«Женщина с иголочки». И с их же сталью вместо костей Со сталью и вместо же всего: стержня тканей и крови Что в жидком да что и в твердом, газообразном состоянии И в расправленном или же нет виде Вместо и нормальной же радужки глаз! Вместе и в смеси же с хлором Будто и робот же в коже. Еще и нестареющий же, ко всему. Хоть и с душком И не душки! Похожим на сгоревшее и обугленное, но и вместе же с тем и затем же смоченное, влажное дерево С налетом пыли и пленкой плесени Почти что же и сыр. Что с плесенью! Только она и не деликатес. Обычный сыр и разве что снаружи и на выкинтош! Хоть и «демонесса» же! Лишь красивая оболочка Как прикрывавшая, так и прикрывающая же ужасающе гнилую труху! Что-то похожее же и на леса из кошмаров Где в ночной мгле светишь фонариком на стволы их деревьев А они же: одинхуже и страшнее другого С раскуроченными дуплами и, что ни говори, распятыми ветвями А и где-то между еще у них есть и дырки-глаза Пробитые дятлами Разных форм и размеров Как и с различным же их наполнением И ладно жегде и просто та же самая все труха А где же есть еще и черви! Вот Так и тут. И с ней. Накренившийся же, почти что и упавший черный ствол Но отчего-то все же еще и продолжающий стоять на своих двоих корнях Видимых! А там и десятке же, сотне не то и тысяче же и корней На целой корневой системе! Вцепившейся же намертво все в ту же самую черную, пропитанную задолго до кровью и по́том землю Моими же все кровью и по́том. И это же сейчас не лицемерие и себялюбие Тем более скромность. Факт!
И скажи же мне теперь: «Что такое хорошо, а что такое и плохо? Что за здравие? А что и за упокой?». Ведь она же мне этого не скажет и не расскажет И никому же ничего она не должна! Тем болееи в этом же конкретном разрезе. А что уж говорить за родителя и учителя. Ведь в ее же собственном разрезе и понимании все понятия менялись местами. Но и что же все-таки интересно в этомвставали же тут же и на свои. Но и не переставая противопоставляться и сравниваться же при этом. Ведь как ни крути, а как и разным людям место найдется и такому же конкретному понимаю вопроса. И где все лишь так, как оно написано. Как слышитсяда так и пишется. И между строк где пустота. «Белое лист. Черное текст». Все! И нет никакого тебе светло-серого у и рядом же с первым, как и темно-серого же у и рядом же со вторым И только же лишь после лишь периодически повторяющихся же встреч и только в воспитательных целях с ней я поняла это. Как и то, что с ней же я вдруг всячески переставала поносить Егора. И да, только лишь с полноценным появлением его же в моей жизни До же этого Стоило же ей только закончить и начать ему, как бац!.. и это же все, что было с ней не улетучивалось и испарялосьуравновешивалось. И уже же она не казалась мне таким уж прям всем из себя монстром. Если и говорить все еще за боль и ее синхронизацию. За переход ее же из моральной в физическую Не обратно. Где вот как уже и он не был монстром За забиваемость и однойдругой. Не спасает, а перебивает. Моя. А ее Тоже ведь, наверное Правда, вот с чем конкретно связана ее боль и в отношении же меня? Ее слезы Крокодильи же, разве что Не хуже, чем и у самого же Влада. Хотя и там же и с ним не все так гладко и однозначно С Розой и в ней же даже, в сравнении или не сравнении с ним, поболее же от крокодила как было, да так и будет Но интересно же все еще и до сих пор! Не могла же она и меня вдруг с ничего пожалеть. Или это мог быть тот самый «медовый месяц» между периодами же насилия? Когда насильник-абьюзер, теряя ненадолго жертву из виду, после и все того же абьюза над ней, чувствуя или нет свою вину, тут же стремится ее же себе и вернуть Вряд ли. Ведь с ним-то, и как раз же в этом конкретном моменте и более-менее, все понятно. Что и ничего. Да и кто же хоть раз, и неважно же в здравом, не здравом уме, твердой, не твердой памяти, но и брал же погонять его пальто ни разу же до этого не нося и хоть чьих-то, не своих, других тапок? А вот с ней Она же в процессе все тоже насилия-абьюза кажется таким настоящим ужасом и не на крыльях ночи наяву что
В общем! Только представь Пересчитываю я все углы и твердые поверхности всю и мебель квартиры. После очередного же «неуда», «удовлетворительно» «прогула» или сна на уроке паре «не поведения» После и невозможности же выучить без нее да и как с ней же ее же все предмет И ее непосредственно же вызова! Она же тратит свое время на меня Так еще же и дваждыведь еще и объяснять, разъяснять мне что-то затем должна, чтобы и прожить хоть какое-то время без меня и моей же не учебы спокойно Ведь и «как, в конце-то концов, можно, действительно, это не понять». Она же это все понимает! Что-то же и от обучения пользованию телефоном старшего поколения младшим и ответной же реакции первого на ту же самую фразу выше в виде: «Да я же тебя есть с ложки учил(а). Расскажи же мне теперькак эту железяку можно не понять». И наоборот Да и, кстати, по ложке Еще же одна причина После очередного же ее неудачного приготовления чего-либо. Там ведь и правда порой было трудно точно определить, понять и принять, что именно находится в это как никогда же черном ящике это такое. Каша? Суп? Да и как поймешь теми же все вкусовыми сосочками О да! Пригодилась же таки реклама К горю же лишь только ли, счастью?.. Хотя и после же «надаивания» жирафа «радугой», «полетов» от энергетика, «слонов», «котов» везде, причем и со всеми же всюду и прочего такого же и не казалось же, но и только лишь казалось, больше и большей же наркомании по телику не будет Ведь: «но». Кто-то вновь забыл покреститься в моменте И это я! Как и всегда, собственно когда и все же либо дюже сладко, либо и гиперсолено Правильноникак! Но лишь же и попробуй сказать ей об этом честно и в лицо Пострадает же уже твое. То бишь: мое. Ну и твое да наше же! Вместе же и с теломпри проверке «устойчивости» и «выносливости», «выдержки» той же самой все мебели при встрече же со мной. Дерево с деревом. Ха? Ага Кто победит? Устоит, выдержит и окажется же куда более выносливым, чем и тот же все непротивник? С приложением же к столу головой и лицом после и хорошей такой затрещины и по инерции же победит же он. К полу ей и всем тем же теломаналогично А! Ну и, конечно, и в качестве же еще бонуса и как никогда же и нигде поощрительного призаеще и стулом, от щедрой души и с барского же плеча, как и весьма же и легкой руки под такие-то несложные дела, сверху накроет. И не она. Все так жепо инерции. И по пути же падения. Ведь толкнут же в спину. Споткнулась-упала-очнулась Кхм. И не один раз. Для точности! Да и тут же как бы что ребенок, что не что воля, что неволя все равно! Но и было же все же занятно объяснять потом преподавателю женщине и по хореографии школьному же кружку танцев, что: «Я не могу заниматься потому, что упала после того же, как моя мама меня же толкнула и после уже чего сверху же меня еще и стулом накрыло, представляете Хоть и не столом, да?». Ведь тогда же еще и «насилия», «буллинга» а уж и тем более «абьюза» как таковых же и в речевом аппарате большинства не так и много было Да и вообще же почти не было Даже семейных! Тем более и старшего поколения. Да и сейчас, чего уж там, их нет Так чтоб и нормальныхпонятных, и не принятых же еще раньше как и «само же собой разумеющееся» и «у всех», всем Не было, не было и вот опять, прям. Конечно. И она же еще так на меня посмотрела но и все-таки же не спросив: «Тебя дома бьют». И да, что еще же более занятновопроса же как такового да и как знака же так и не последовало. Ну а риторика, как и все затем, была лишь взаимна. И все! Но и что кстати, вот, наверное же как раз таки и с этого момента и началась пора моих «полетов и падений». Благо ещеи не прыжков и вскрытий Ну, разве что и в лесу. И оленихи И хоть где-то же женский род и их же окончания прорезались. Нарисовались да не сотрешь! К худу или добру, м? Хотя попрыгунчики и лизуны мне нравились. Пусть и за них же тоже прилетало. И знатно Когда же они и сами уже прилетали. Но и кто ж знал, правда, что рамы и вазы бывают такие ценные? Ценнее же жизни и здоровья Моей и моего. А потолки, вместе же с ними, так хорошо прилипают И к ним же все так же хорошо прилипает После подбрасывания и соответственно же прилипания к ним каких-нибудь и глаз Деда Мороза ну и к примеру! Было прикольно и еще какое-то же время после. Правда, потом же лишь только больно. Но ведь и на что и кого же еще, кроме и всего же вот этого, нужен балласт ба-ла-а-анс м а равно-ве-сие? Но и вернемся же к «пересчету» и самому же его виду. Сначала аверсом лица и тела. Потом реверсом. И вдруг же неожиданно оп!.. и вопросительная боль в моих глазах находит ответ в ее. На какую-то секунду Да даже и долю секунды. Ведь как она появиласьтак почти же тут же ведь и исчезла. Будучи спаленной, али нет. Но и только же и сделав, что и вылившись мне и в меня же еще большим ужасом и сильнейшей же собой. Как и двойной: ее и моей. А там и тройной! За то, что, и уже наверняка, увидела же все это. Сначала же она, потом и я Глазастая же. Да и никогда ведь не откажется добавить, так еще и слихвой. Хоть за кого и что. В одном же все флаконе и ударе!