Никакого «спать»! Ру впивается зубами в первое попавшееся, то бишь в моё плечо, прокусив через одежду. Я шиплю от боли, а он неразборчиво бухтит в мой рукав: Надо!.. А то всегда так будем
Я думал, тебе понравилось быть красавчиком-капитаном. Что, уже не катит?
Нажав Ру на болезненную точку в месте соединения челюстей, освобождаю свою руку, напоследок рванув ткань рукава, которая зацепилась за длинный клык. Чёрт, я и не думал, что так больно кусаюсь.
А тебе понравилось быть мной? Эйруин фокусирует взгляд на моём лице и на мгновение морщится.
Не знаю. Не особо.
Ха, чё это? Разве не классно? Бегаешь то за кофе, то за бутерами Ни премий, нихуя Ахренительно!
Хорошо, я буду сам заваривать кофе. И тебе тоже. Иногда!
Насупившись, Ру бурчит:
Я не пью кофе.
Да чай твой! Всё, кончай буянить.
Он как-то резко грустнеет.
Что?..
Пауза. Наконец отвечает:
Я думал, будет классно. Ну, быть тобой. Ты ж такой Весь. Но что-то не помогает. Он замолкает ненадолго. Как был дерьмом, так и остался, только в другой шкуре.
Кстати, о шкурах.
Мм?.. он поднимает унылый взгляд. Моей физиономии настолько не идёт это несчастное выражение, что хочется нервно заржать. Однако я держусь.
В этих всех киношках, ну, про обмен телами, не всегда трахаются. По-моему, там больше суть в том, что нужно влезть в шкуру другого. Понять что-то. Про него или про себя. Усвоить урок.
Отлично. Какие правила? Ру озирается вокруг, затем шатается к стулу и, рухнув на него, откидывается на спинку. Уставляет на меня требовательный взгляд, словно я тут первый спец по чудесам.
Нужно рассказать, что ты осознал за время этого обмена. Возможно, раз сегодня новый год, нужно сделать это в полночь. А может, и так проканает. Ещё есть вариант загадать желание, чтобы мы поменялись назад.
И задуть свечи, с мрачной уверенностью выдаёт Ру.
Свечей нет. Впрочем, как и ёлки.
Почему ты не купил ёлку?
А ты почему не купил ёлку?
Мы одновременно вздыхаем.
Может, всё-таки сойдёт потрахаться? И кончить в полночь. Чем не вариант?
Ага, хлопают петарды, конфетти сыпется на жопу И президент поздравляет.
Я хочу в своё тело, Ру звучит одновременно грустно и капризно.
Стройное и красивое? я усмехаюсь. Вся эта ситуация давит на нервы.
Да хоть какое! И нехер ехидничать.
Да я, вообще, серьёзно. Оно ахуенное, снимаю рубашку и, растопырив пальцы правой руки, веду левой от запястья к локтю. Медленно, любуясь.
Отвали от моего тела.
Вот видишь, ты вечно на себя канишь, а тут понял, что тебя всё устраивает. Это и есть урок.
Херня, а не «урок».
Вот это херня, я указываю пальцем поочерёдно на себя и него. Или предлагаешь вообще ничего не делать? Тут любые способы сгодятся. Если этот не сработает, завтра куплю ёлку и буду приносить ей кровавые жертвы до тех пор, пока дух прошлого рождества нас не простит.
Ру задумчиво кривит губы на сторонуи как моё лицо, оказывается, похоже на Берт, когда она так же делает.
Допустим, он запрокидывает голову и прибавляет громкости: Дорогая вселенная! Отдай мой кожаный мешок, я всё прощу!
Она, подсказываю громким шепотом. Она должна нас простить. Мы раскаялись и осознали свои косяки.
Ру кричит в потолок:
Я осознал, что чмом лучше быть в своей шкуре, чем в чужой! опускает взгляд на меня, говорит на обычной громкости: А у тебя какие?
Ммзадумываюсь. Сегодня я понял, что слишком тебя гоняю. Отныне клянусь сам заваривать себе кофе, а тебе чай. Например, три дня в неделю.
Мы изучаем потолок, однако никаких сверхъестественных знаков не видно. Ру даже встаёт со стула, подходит и заглядывает вверх с моего ракурса.
Что-то хлипкое у тебя обещание. Сам говорил, нужно ОСОЗНАТЬ. А ты про чай, он уже и разговаривает нормально, да и выглядит бодрее. Очевидно, ещё подлечился моей кровью, пока кусался.
Нуя разглядываю бежевый абажур, прикидывая, чем бы ещё задобрить вселенную. Обещаю меньше тебя кусать. Язапинаюсь от внезапного смущения и продолжаю тише: Может, недостаточно тебя ценил. И не берёг.
Бля, как-то неловко говорить подобное. Такое чувство, что и морда покраснела.
Когда всё же опускаю взгляд на Ру, обнаруживаю, что он смотрит на меня и морщится.
Н-да, теперь ясно, о чём ты говорил. Какого хрена я выгляжу ВОТ ТАК?! он обличающе тычет ладонями мне в лицо.
Как?
Как придурок! Какой-то мальчик-с-пальчик с голубыми глазками. Вселенная, блядь, за что ты мне дала такую морду?!
Так, ёб твою! Ну-ка заткнулся, а то завтра проснёмся в телах ещё хуже!
Да куда хуже?!
Зажимаю ему рот ладонью, и тут же голос раздаётся в сознании: «Я ж мерзкий. Смазливый как»
Как в той песне, я напеваю высоким голоском с придыханием: «Мальчик, сладкий как мороженка».
Ру злобно щурится поверх моей ладони. «Допиздишься ты у меня!»
Я тоже тебя люблю.
Опустив ладонь, прижимаюсь к его губам, благоухающим портвейном. То есть моим собственным губам. Полный изврат. Потому и поцелуя особо не получается: мы недоуменно поглядываем друг на друга и примеряемся, как будто это не то что первый раз, а даже ещё более неумело.
Чуть отодвинувшись, Ру порывается что-то сказать, но я вновь затыкаю ему рот поцелуем и перебиваю телепатическим: «Я тебя люблю».
«Но»
«Заткнись».
Он и в самом деле расслабляется, будто сдался. Закрывает глаза и отвечает на поцелуй, а затем даже обнимает.
Когда отрываемся друг от друга, Ру смотрит мне в лицо и выносит вердикт:
Не сработало. Переходим к более действенным ритуалам, он берётся за ремень и начинает расстегивать.
Но-но, держи свою волшебную палочку в штанах! То есть мою. Я как бы не против экспериментов, но сосать собственный хер не буду.
Да? поддразнивает Ру. Не готов пойти на жертвы? А вселенную чаем не обманешь!
Что-то я не понял, почему моё отношение к тебе нужно доказывать таким экстравагантным способом.
Да ладно, он отпускает расстёгнутый ремень, и металлическая пряжка глухо брякает по штанине. У меня всё равно на полшестого. А я-то думал, почему тебя с бухла на еблю не тянет.
Угу, прям день секретов. Давай теперь ты, вдруг хоть это поможет.
Эйруин ненадолго задумывается.
Я ел крыс. В целом нормально, только шерсть в зубах застревает.
С опаской спрашиваю:
Ещё что-нибудь?.. живо представляя, как однажды на завтрак Ру поставит передо мной полную сковородку жареных тараканов.
Однако он, видимо, по-своему поняв вопрос, продолжает откровения:
Ещё мне нравится вылизывать тарелки после еды.
Мм. Почему я этого не замечал?
Потому что при тебе я так не делаю.
Ясно.
Мы снова разглядываем потолок. Никаких знаков от вселенной, только паутина в углу.
Вздохнув, я топаю к своему стулу, а Ру, ещё немного посмотрев вверх и по сторонам, говорит:
Пошёл я спать. Ебли нет, ёлки нет, в гробу я вертел такой новый год.
Зато есть мандарины, указываю на стеклянную вазу.
Я тебе взял, ешь все. А я пошёл.
Однако когда он доходит до дверного проёма, я от внезапной мысли вскакиваю и ору командным тоном:
Стоять!
Ру и в самом деле останавливается, лениво озирается через плечо:
Соседи, небось, обосрались со страху.
Я должен пойти с тобой. Мы ж ночью поменялись. Вдруг это работает только на малых расстояниях. Да и надёжнее рядом быть. Не хочу, чтоб моё сознание летало туда-сюда в поисках тела, застрянет ещё где-нибудь.
Если вселишься в стол, стучи ножкой три раза. Я призову зубную фею, она всё решит.
Вообще-то у мебели нет зубов.
Ну тогда плотника с моржом, блядь! Спасу тебя по-любому, не дрейфь.
Убедил. Тогда я лучше останусь с мандаринами.
И тортом, подсказывает Ру, кивая на холодильник.
Торт есть? И ты молчал?!
Конечно. А то нажрёшь мне жопу, как у тебя.
Бля, да вы заебали! То Берт, то ты У меня нормальная жопа, на всякий случай оглядываю своё тело, которое как раз стоит перед глазами.
Ру снисходительно взмахивает ладонями.
Ладно. Идеальная, он поднимает бровь и, типа-соблазнительно отклячив задницу, указывает на неё пальцем. И моя. Сейчас ка-ак развлекусь с ней
Схватив с обеденного стола белую статуэткуона уже была здесь, когда Ру снял квартиру, запускаю в Эйруина, который отпрыгивает в коридор. Однако затем раздаётся какой-то шум, придушенный мат и грохот. Судя по всему, моё тело упало.