Я осматриваюсь вокруг.
Ну, у меня проблема. Я н-не м-могу с-спрятать с-свои к-крылья, сообщаю ему я, перекладывая телефон в другую руку, чтобы хоть немного согреть эту.
Ты просто должна расслабиться, отвечает он.
Оу, говорю я, потому что мне становиться все труднее сосредоточиться на том, что он говорит. Х-хорошо. М-может б-быть если я п-посижу з-десь м-минутку.
НЕТ! не садись! почти кричит в телефон Рид. Слушай меня. Ты не можешь сесть. Если ты сядешь, ты можешь замерзнуть, строго говорит он.
Хорошо, соглашаюсь я, чувствуя, как мои открытые участки кожи обдувает ледяной воздух. Здесь намного холоднее чем в лесу.
Спотыкаясь, я иду вперед, направляясь в Эймс, стараясь держаться подальше от фонарей.
Сейчас ты достаточно расслаблена? спрашивает Рид.
Я н-не з-знаю. Д-дай м-мне п-попробывать, я снова пытаюсь, но мои крылья не убираются.
Эви? через некоторое время спрашивает Рид.
Ч-что? сконфуженно спрашиваю я.
Сработало? спрашивает он.
Н-нет, дрожа отвечаю я.
Это не вопрос. Просто найди место, где ты можешь согреться, я скоро буду там, просто убедись, что тебя не видят люди, напряженным тоном говорит Рид.
Ммм, т-ты не с-сделал этого, отвечаю я, на самом деле так не думая.
Это звучит невнятно.
Эви, найди место. Сейчас же! рявкает Рид, и я вздрагиваю.
Х-хорошо, соглашаюсь я и вешаю трубку. Я чувствую себя дезориентированный, и не хочу, чтобы он на меня кричал, поэтому лучший выход из этой ситуации, это повесить трубку, что я и делаю. Я бреду в направлении освещения вниз по улице, но, когда подхожу ближе, это оказывается магазин.
Свет горел зловещим заревом, заставляя мою голову и спину гореть адской болью. Я должна уйти оттуда, перехожу на другую сторону дороги и оставаясь в тени продолжаю двигаться.
Я прохожу мимо домов из песчаника с до сих пор украшенными фасадами. В Эймсе преобладает белый цвет, каждый уличный фонарь, вершины которых украшены венками, окутанный зигзагообразные гирлянды. Провода окутаны золотыми гирляндами и шарами, создавая красивую арку через весь город.
Когда я иду дальше, вижу пару подворотен с закрытыми витринами чтобы их не было видно из окон машин, проезжающих по улице. Кажется, этой ночью все было закрыто, вероятно, потому что сейчас Новогодние праздники, Эви, а счастливые люди принимали участие в праздновании.
Телефон снова начинает звонить.
Кто-то должен ответить на звонок, потому что это не выносимо, думаю я, и продолжаю, пошатываясь, идти к центру города.
Должно быть я наткнулась на какую-то ратушу, потому что впереди наряду с рождественскими украшениями есть большая гаубица времен Второй Мировой Войны с подсвеченной гигантской минорой и знаком счастливой Кванзы. Я подхожу к статуе ангела. Он не похож не на одного из тех, кого я знаю. Они должны были сделать кого-то похожего на Рида. Может быть тогда его кто-нибудь украдет.
С улицы, до меня доносятся громкие звуки, отвлекая меня от созерцания праздничных украшений. Когда я иду на источник звука, я понимаю, что музыка звучит из клуба находящегося в конце улицы. Желтая неоновая вывеска гласит: «Добро пожаловать всем ковбоем и коровницам, до полуночи плата составляет всего один доллар»
Я пробралась на аллею возле бара, в то время как смеющаяся пара поворачивает за угол и подходит к двойным деревянным дверям. Пока парень придерживает дверь для своей спутницы, из бара веет теплым воздухом. Из бара доносится знойный голос в сопровождении со звуками гитары. Мужчина поет что-то о том, как он должен работать, чтобы ему не пришлось прятаться. Он не хочет, чтобы его поймали.
Я киваю молча соглашаясь, понимая его проблемы.
Ты прав, дружищебормочу я. Я тоже не хочу, чтобы меня поймали.
Двери снова закрываются, заглушая песню.
Я отворачиваюсь от бара и иду вниз по аллее к задней части бара, туда, где расположена стоянка. Какой приятный запах, думаю я, продолжая продвигаться вниз по аллее, к затемненной части стоянки. Она находится возле черного входа какого-то ресторана. Подойдя ближе, я понимаю, что это что-то типа забегаловки. Задняя дверь немного приоткрыта.
Я останавливаюсь позади припаркованного фургона, наблюдая за тем, как сотрудник ресторана выносит несколько больших пакетов, сгружая их в большие мусорные баки. Пустые стеклянные бутылки громко лязгают о пустое дно бака. Сотрудник достает сигарету и закуривает; он быстро докуривает и отбрасывает от себя окурок. Он возвращается к двери и начинает кому-то кричать:
Эй, я ухожу, увидимся в следующем году С новым годом, Дэрил! С новым годом Карэн до скорого! Он разворачивается и идет по дороге к своей машине, стоящей за углом. Заводит свой старый Pontiac и выезжает со стоянки в то время, как двигатель протестующе скрипит.
После того как он уходит, я подхожу к задней двери, он оставил ее приоткрытый, поэтому я чувствую из салона поток теплого воздуха. Он дарит очень приятные ощущения. Приоткрыв дверь, я чувствую запах жирной еды. Мой живот урчит от голода, я смотрю на датчики движения, чтобы увидеть есть ли кто-то в задней части парковки. Там находится склад, и он кажется пустым.
Я прислоняюсь к машине и заслоняю собой приоткрытую дверь. В нескольких ярдах от меня кто-то с помощью металлической лопатки переворачивает блюдо готовящиеся на гриле. Я хочу последовать своим желаниям, которые говорят мне о том, как я хочу подойти к стойке и попросить картошки. Я сопротивляюсь этому, потому что есть причина чтобы так поступить, просто я не хочу думать об этой причине.
Заметив дверь справа от себя, я отталкиваюсь от того места, где стояла, и открываю ее. Дверь ведет в зону отдыха для работников, в комнате располагались шкафчики, широкий ламинированный столик, на котором стояло пара пепельниц, складные кресла, а возле дальней стены стоял небольшой диван. Шагнув в комнату, я прикрываю дверь, так как в это время снова начинает звонить телефон.
Я могу немного приглушить шум, для этого нажимаю несколько кнопок, а затем отвечаю:
Т-с-с!
Он перестает звонить, и я выключаю свет, подождав долю секунды пока мои глаза привыкли к темноте. Когда я снова могу нормально видеть, я сажусь на диван, подтягивая колени к груди и обнимаю себя руками, чтобы немного согреться. Я, запинаясь, глубоко дышу, вдыхая теплый воздух. Он обволакивает меня и лишь через некоторое время я понимаю, что из трубки, которую я держу в руках, раздается голос.
Я прикладываю его к уху. Рид что-то говорит мне, но я не понимаю что, потому что он говорит со мной на ангельском языке. Сидя на диване, я слушаю его голос, звучащий как гипнотическая музыка, успокаивая меня словно нежная колыбельная.
Рид останавливается.
Ч-что т-ты г-говоришь? запинаясь спрашиваю я, потому что из-за дрожи во всем моем теле мне трудно говорить.
Эви! выдыхает Рид, словно вздыхая с облегчением.
Когда я не отвечаю, он спрашивает:
Ты там?
Аа-гг-аа, только и успеваю сказать я, прежде чем меня пронзает еще один приступ дрожи.
Где ты? спрашивает он.
Т-ты. п-первый, отвечаю я.
Я называл тебе все причины, по которым я люблю тебя, быстро говорит он. Теперь, где ты?
З-закусочная, отвечаю я, в з-задней к-комнате.
Там тепло? почти довольно спрашивает он.
Д-да, говорю я.
Я иду. Просто оставайся там. Мы найдем тебя, ты поняла? спрашивает он.
А-г-г-а, киваю я.
Сколько процентов заряда осталось на твоем телефоне? спрашивает Рид.
Один п-процент, говорю я, посмотрев на телефон и осознав, что он почти разряжен.
Нам придется разъединиться чтобы сохранить заряд, созвонимся только в случае, если нам нужно будет найти тебя, расстроенно говорит он. Просто сиди там, хорошо? Я еду, снова говорит он, и я знаю, что в какой-то степени ему сейчас хуже, чем мне, потому что он сейчас в безопасности, а я нет.
О-останусь, прежде чем повесить трубку, говорю я.
Тебе холодно, дорогая? спрашивает меня женский голос.
Я подпрыгиваю от страха, вскакивая с дивана и разворачиваясь, чтобы посмотреть кто со мной говорит. С секунду я думала, что это была Воин, которая гналась за мной по холмам и через всю страну, но я понимаю, что, если бы это была она, я бы никогда не услышала, как она разговаривает. Вероятно, я была бы уже мертва.