Он предложил мне бутылку воды. Я поблагодарила его кивком, открыла крышку и сделала большой глоток.
Ты в порядке? спросила я.
Держусь, ответил он, но это прозвучало так, будто ему это плохо удается. Ревейоны сделали официальное заявление. Сказали, что они хотят очистить Зону, но подразумевают очищение как во времена инквизиции. Для них все Пара одинаковы и все они должны быть стерты с лица земли. Они пообещали продолжать уничтожать любые остатки магии в Новом Орлеане и «систем, которые их поддерживают».
Сдерживающих, догадалась я, и он кивнул. Кто сделал заявление?
Иезекииль.
Значит, у него не было взрывчатки. Что ж, это меня не удивляет.
Меня тоже. Глаза Гуннара потемнели. У них своя миссия, а у меня, видит Бог, моя.
Его взгляд проследовал за агентами, которые вынесли кого-то на носилках, накрытых темной тканью.
Каждое слово было неспроста. Они намерены вести войну против жизни, которую мы здесь построили.
Иезекииль звал за собой Лиама, сказал я, вспоминая отвратительную ситуацию, произошедшую на улице. Он знал о его сестре и думает, что он их поддерживает.
Гуннар с симпатией посмотрел на меня и произнес:
Это не значит, что он является целью.
Возможно и не значит, подумала я, но все может быть.
Добавь еще больше тоски в свой взгляд, и я подумаю, что ты собака бассет-хаунд.
Это не тоска. Это Я вздохнула. Хорошо. Это тоска. Но от признания этого лучше чувствовать я себя не стала.
Извини, проговорил он и провел рукой по волосам, углубляя борозды. Это была неудачная попытка улучшить настроение.
Я не уверена, что это возможно, сказала я, взглянув на стройную женщину с миндалевидными глазами, которая смотрела на нас с другой стороны забора.
Ее бледные волосы ниспадали волнами вокруг ее узкого и столь же бледного лица, которое было отмечено линией малинового цвета, окрашивающей ее кожу от носа до подбородка и пальцы, которыми она плотно обхватила прутья ограды.
Она была из Благих Паранормальных, членом Двора и женщиной, которую я видела на Острове Дьявола раньше. Согласно человеческой мифологии, фэйри Благого Двора, как и многие другие Паранормальные, были в основном «хорошими».
Человеческая мифология ошибалась.
Она встретила мой взгляд с непреодолимой ненавистью. У нее была выправка королевы, но вместо того, чтобы сидеть на троне, она томилась в раздираемом войной районе за оградой со своими врагами.
И все же, в десяти метрах отсюда другой Пара передал то, что было похоже на кусок хлеба, через прутья решетки изможденному офицеру Сдерживающих, который откусив кусочек, поблагодарил его кивком.
Благая, увидев это, брезгливо вскинула голову.
Два мира, заточенные вместе в тюрьме. Вероятно, это не тот результат, который предсказывал Двор, и, конечно, не тот, которого они хотели.
Гуннар поймал направление моего взгляда, посмотрел за уходом Благой, ее длинное платье струилось вдоль тела, когда она, двигаясь, исчезала в толпе.
Как ты думаешь, Ревейоны будут озабочены разницей между Консульством и Двором?
Я не знаю, с чего вдруг? спросил Гуннар. Основываясь на том, что они нам до сих пор демонстрировали, для них все делится на черное и белое. И Консульство, и Двор обладают магией, что делает их врагами.
Он вздохнул.
Ты выглядишь усталым.
Я выжат, как лимон. Почему бы мне не встретиться с вами в магазине позже? Мы можем разделиться. Он потер виски. Может, между делом я смогу найти бутылку выпивки в Кабильдо.
Я бы не отказалась от выпивки, сказала я.
Какого черта вы здесь делаете?
Желание выпить усилилось.
Мы оба повернулись и увидели Джека Бруссарда. Агент Сдерживания, Бруссард, был тем, кто сказал мне, что мой отец был Восприимчивым, и он разгромил магазин в поисках доказательств того, что я организую незаконные собрания Восприимчивых. Он ошибся и не узнал правды обо мне, но это не имело значения. Как и Ревейоны, он уже решил, кто здесь является злодеем, и мы с Лиамом оба попали в эту категорию.
Бруссард был высоким мужчиной с каштановыми волосами и зелеными глазами. У него было непривлекательное лицо, возможно, из-за того, что на нем постоянно было выражение гнева и раздражения. Или, может, это было из-за тяжести огромного жетона на его плече.
Не то, чтобы мы должны что-то тебе объяснять, сказал Гуннар, но мы поможем с ответом. Мы были в Квартале и услышали взрыв.
Бруссард остановил на мне свой разгневанный взгляд.
Ты действительно думаешь, что она должна быть здесь? На Острове Дьявола?
Она может говорить сама за себя, сказал Гуннар. Но поскольку ты спрашиваешь меня, то да. У нее есть пропуск, и она сегодня выполнила свой долг. В отличие от некоторых, добавил он и с презрением посмотрел на чистую одежду Бруссарда.
Меня не было в городе.
А теперь ты здесь, произнес Гуннар. Если ты хочешь работать, поговори со Смитом. Он указал на высокого человека с темной кожей и белым планшетом в руках. Он раздает задания.
Ты мне не начальник.
Так же, как и ты мне, и я не заинтересован в том, чтобы тратить время на споры с тобой. Если ты здесь, чтобы помочь, помогай. Если ты здесь, чтобы устраивать неприятности, сделай одолжение и избавь нас от бумажной волокиты: вернись в казарму и не сходите с ума.
Бруссард подошел ближе к Гуннару. Они могли бы столкнуться грудными клетками, если бы Бруссард был бы настолько глуп, чтобы начать потасовку.
Знаешь, Ландро? Настанет день, и с тебя собьют спесь. Ты потеряешь свой социальный статус, все свои особые привилегии и с тобой будут обращаться, как и со всеми остальными.
Ты идиот, Бруссард, если считаешь, что я работаю ради престижа. Я хорошо делаю свою работу. Очень хорошо. Почему бы тебе не сделать всем одолжение и не отвалить? Это был страшный день, и мы потеряли много хороших людей.
Из-за Паранормальных, бросил Бруссард.
Гуннар размял плечи, как человек, готовящийся к драке.
Господи боже, ты же не остановишься? Разве ты не видишь, что это сделали люди? Разве ты не видишь, что это не имеет ничего общего с магией, но имеет с идиотизмом? И можешь ты не смотреть на все через призму собственных глупых предрассудковчто собственно твои личные проблемы, коих тьмаи просто отправиться выполнять свою чертову работу? Это не время и не место для твоей близорукой политики.
Господа.
Мужчина в камуфляжной формевысокий, хорошо сложенный блондин, с глазами цвета темного янтаряшагнул вперед. В Квартале я знала множество агентов Сдерживающих, но никогда раньше его не видела.
Раздражение снова вспыхнуло в глазах Гуннара. Человек выглядел полностью расслабленным, даже несмотря на то, что встал между ними, чтобы они не повыбивали друг из друга дерьмо.
Сейчас очень плохое время и место, чтобы вести себя подобно подросткам, сказал он.
Не могу не согласиться, произнес Гуннар. Я предложил агенту Бруссарду несколько способов, которыми он мог бы внести свой вклад в работу по очистке, и он должен выбрать один из них или вернуться в казарму.
Думаю, что это очень хорошая идея, сказал мужчина. Еще многое предстоит сделать до того, как стемнеет. Агент Бруссард, если вы не можете найти чем себя занять, могу предложить вам составить отчеты.
Лицо Бруссарда покраснело от гнева, когда он оказался между мужчин.
Это на вашей совести. Это и все то плохое, что еще произойдет. На вашей.
Он ринулся в сторону группы в форме агентов Сдерживающих.
Джон, произнес Гуннар, это Клэр Конноли. Клэр, Джон Риз. Он из армии, расследует действия Сдерживающих в свете битвы за Мемориал.
Бывший оборонный подрядчик хотел открыть Завесу в Талишике, где ее прорвали изначально и где был установлен мемориал. Нам удалось закрыть ее, но это потребовало магии и усилий, и я нечаянно расколола землю, пытаясь направить огромное количество энергии в дело.
Я догадалась, что Объединенное начальство потеряло веру в Сдерживающих и их подрядчиков. И я предположила, что это вызывало раздражение у Гуннара.
Не расследовать, сказал Риз. Пересмотреть. Он посмотрел на меня. Вы владеете «Королевскими Рядами».
Да.
А в чем его проблема? Риз кивнул в сторону Бруссарда.
Гуннару потребовалась время, чтобы ответить. Трудно выбрать, какому дьяволу доверять, подумала я.
Он амбициозен и близорук. В мире есть три вида людей. Те, кто верят, что люди всегда правы. Те, кто считают, что Паранормальные всегда правы. И те, кто знает правду.
И мистер Бруссард понимает свое «всегда» слишком буквально? спросил Риз.
Гуннар кивнул.
Взгляд Риза обратился к воротам.
Как и наши враги по ту сторону.
Мы просто приняли это к сведению. Слепая лояльность опасна, независимо от ее стороны.
Риз кивнул.
Очистка была относительно хорошо организована, все было учтено.
У нас с этим строго, резко сказал Гуннар. Не постесняйтесь сообщить об этом, когда вернетесь обратно в Вашингтон.
Риз оглянулся и пристально посмотрел на него.
Не постесняюсь сообщить еще и о многом другом. Я не видел коменданта.
Гуннар, который уважал своего босса, сумел сохранить свой тон ровным.
Он наблюдает за Кабильдо, пока здесь все не проясниться. Для него там безопаснее и для Сдерживающих, для Зоны, для стабильности будет лучше, если он будет в безопасности.
Риз кивнул, словно обрабатывая информацию, чтобы обдумать ее позже.
В таком случае, я позволю вам вернуться к обеспечению его безопасности.
Он кивнул мне, потом Гуннару, который ощетинился, когда солдат ушел. Даже если ему и понравился Риз и он его уважал, он все равно не выглядел так, будто доверял ему.
Со своей стороны, Риз не подошел ни к Бруссарду, ни к другим группам Сдерживающих или персонала Острова Дьявола. Вместо этого он прошел вглубь Острова в направлении клиники. Может, посетить раненых, проверить их уход. Может быть, посмотреть, насколько в порядке оставшаяся часть Остров Дьявола и убедиться, что остальная часть Нового Орлеана защищена от Пара.
Он показался мне нормальным, сказала я, пока Гуннар напряженно наблюдал, как он уходит. Во всяком случае, не такая уж и большая сволочь, как Бруссард.
Да, но ему и не обязательно быть таким. Он оглянулся на меня. У него есть власть, власть и миссия. Бруссард хочет этого, поэтому создает свои собственные теории заговора. Гуннар вздохнул. Как будто ему этого хаоса недостаточно, чтобы он был занят.
Возможно, если появится новый врагкакой-нибудь человек, а не Паранормальный, это неплохо скажется на Бруссарде.
Вечная оптимистка, проговорил Гуннар, затем поцеловал меня в щеку. И поскольку я тоже, то снова в бой. Будь осторожна.
Я кивнула.
Береги себя, сказала я, наблюдая, как мой лучший друг уходит. Потому что иногда это был единственный хороший вариант.
Глава 4
Лиам нашел меня у ограды, помогающей раздавать бутылки с водой Пара, которые наблюдали за Сдерживающими. Он выглядел таким же грязным, уставшим и мрачным, как и все остальные.
Я протянула ему бутылку воды.
С тобой все в порядке?
Он сделал глубокий глоток и вытер грязь со лба.
Я прошел через войну, потому что убедил себя, что она носит временный характер. Она может длиться долго, но все же заканчивается. Такова природа человеческой истории. Но это? Это обескураживает.
Да, произнесла я.
Он покачал головой.
Моему деду Куинну было шестьдесят четыре, когда они прорвались сквозь Завесу. Он отказался покинуть Зону или переехать в город, чтобы быть поближе к семье и медицинской помощи, Лиам отогнул уголок этикетки на бутылке и оторвал полоску. Ушел в местечко, которое принадлежало семье Куиннов в Болотах Техе и остался там. Он был ловцом креветок и ругался, как матрос. Он усмехнулся. Он всегда называл себя немытым невоспитанным матросом, что было правдой. Помнишь, за месяц до Второй битвы все говорили, что будет нападение на Новый Орлеан?
Я кивнула. В то время было намного больше воздушных сирен, больше эвакуаций, люди больше запасались водой и батарейками.
Мы с Гэвином вышли к болоту Техе, чтобы сделать еще одну попытку вытащить его из Зоны. Мы не хотели, чтобы он был в городе, если все обернется совсем плохо. Но мы также не хотели, чтобы он был полностью отрезан, что было вполне реально, если бы Новый Орлеан пал.
Что случилось?
Лиам оторвал от бутылки еще одну полоску, и она, кружась как конфетти, упала на землю.
Он сказал, что пришло его время, и он не позволит войне выгнать его из дома. Мы с Гэвином пытались убедить его, что он должен уйти. Но он смирился с судьбой, и это было единственное, с чем мы не могли поспорить.
Так что же вы сделали?
Мы остались на ночь, наблюдали, как садится солнце. Он любил готовить, сделал куриное фрикасе. Мы ели на его заднем крыльце, наблюдали за черепахами на кипарисовых пнях, пеликанами, парящими над водой, пили очень хорошее, очень холодное пиво.
Он умер? спросила я после минутного молчания.
Лиам кивнул.
Три недели спустя. Как выяснилось, перед битвой. Мы все еще владеем этим местом, хотя я не был там уже несколько лет, он отмахнулся от грустных воспоминаний. Думаю, суть этой истории в том, что иногда нам просто нужно найти свое место, свой дом и принять то, что происходит.
Он посмотрел на меня, и я почувствовала, как моя душа затрепетала в ответ на его взгляд.
А ты как, Клэр Конноли?
Держусь. Помогла Лиззи, поговорила с Гуннаром. Лиззи попросила кое-что. Сказала, сделаю, что смогу.
Хорошо, произнес он. Хотя мне кажется, что фея огня и Рыжуля, работающие вместе, до добра нас не доведут.
Кажется, всем нужно было немного развеяться, даже Лиаму.
Я указала на забор.
Я также видела, как Благая пыталась нас всех сглазить.
Эта женщина очень хороша в сглазе. И не она одна.
Он указал на мужчину по другую сторону забора, щелкающего что-то типа фисташек и оживленно разговаривающего с двумя другими Пара рядом с ним.
Это был крупный мужчина. Большой, с широкими плечами и животом, который выпирал из-под его ярко окрашенной туники и таких же ярких штанов. У него было широкое круглое лицо и черные как смола глаза, его кожа была оливково-зеленой. Глянцевые черные рога, такие же как у Мозеса, но длиннее, возвышались на несколько сантиметров над его головой.