешать нам строить другие баррикады. Девочки привели меня в ту же главную опочивальню, куда «волки» ворвались в первую очередь, и показали, как открывается потайная дверь.
Давайте за мной!
Старшая отрицательно покачала головой:
Мы без родителей никуда не уйдём.
Если начнётся штурм крепости, то тут будет мамочка моя. Ведь изнасилуют дурёх на радостяхзнаю я наших наёмников. Подумаешь, дочки служанок, невелика печаль А родители им не помогут, это будет для них только лишнее горе. Но объяснять всё это я им не решился, только сказал как можно более сурово и внушительно:
Ваши родители приказали мне вас вывести из замка. Немедленно. Сейчас же.
Правда?
Конечно, правда. Они очень за вас переживают. Скоро будет штурм, и они попросили обеспечить вам безопасность.
Я был красноречив, как никогда. Чего только мужчинам не приходится врать женщинам, чтобы добиться своего!
Мы по очереди втиснулись в распахнутый проход, дохнувший затхлостью. Это оказалась узкая винтовая лестница без перил, где место оставлено ровно столько, чтобы пройти одному человеку. Когда закрылась дверь, темнотища стала совсем беспросветная, мы шли только на ощупь. Лестница закончилась, пошёл коридор с более широким проходом; запахло сыростью. Вскоре мы упёрлись в тупик.
Я пошарил руками и нашёл факел. Оставалось почиркать огнивом, и нас ослепил яркий светпришлось зажмуриться. Конструкция оказалась простой: выдерни медный (чтобы не заржавел) засов, надавии каменная кладка поворачивается вдоль оси.
Мы оказались на берегу реки, в самом углу крепостной стены. Что ж, никакой дурак в этом месте, на границе с рекой, штурмовать крепость не будет, а в конце боя, когда хозяину и в самом деле пора бежать, тут будет совсем тихо. Кроме того, вдоль речки растут густые заросли ивы, и можно под их прикрытием пройти хоть версту, по колено в воде.
Что ж, надо идти
Не смотри назад! грозно пискнула старшая.
Я и не смотрел, сколько мог. Но в конце пути, когда мы совсем выдохлись, вытягивая ноги из вязкого ила, я, плюхнувшись и вставая, всё равно увидел эту забавную картинку: девчонки шли, подоткнув полы ночных рубашек, показывая обнажённые белые коленки, но при этом сделались мокрыми насквозь и грязными почти по самые уши. Как и я впрочем. Рубашки можно было бы уже и не держать, но они этого от усталости и пережитого не соображали.
Сквозь кусты слышался звук большого сражения: всё-таки наша армия пошла на штурм. То ли «волки» каким-то чудом нашли хозяев, то ли подали сигнал «просто так», в отчаянной попытке привлечь войско и получить шанс спастись самим. То ли наступление на рассвете оказалось записано в планытолько Пресветлый знает, а мне никто про такие тонкости не докладывался.
Я с самым свирепым видом потребовал от измученных девчонок, чтобы они ждали меня в ивовых зарослях возле речки и никуда не отлучались, и побежал искать «не нужную» лошадь. Это была уже не проблема, так как по полю возле крепости бегали одуревшие кони, потерявшие хозяеввыбирай любого. Я, бежавший сначала в общем потоке в сторону распахнутых крепостных ворот и даже обгонявший не шибко поспешавших, ухватил одного под уздцы, запрыгнул в седло и погнал вдоль стены, поперёк потока. На меня оглядывались, со злобой и удивлением: перемазанный, как чёрт, наёмник мчится не в ворота, а в сторону, мешая наступающим. Так как вид у меня был запредельно свирепый, никто не решился меня тормозить и обзывать трусом и паникёром.
Я вырвался из толпы бегущих и направил коня вдоль реки, в ту сторону, куда увёл служанок (или кем они жили там, в замке?). Гоняться за одиночным дезертиром никому резона не было, и я добрался до нужного места без приключений, как-то даже слишком просто. Одним взмахом перерезал подпругу, сбросил седло и скомандовал девицам:
На коня, БЫСТРО!
Мы не умеем, пропищала малая.
А как без седла? удивилась старшая.
О, господи, лик твой ясен! Я обхватил её за талию и под коленки, рывком поднял и усадил на коня бокомона только взвизгнуть и успела. Лишь на миг меня окурило ароматом свежего, молодого девичьего тела, мягкого на ощупь, но голова уже успела слегка помутиться. Мда, давненько я без подружки, похоже Младшая, наоборот, сама с улыбкой полной готовности подняла руки, и была усажена рядом с первой. Оставалось найти место и для себя: я кое-как, сгибая левую ногу в колене и опасаясь сбить наземь младшую, всё-таки забрался через холку и пустил коня вскачь. Девчонки сразу же прилипли к моей спине: меня обхватило четыре руки. Я вёл скакуна очень осторожно, так как старшая оказалась в самой неудобной позе и запросто могла сверзиться наземь.
Езда втроёмтолько лошади мученье. Вся высокая теория о единения коня и всадника в этом случае оказалась бесполезной. Но и пешком я босых девок никуда бы не довёл, так что жаловаться было великий грех.
Ближайшая деревня располагалась всего лишь в нескольких верстах от замка, а добрались мы туда только к обеду. По пути нам встретился конный патруль, пытавшийся меня доконать, но я дал такой ответ, в котором оказалось лишь два приличных слова: «приказ командира». Наверное, нас не задержали только потому, что мы все трое оказались перемазаны так, что конники побоялись испачкаться. Или с полоумным наёмником связываться не захотели.
Едва только мы удалились от дотошного патруля на приличное расстояние, как малая пшикнула и сорвалась ехидно хихикать. Старшая смолчала, но я через её пальцы ощутил чисто физически, каких неимоверных сил ей стоило сдержаться от смеха.
Сударь, как вы можете говорить такие слова при ребёнке! высокопарно воскликнула она, наклонившись к моему уху.
Да уж, близость благородных людей портит даже бывалых кухарок. Экие слова знает! И ведь, небось, сама и читать-то не умеет
Пардон, сударыня, кое-как ответил я, книжек в детстве почитавший. Люди мы тёмные, в баню редко ходим, политесам не обучены. Был вынужден с быдлом изъясняться языком, ему понятным. А не то закатали бы нас, куда надо
Младшая опять захихикала. Старшая тоже не удержалась, прыснула и ещё крепче вцепилась в меня, чтобы не свалиться.
Вот так, балагуря и веселясь, мы и въехали в деревню.
Я направил коня к дому местного старосты, спешился, постучал в ворота.
Чево надоть? выглянула на улицу сердитая баба.
Хозяин дома?
Дома, где ж ему быть-то? С вашими войнами и сена не накосишь: кругом все вооружённые ходють, того и гляди живота порешат. Только дома и сидеть, в погребе.
Зови сюда! Дело военное!
На улицу вышел хромавший мужик, оглядел меня хмуро: салага из себя командира корчит, а ему, уважаемому человеку, надо задницу от завалинки отрывать.
Возьми двух девок из замка, накорми. Когда всё закончитсявернёшь их обратно. Головой ответишь!
Мужик поджал губу и глянул мне за спину.
Батюшки, велик Пресветлый наш! Так это же Вот радость-то! мужик вдруг стал невозможно слащаво-елейным, хоть в чай его добавляй вместо сахара. Согнулся, и как будто бы воображаемый картуз с головы смахнул, хотя вышел с непокрытой головой.
Я опешил: родственницы его, что ли? Радуется, что они живыми выбралась?
Да ты что сидишь дурнем?! заорал на меня староста. Ты что, не видишь, КТО тут?!! Помоги слезть их милостям!
Две соплячки, и чего? И тут до меня начало потихоньку что-то доходить «Их милостям!» Но как?! Ведь они же были одеты в какие-то застиранные рубашонки, едва-едва не в дырках!
Я совсем растерялся. Зато хромой быстрее стрелы заскочил во двор, вынес скамеечку, подставил к коню. Засуетившаяся и враз подобревшая хозяйка стала помогать девочкам спускаться наземь. На меня никто уже внимания не обращал, как будто я тут был пустое место.