Я осторожно выдохнул. Запас плохих слов оказался уже исчерпан, поэтому в голове гудела только злобная пустота.
Замедлители имеют разный цвет, он почесал себе затылок. Нужно узнать, какой цвет на какое время задержки рассчитан
Я поднёс к его носу кулак и постарался убедительно объяснить, что подобные опыты нужно делать как можно дальше от нас. Ещё лучшеломать «медальоны» через щель своей задницы, а не в кувшинах. В случае ослушания его задница непременно огребёт на себя всё наше недружелюбие, какое только мы будем способны излить.
- и не посмотрю, что тылейтенант, только эти мои заключительные слова стали достойны того, чтобы в точности передать их моим читателям.
Ба-бах!!! грянуло за спиной.
Пугаться по настоящему у меня душевных сил уже не оставалосья лишь втянул голову в плечи и пригнулся. По счастью, химики устроили площадку для найденных горшков вдалеке от дороги, и мы даже свиста картечи толкомнерасслышали. Я обернулся: взрыв отбросил одного из пленных, его тело как раз уже падало. Ещё несколько пленных оказались ранены; по крайней мере, двое из лежавших корчились и орали благим матом, а другие ошарашенно ощупывали свои тела. Конвоиры, ругаясь, пинками принялись поднимать упавших.
Мои бойцы все как один лежали ничком, боясь пошевелиться. Правда, не молились.
Подъём, придурки! гавкнул я, шагнув к ним. Команды ложиться не было!
И пнул Столяра по бедру для вящего внушения. Хотя мог и Кашевара.
Что хочется простому солдату?
Мы сидели вокруг костра, на ледогорском берегу речушки. Мда, за целый день прошли меньше лиги из-за проклятых вражеских ловушек. К нам подошли наши две телеги; возницы распрягли лошадей и стреножили: предполагалось, что вскоре мы всё-таки двинемся вперёд, и для них не имело смысла топать в расположение обоза, а потом возвращаться обратно. Тем более, что эти мужички прекрасно знали, что Кашевар стряпает неплохую бурду. Отсутствие своей палатки их ни капли не волновало: они устроили себе гнездо под одной из телег, занавесив боковины пустыми мешками.
На ужин нам выпала каша с, как вы уже сами догадались, свежей кониной. На весь легион, разумеется, свежатины не хватило, но, поскольку мы ночевали рядом с местом побоища, и никто не рвался ложиться спать рядом с нами, то конкуренции за мясо не наблюдалось. Поэтому наши «извозчики» получили третий повод невозвращаться назад.
А кто-нибудь думает, что будет завтра? спросил Штырь.
А чё думать? ухмыльнулся Жнец. Воевать будем. Или не будем. Бабу охотааж сил нет. Болтали, что солдаты баб имеют в каждой деревне, и где оно??? один поимел такой, а ему башку и оттяпали. Командир, ты вот нам скажи: в Ледогории нам баб можно будет ловить или нет? с ума же сойти можно!
Их и сейчас тебе трахать никто не запрещает, лениво отозвался я. Но только по согласию. В Ледогории будет то же правило.
Жнец злобно сплюнул в сторону:
Знал быне пошёл! В гробу я видал такую службу!
Ты же нанимался не девок портить, возразил я. Ты за другое расписывался. Если уж совсем невтерпёжспроси вон Бима с Бомом, как с бабами нужно договариваться. Они и то по разу успели оправиться. Или по два? уж больно рожи довольные Пусть объяснят тебе, что ли, как там куда и что.
«Братья» переглянулись и загоготали. Жнец сплюнул ещё раз.
У тебя только бабы на уме, буркнул Штырь. От них всё зло.
А у меня мой друг еще пока вскакивает! огрызнулся Жнец. А у тебя нет, что ли?
Вот я и доскакался из-за него пришлось когти рвать и в армию вербоваться. А тутвойна сижу вот теперь и думаю: что нам завтра будет? Пока не служилникогда не думал. В городе как было? или ты, или тебя. Тут, полагал, то же самое будет. А тут вон оно что тебя на куски порвёт или живьём сожжёт, а ты ничего не сможешь сделать.
Все войны всё равно заканчиваются, вздохнул Кашевар. Поэтому можно так сказать: завтра эта война тоже прекратится. Если живой останусьсвою ресторацию открою. Если кто из вас ко мне зайдётбесплатно накормлю. Мне от ледогорцев вообще ничего не нужно, кроме рецептов блюд. Рецептэто то, что останется с тобой навсегда. Золото проешь и пропьёшь, а рецепт, наоборот, деньги приносит.
О, тогда я к тебе первый! Бом даже пузо своё погладил в вожделении. Мне, чур, баранину! А уху ты умеешь готовить?
А я на кухне у тебя хочу работать! Бим быстро поднял руку, словно ученик, жаждущий излить свои знания учителю. У тебя там много будет стряпух?
На кухне ресторации поварами только мужики работают, усмехнулся Кашевар. Тебе не подойдёт.
Я могу дрова рубить и воду таскать.
«Дрова» тьма ты необразованная. На кухнях стоят большие плиты, их углём прогревают. Я лучше вас с Бомом вышибалами устрою. И даже обедами кормить буду. Только, чур, без приказа никого не убивать и не калечить!
Договорились!!!
Хорошо дуракам, Штырь черпнул себе ещё каши. Война ещё не кончилась, а они уже себе работу нашли.
Так ведь работа как раз дураков и любит, буркнул Жнец.
«Рецепты» Столяр прожевал очередную порцию каши. А мне какие рецепты брать? Наша работа простая: длинноепилить, неровноестрогать, если шатаетсязабить.
Слушай! воскликнул я. Когда я в молодости служил в своей армии, то у нас всё было гораздо круче: круглоетаскать, плоскоекатать!
Просто ты непрофессионально относишься к своей работе, добавил Кашевар. Уверяю, что мастер своего дела в любом городе нашёл бы, чему поучиться. Если бы я работал по принципу «горохварить, свининужарить», то дальше кабака карьеры не сделал бы.
Настоящее Блюдо готовится не для жратвы, а для поднятия настроения. Например, зачем богатые мужчины приводят в ресторации подружек? Чтобы похавать, что ли? да у них дома и свои стряпухи есть! Нет, люди приходят к нам для поднятия тонуса. Для философских бесед, для разговоров о политике или бизнесе. А поданная еда должна лишь оттенить красоту женщин, бесед, общения. Для этого у ней всё должно быть к местукак у песни, где все слова там, где нужно, и нет ни одного лишнего.
Столяр хмыкнул, но спорить не стал.
Ладно, тогда я тоже буду смотреть, чему можно у мастеров моего дела поучиться, Штырь облизал ложку. Чтобы потом работать лучше всех и карьеру делать.
Мы все дружно загоготали.
Шмель и другие новички отделывались односложными фразами, не стремясь пока влезать в наши разговоры.
На другой день наша армия начала вторжение в Ледогорию; наш легион по прежнему шёл во главе. В этой стране горы, казалось, были братьями-близнецами божегорских: такие же высокие, увенчанные шапками вечных льдов и снегов, но только на первый взгляд, и то лишь издалека. Их южные склоны густо покрывали ковры виноградников, а леса стояли высокими и дремучими. Мы просто балдели, глядя на это изобилие. Если горы Божегории рождали только холодные камни и горячих джигитов, то горы Ледогории щедро кормили людей виноградом, яблоками, грушами, злаками, разными ягодами, а население, наоборот, оказалось не столь воинственным. Пожалуй, я начал вполне понимать правителя Божегории, решившего пободаться за лишнее ущелье-другое в таком благодатном краю
Маркитанты начали поставлять нам щедрые дары местной земли, но, как вы понимаете, солдатское сердце всегда желает чего-то эдакого И тут проявился талант одного из моих новичков.
Внешне этот человек очень сильно походил на Кудрявого в молодости: такой же крючковатый нос, тёмные волнистые волосы, начинавшие кудрявиться, а даже акцент похожий. Но я не стал уточнять у него подобную деталь, вспоминая, как тот же Кудрявый болезненно реагировал на подобные вопросы, начиная нытьё типа «и шо-таки сделал лично вам мой несчастный народ, за шо стоило бы спрашивать с меня?».
Этот прохиндей начал исчезать по ночам, не удаляясь, однако, за пределы лагеря, и возвращался с таинственным, многозначительным видом. И вот однажды он напрямую предложил поучаствовать мне в неслабой авантюре, предложив взять из полковой кассы часть своей нетронутой зарплаты.
Вот что вы за народ такой? спросил я его с укоризной. Даже армию готовы превратить в продажную девку.