Я улыбаюсь ему и думаю, что нет ничего, чтобы я для него не сделала. Рид летит со мной обратно в коттедж, и настолько окутывает блаженство, что я не просыпаюсь, пока мы не оказываемся на месте. У меня не осталось больше сил, чем на хороший поцелуй на ночь, в дверях моей комнаты. Я, спотыкаясь, иду и залезаю под одеяло на своей мягкой кровати.
Глава 4Катание на сноуборде
Ангелы, окружающие меня, заставляют чувствовать себя не в своей тарелке; их действия напоминают мне смертоносных солдат на войне, словно я в ловушке, внутри улья с роем. Я взволнована яростным вторжением захватчика, а они даже не пытаются скрыть свою враждебность. Но чего-то не хватаетзвука, который должен сопровождать эту сцену. Ему не хватает жужжащего шума, по которому станет понятно, что это место действия.
Мое сердце колотится, пока я иду вперед, подталкиваемая солдатами, заставляющими следовать за шедшими впереди Войнами. Они медленно движутся, потревоженные моим присутствием, и, следовательно, призраки косятся в мою сторону.
Убедившись, что я действительно следую за ними, я слышу от одного из них низкий, сердитый рык и вижу злой взгляд, брошенный в мою сторону.
Он не может смириться с тем, что видит.
Поскольку меня не волнует, что они обо мне думают, я игнорирую его и берегу все свои силы на то, что мне предстоит. Они ведут меня через изысканную приемную в стиле ренессанса, мы идем к двойным дверям на противоположной стороне комнаты. Похоже, эти двери проводят нас глубже в «улье».
Бросив взгляд на камеру наблюдения, я вижу занимающие почти всю стену красивое позолоченное зеркало. Замечая свое отражение в стекле, я останавливаюсь.
Я больше не похожа на себяв зеркале отражается не девушкаа Серафим с кроваво-красными крыльями, огненно-рыжими волосами и яростным выражением лица ангела-мстителя.
Просыпаюсь от кошмара с жутким страхом, которого никогда раньше не испытывала. Страх, который породил этот кошмар, не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытывала ранее. Даже несмотря на то, что нет никакой крови, есть такое сильное чувство потери и завершенности, от чего я чувствую, что погружаюсь в печальярость.
Спотыкаясь о кровать, я иду в кухню коттеджа, чтобы налить себе стакан воды. Делаю глоток и тру лоб, пытаясь избавиться от образов кошмара. Интересно, как после такого сна я снова смогу заснуть.
Плохой сон, да? говорит Рид.
Испугавшись его голоса, я роняю стакан. Но он не разбивается, потому что Рид в мгновение ока оказывается передо мной. Он ловит стакан прежде, чем тот смог бы разбиться, при этом не пролив не капли воды.
Ты напугал меня. Я думала ты спишь, оправившись от шока, говорю я, поскольку он снова бросил вызов гравитации
Я уже спал, а вот ты спала всего четыре часа двадцать семь минут, значит тебе нужно вернуться в постель.
Как долго ты спишь? спрашиваю я, улыбаясь той точности, с которой он рассчитал мое время сна.
Два часа тринадцать минут. Я спал, потому что действительно устал, серьезно говорит он, а я еще шире улыбаюсь и качаю головой.
Как хорошо было бы считать двухчасовой сон «сном».
А Булочка и Зефир спят? спрашиваю я, так как в коттедже подозрительно тихо, и из задней комнаты не слышно не звука.
Нет, они уже проснулись и пошли на другую тренировку, отвечает он.
О, ты должен был пойти с ними, вместо того, чтобы сидеть и ждать, пока я проснусь, говорю я, подходя к дивану и садясь перед огнем. Беру одну из диванных подушек и обнимаю ее, смотря на огонь, потрескивающий в камине.
Рид садится на диван напротив меня.
Зачем мне это делать, когда ты здесь? серьезно спрашивает он. И так, ты расскажешь мне об этом, или мне вытаскивать слова из тебя клещами?
Сегодня другиене такие как у меня были раньше, отвечаю я.
Кто такие игроки? спрашивает Рид, наклоняясь вперед.
Я не уверена. Я никого не узналатолько я и они я замолкаю, потому что не хочу ему говорить.
Кто? коротко спрашивает он.
Войны, нехотя говорю я.
Падшие? тут же спрашивает он.
Возможно, но я не уверена, но у них не было смердящей вони, ты знаешь, как бывает, когда они мне обычно снятся. Нет, это было по другому, говорю я, думая, как лучше ему это описать. Это было, словно пчела летит в осиное гнездо. Ты знаешь, что ты умрешь; просто не знаешь с какой стороны тебя ужалят.
Когда я сказала это, он немного отпрянул.
Там есть я? напряженно спрашивает он.
Я качаю головой и вижу, как он хмурится, и его челюсть напрягается.
Опиши мне то, что происходит вокруг. Что за местность? У тебя есть обзор? Тебя удерживают? быстро спрашивает он.
Ресепшен в стиле ренессанса, все в хрустале и позолоте. На блестящем мраморном полу лежит изысканный ковер и тяжелые парчовые шторы. Потолки напоминают Сикстинскую капеллу, разрисованную пальцами. Я не могу вспомнить никакого оружия. Меня не удерживают, говорю я, очень стараясь вспомнить. И
И? резко спрашивает он.
И, конечно, я испугана, я просто в ужасе, и даже более того, я очень злая, отвечаю я, и чувствую в своем голосе остаточный гнев после сна.
Зла? спрашивает он, словно не зная, что это означает.
Да, как карающий ангел, пристально глядя на него, говорю я. Как будто вижу, сколько я могу забрать с собой на обратном пути, говорю я, снова ощущая гнев.
Да, я знаю, о каком виде гнева ты говоришь, задумчиво говорит он.
Кстати, серьезный тон, с которым он это сказал, даже несмотря на такую страшную тему, взывает у меня улыбку.
От этого можно отключиться? спрашивает он. Где там выходы? Они охраняются?
Я снова пытаюсь вспомнить картинку из моего сна.
Там везде ангелы не думаю, что выход возможен. Вокруг меня была охрана, агрессивно настроенный эскорт.
Эскорт? цепляясь за слово, спрашивает он. Они тебя куда-то ведут?
Они скорее, как сопровождающие, потому что я полна своей собственной силы, отвечаю я.
Куда ты идешь? спрашивает он.
Я не знаю, но
Но? спрашивает он.
Но я хочу идтимне нужно быстро передвигаться. Я чувствую, что они слишком медленные, потому что они смотрят на меня так, словно на крушение поезда или что-то в этом роде, и не могут отвести взгляд, говорю я, пытаясь воспроизвести в голове выражения лиц ангелов.
Почему ты там? спрашивает Рид, и я вижу, что он больше не может сдержать в голосе злость.
Не знаю, честно отвечаю я.
Эви, этот сценарий совсем не похож на нашу стратегию, обвиняюще говорит он.
Нашу стратегию? И какая у нас стратегия? в замешательстве спрашиваю я.
Уклонение. Ты убегаешь со всей скоростью на какую способна, ото всех видов ангелов, медленно говорит он, так, чтобы я четко слышала каждое слово.
Ну, конечно, моя ошибка, ты имеешь ввиду ту стратегию, в которой я ставлю себя при выше другихтакая стратегия? с сарказмом отвечаю я.
Эви, говорит Рид, его тон был суровым, словно он не мог остановить себя от произнесения моего имени. Я не хочу с ним ссориться, так что вместо того, чтобы повернуться к нему, сползаю по дивану и опираюсь на него. В то же мгновение он обнимет меня, притягивая ближе к себе. Ты должна будешь убежать, тогда у тебя появится шанс. Пока ты находишься на безопасном расстоянии от всего происходящего, я смогу позаботиться обо всем, говорит он, а я закрываю глаза, думая обо всем, что он сказал.
Рид, говорю я, единственный способ который для меня приемлем, это если мне не придется оставлять тебя с носом.
Что ты имеешь ввиду, под «оставлять с носом»в замешательстве спрашивает он.
Если я сбегу и оставлю тебя разбираться с угрозой, это будет означать, что я оставила тебя с носомя оставлю тебя, чтобы столкнуться с тем, что мне предназначено, торжественно объясняю я.
Я Воин, я живу с опасностьюя жажду этого. Это у меня в крови. Вот почему я для тебя идеально подхожу. Тебя привлекает опасность, а я разбираюсь в этом, серьезно говорит он.
Я вздрагиваю.
Ты любишь меня, потому что я магнит для опасностей? спрашиваю я.
Нет, я люблю тебя за то, что ты естьсамая необычная из всех, кого я когда-либо видел. Опасность, это только бонус, отвечает он.