Был ли третий запах запахом энергии Влада? Однозначно. Как и то, что не первый и не второй. Ведь первый, как и в случае же с влажной сиренью, был ее собственным. Третий буквально же и сам раскрыл себя, как и подтвердил же своего хозяина вместе с собственные же словами Никиты о нем до этого, теперь стоящего же здесь и продолжающего же благоухать всем этим прямо перед ней. А со вторым все и так уже было понятно, он же, в свою очередь, был уже и не ее и не его. Как и в случае же с обугленной и влажной древесиной. Но тут уже и без метода исключения можно было обойтись. Так и нашлось еще что-то, помимо же их половинчатости и полукровности, где они сходилисьво влажности и цвете: что сирени и земли, да что и первой и лаванды. Пусть и не до конца. И не по всем моментам. Но в общем и целомда. И тут-то как раз Софии и как никогда же хотелось, чтобы так все и оставалось. И если пусть даже и не навсегда, то хоть и на подольше. И не раскрывалось же все до конца так же: что будто же она и не ангел вовсе в большинстве же своем, а копия его. Только и в юбке. И без юбки.
Осознав же, что окончательно запуталась и так же бесповоротно зашла в тупик, так и не выбравшись что поначалу и из белых граней его же все еще бездонных глаз, что и из черных же линий его «тату» после, она зацепилась за последнюю мысль о желании быть дальше и оставить все это так пока что и на подольше и сделала шаг назад. Вполне же правдоподобно и твердо. И почти же что даже и не сыграв страх.
Ладно тебе Ты же не боишься! Отреагировал на ее спектакль одного актера громким смехом Влад, мазнув лишь слегка своим темным взглядом по ее глазам и будто бы еще и взорвался, врываясь же тем самым в ее обонятельные каналы свежестью лавандово-мятной бомбочки. Примешивая к этому и еще же очередную затяжку с выпущенным в ее лицо дымом. С которым, в отличие от нее же самой, у него не было никаких проблем. Равно как и в разглядывании в нем же ее черт лица. И продолжая все еще сдавленно хихикать какое-то время, опустился им к ее уже не столько сухим и потрескавшимся, сколько покусанным и прокусанным же до крови губам, сжатым меж собой. Ну Не должна, во всяком случае. Или что? Я первый у тебя такой? И с таким. По-любому же до меня был еще кто-то из них. Тут-то девушка и убедилась, что если он что и прочитал, как и знал же из прочитанного, то всего и понемногу, не углубляясь. Но как ни странно и в данных же конкретных обстоятельствах даже эта информация ее никак не расслабила. Тем более. Еще же и больше, наоборот, напряглаведь ей же теперь придется на это и за это все самой отвечать. Или все же нет? Никитос или Егор Егор или Никитос? Вопрос был риторическимведь он опять над ней издевался. А будет точнее даже сказать, что и не снова, а и всегда. Но и она уже была не так проста, как в первые минуты их знакомства, только прощупывая же буквально его почву и узнавая же его самого тем самым, чуть больше и проникаясь. И не собиралась же уже так просто поддаваться на его провокации. Внутренне же, во всяком случае. Тело же ее считало и как-то иначе и, не выручив сглатывания в прошлый раз, решило отыграться сейчас. Да еще и как громко. И дважды. На одно же и то же хоть и первое и второе, но и в каждой же отдельной части вопроса имя. И подряд. Никитос! Конечно Другого же ты избегаешь и боишься как огня. Верно? Да. Впрочем как и меня. Но если же еще со мной ты ни в чем не виновата Во всяком же случае, пока. Хоть и уже же довольно-таки резка и дерзка на язычок То вот с ним
И с ним я не виновата! Перебила его и вновь же резво, как и почти что дерзко и резко с его же собственных ранее слов София. Не опровергая, но и не подтверждая же до конца тем самым их.
А это еще же как посмотреть И рассмотреть же слово: виновата, вернувшись в вертикальное положение тела, рыжий выкинул наконец-таки дотлевший бычок в ближайшее металлическое мусорное ведро и обернул свои глаза в свой же янтарный цвет. Убрав этот ранее же знак отличия, как и линии связей между другими не такими же. Не ты, да. И конкретно. А на кого ты так чертовски похожа. И и, в секунду же оборвав себя, как-то вдруг и резко раскрыл еще больше свои глаза. Будто же и не столько увидев сощуренный и заинтересованный взгляд карих глаз на себе, сколько же и именно уже почувствовав тянущиеся ветви и раскрывающиеся же к нему сиреневые цветы сиренипознания. И тут же обреченно простонал сквозь сцепленные зубы. Переборщил. Затем закатил глаза. Несколько раз мотнул головой. Словно и избавляясь же от тонких нитей, связывающих его с тем, той, кто могла же как будто бы уже и заставить его тем самым говорить дальше все это, как и делать, как от ее же ветвей и цветом. Но и не до концалишь ослабляя их. Чтобы те разве что придушивали его, а не душили. Держали наплаву, не топя. Словно бы и в рамках, гранях же приличия и права. И задумалсянасколько же, даже еще и не зная этого, как и всего, она все же была сейчас недалека от истины. Буквально. Но вот только же и истины, которую он и конкретное же сейчас мог только приоткрыть, не раскрыть, не открыть, а уж и тем более не распахивать перед ней дверь с рук и сносить же ее с петель с ног. Но и что, видимо, уже прямо-таки и начал делать. Нужно было исправляться. Как бы горестно и несправедливо это все же ни звучало, будь я проклят, если не поэтому они ныкали тебя по всем углам от меня! Бывает же Так просто ларчик открывался! И дабы если уж окончательно не свести все подозрения на нет, то и отвести же хоть и минимально их от себя. Вроде и тех же, что: «Он все знает и сейчас ей все расскажет». Нет же. Нет. Не он ведь и не сейчас. Да и не все. Как бы и ни хотел обратного. Во всяком же случае, пока. Но и не до конца же при этом и пугая, полностью же избавляясь в ней от себя, а только лишь отворачивая и держа на дистанции. Опять же все, пока. Развел руками в стороны и продолжил играть. Будто и стараясь привлечь к своему уже и шоу и себя как и одного же актера чуть больше внимания, чем есть же сейчас. Но вот только угрюмые и темные прохожие спешили по своим делам, прячась: кто под своими темными зонтами, кто и под все теми же яркими и цветными навесами все тех же магазинов и кафе, ресторанов и баров, клубов, а кто и под металлическими крышами и не выглядывал же из-под них лишний раз. Смотря же исключительно под ноги и перед собой. А не по сторонам и дальше собственного же носа. Тем болеена какого-то там парня, лишний же раз привлекающего к себе внимание. Но вот только и почему от меня? Разве я страшнее его, София? Вот по твоим меркам!
Н-нет и голос ее вдруг неожиданно дрогнул. Неожиданно жедля обоих. Но и не столько же от холода и самой же непогоды, сколько от нового тона и тембра его голоса. Только недавно же бывших серьезными и твердыми, как никогда. Как и сам же онмимом, что и только же лишь единомоментно проскакал по улице, желая хоть немного отойти от себя и действительно повеселить народ, внимания же на него должного так и не обративший. И вдруг ставших же отчужденными и обреченными. Как и он же самклоуном, что и сел же под дождем и пусть не заплакал, но расклеился и растекся же сам и нарисованным на его же лице гримом, как и напускной же поверх маской. И вряд ли же все это случилось из-за того же все исключения из правила, что и подтвердило же правило. Но додумать конкретно же в этом направлении Софии не дала так же неожиданно поднявшаяся сырость, а даже и влажность, что от самой же земли, что и сирени да и что же общего воздуха и асфальта, заставив ее несколько раз прокашляться. И даже подавиться. Да еще и так, что пришлось даже в моменте и заземлиться, испугавшись вдруг выплюнуть не только и тот же все треклятый ком, что так и ходил по ее горлу то вверх, то вниз не хуже и шарика в колбе в проверке на объем легких и аттракциона, пусть уже и другого хоть и в том же все парке, только и на силу удара кувалдой, но и все же свои внутренности разом. Но решив же все-таки рискнуть и в последний же раз как подлететь вместе с ним, но только уже и на очередной же петле горки, совместив как никогда же и нигде неприятное времяпрепровождение с полезным избавлением, так и повторить чуть тверже и громче свои только лишь начавшиеся последние слова, она буквально же и выплюнула их вместе, но и только лишь, с комом. Нет, не страшнее!