«Это сумасшествие. Мне нужно уйти».
Она передвинула ноги к огню и пошевелила пальцами. Как далеко она сможет уйти босиком? Сплошная чернота заменила густую зелень джунглей, и наступила ночь.
«Ты должна попытаться ради своего отца».
И ты считаешь, что я уникальна, потому что можешь ко мне прикасаться? спросила она.
И из-за видения.
Видения? Да, она тоже видела его, когда они целовались; однако не знала, как его понимать. И она не хотела обсуждать это, а просто хотела уйти.
Не отрицай, что ты его тоже видела, проговорил он.
Я такого не видела.
Он рассмеялся.
Ты сомневаешься? спросила она.
Он кивнул, отчего чёрные волосы упали ему на лоб.
Да. Возможно, пришло время раскрыть, что среди многочисленных сил, у меня есть и та, помогающая распознать, когда люди лгут.
Ага, смотри! Ты знаешь, когда люди лгут, значит, ячеловек. «Не могу поверить, что апеллирую этим».
Он нахмурился и убрал волосы.
Вряд ли.
Насколько мне известно, мои родителилюди. Ну, моя мать точно. Упокой Господь ее милую душу.
Хмурое выражение Чаама сменилось на что-то напоминающее сострадание.
Жаль слышать, что ты потеряла мать. Ты ещё была маленькой?
Нет, это случилось около полугода назад. Сердечный приступ на работе.
Ого. Мэгги никогда не говорила этого вслух. Хотя было хорошо поговорить, и ещё лучше было говорить с Чаамом. Если подумать, впервые за несколько месяцев, она чувствовала себя так непринужденно. И осознание этого добавило ещё один уровень сложности ситуации.
Она была актрисой кино, продолжила Мэгги, смотря на пламя, чтобы избежать прямого зрительного контакта. Хорошей, но настоящей страстью для неё стала работа учителем танцев для детей в местной академии.
Кажется, она была прекрасной, вставил он.
Мэгги кивнула.
Самая прекрасная из всех, кого я знаю. Думаю, это одна из причин, почему отец захотел приехать сюда. Он хотел сбежать от воспоминаний о ней.
Отец. Господи, как он изменился. Мужчина, которого она знала никогда бы и ни от чего не убежал. Он принимал жизнь, как и её мать. Вместе они были похожи на вечный двигатель. Их невозможно было остановить. И они дико любили друг друга. Мэгги лишь надеялась найти что-то настолько же эпичное. Так отчаянно мечтала об этом, но, к сожалению, находила лишь мужчин, которые не будоражили чувств. И не просто не будоражили, рядом с ними Маргарет чувствовала себя ледяным айсбергом в форме женщины с чувством стиля. И небольшим, конечно же, модным багажом.
А с Чаамом всё иначе. Проклятье, да. Может поэтому её разум сосредоточился на грязи. Грязь, пыль и сексуальные утехи с Чаамом.
Поэтому я сражалась за приезд сюда, призналась она, так и не смотря на него, потому что знала нет, ей бы понравилось то, что бы она увидела в его глазах.
Он в тебе её видит?
Она чувствовала, как он прожигал её взглядом.
Да.
Он положил руку её на щеку.
Маргарет, посмотри на меня. Не бойся.
Осмелится ли она?
Мэгги медленно повернула голову и посмотрела на него. Тогда-то и заметила, что тот нереальный мужчина, сидевший рядом, достиг наивысшего уровня изысканности. Она упивалась видом острых скул и чётких линий подбородка, идеальные, но всё же выделялись на фоне накаченных мышц и конечностей; поразилась золотистому цвету кожи, которая в свете костра приобрела цвет кожи апельсина. И эти его глаза. Два гипнотических самоцвета обольщения, которые влекли Мэгги, словно сексуальная гравитация, призывая перепрыгнуть через огромный участок безумия и согласиться на все предложения плотских удовольствий. С огромной осторожностью, Чаам протянул руку и провёл по щеке Маргарет, которая прижалась к его ладони, упиваясь теплом.
Если ты похожа на неё, начал он, понимаю, почему твой отец не может оправиться от потери. Ты божественно восхитительна, Маргарет О'Хара. Сами Боги не могут конкурировать с твоим совершенством. Он подался вперёд, чтобы поцеловать её.
Фигушки! Мэгги вскочила. О чём она думала? Маргарет полностью ушла в разговор.
Мне нужно припудрить носик.
Чаам склонил голову на бок.
Что?
Ну, знаешь, отойти по зову природы.
Чаам посмотрел по сторонам.
Ты их тоже слышишь? Как странно. Может, это побочный эффект.
«Что? Нет, Господи».
Она не сошла с ума.
Хм, мне нужно опорожнить мочевой пузырь.
Ох, конечно. Он указал на джунгли. Можешь воспользоваться любым деревом. Это её шанс. Она направилась прямо в тёмные джунгли. Любым деревом, но чтобы я тебя видел, добавил Чаам.
Да провались всё пропадом! Она резко остановилась, когда увидела этого огромного мужчину перед собой. Как он так быстро двигался?
Ты, ты, ты Ты не можешь всерьёз д-д-думать, что леди позволит мужчине наблюдать за ней.
Я не мужчина, а Бог и мало чего не видел, если не считать этих будуар с пудрами. Откуда ты пудру достанешь?
Ух! Невозможный, сумасшедший, восхитительный мужчина.
Наколдую. И позже разъясню устройство будуара, а сейчас, мне нужно уединение. Она растянула губы в самой сладкой, словно яблочный торт со взбитыми сливками, улыбку. Пожалуйста.
Чаам мгновение обдумывал её просьбу.
Если не вернёшься через минуту, пошлю за тобой ягуара. От его обоняния тебе не скрыться, а он изо всех сил старается мне понравиться. Он положил глаз на очень красивую женщину, за которой не может приударить.
Приударить? Теперь животные ходят на свидания? Божечки. Он безумец.
Поняла. Она поспешила в кусты, молясь, чтобы эти обезумевшие животные не ждали в тени, как он сказал.
«Мэгги, ты забыла? Они три часа охраняли тебя, как пушистые стражи».
Проклятье, ей нужно сбежать. Сейчас же.
И она побежала.
Двадцать минут спустя
Я говорил не убегать. Чаам обернул её подвёрнутую лодыжку очередной полоской ткани, полученной из его разорванной рубашки.
Мэгги вздохнула, скрестила руки и откинулась на гамак, натянутый между двумя большими деревьями у костра.
Ну, а чего, поперёк тебя сосиску, ты ожидал? Ты меня схватил, держишь в плену, собираешься лишить меня невинности
Сгорбившись над ногой Мэгги, Чаам пробормотал:
Я никогда Никогда! Не говорил, что стану тебя заставлять.
Но ты
Женщина, я просто изложил факты, и с удовольствием повторю: сегодня ночью, я планирую быть внутри тебя. Он приблизился к её лицу, опаляя щеки горячим дыханием и наполняя разум каждой эротической мыслью, известной женщине. Но ты будешь меня умолять об этом, закончил он шепотом.
Она зажмурилась.
З-зачем ты такое говоришь?
Он провёл кончиками пальцев по её губам.
Я всегда без стеснения и раскаяния говорю правду. Со временем, ты тоже так будешь. Стоит ли напомнить о видении?
Она отрицательно мотнула головой.
А я думаю, что стоит. Считаю, ты должна увидеть наши обнажённые, потные тела, сплетённые, как две голодные змеи; увидеть, как я сжимаю твои бёдра, когда ты садишься на меня.
Мэгги распахнула глаза. Как он мог говорить такие вульгарности?
Уверяю, такого я не видела. Ты отвратительное чудище.
Чаам выпрямился, слегка поклонился и галантно указал на джунгли.
Замечательно. Раз ты так считаешь, можешь уходить.
Это ловушка?
Что ты имеешь в виду?
Я тебя отпускаю.
Вот так просто?
Он кивнул.
В обмен на поцелуй.
Хм?
Он цыкнул на неё.
Не глупи. Ценапоцелуй. Докажи, что ты не чувствовала того же, что и я, что ты не видела того же, что и я, тогда я отпущу тебя.
Вот чёрт! Но она уже видела это. Видела! Уф Вся ситуациясплошное безумство.
«Думай. Думай. Думай». Она уже его целовала и вышла из этого с остроумием и неповреждённым достоинством. Да, она сможет справиться и со вторым раундом.
Ладно. Я тебя поцелую, и ты меня отпустишь, ответила она.
Он выдернул её из гамака и прижал к себе так тесно, что Мэгги едва выдерживала ощущение жара обнажённой груди Чаама, на которую положила ладони. Напряжение. Столько напряжения. Господи, она вновь собралась в это путешествие?
Этот мужчина играет не по правилам. Она нахмурилась. Ох! Да он знает о том, что играет так. В каждой черте нечестиво великолепного лица было написано мужское самодовольство.
Н-ну, заикаясь, проговорила она, чего ты ждёшь? Поцелуй меня.
Он наклонился, чтобы забрать свой приз.
Глава 4
Это был не просто поцелуй. Нет. Чаам открылся ей, чтобы показать свои мучения, сжигающую боль его одиночества. Она увидит его сердце, душу и разум. А потом Чаам и Мэгги займутся любовью и раскроют сладко-горькую правду. Что он будет делать, если поймёт, что Мэгги и в правду его пара? А это важно? Как ни смотри на это, ситуация нереальна. Его мир не подходил для этой деликатной смертной, а Чаам не мог отвернуться от того, что он. Но и не мог не двигаться вперёд, желая узнать, почему судьба соединила их. Он прижался к губам Мэгги и скользнул в её рот языком, выплескивая из себя каждую унцию необработанного сексуального голода, который сжигал его изнутри. Больше никаких игр.
Несколько адских мгновений, Маргарет вела себя целомудренно и праведно, пока её стены не рухнули, и она не обняла Чаама, отвечая на поцелуй с жадностью, жаром и раскованностью.
«Да»
Тут же всё тело заполнилось её светом, достигая каждого уголка его души.
«Чёрт возьми, чувак. Она должна быть твоей парой».
Чааму не нужно заниматься с ней любовью, чтобы ощутить мощную связь между ними. И вместо того, чтобы казаться тяжёлой судьбой, как он себе это представлял, связь наполнила тихой силой и душевным спокойствием. Неважно, что будет дальше, он найдет способ быть с Мэгги.
Скажи, что хочешь меня, выдохнул он между поцелуев.
Мэгги отстранилась и посмотрела ему в глаза.
Что ты?
Маргарет, а это важно? Ты чувствуешь, что нам суждено быть вместе, а я ждал тебя всю свою жизнь. Ты чувствуешь правду, так скажи, что хочешь меня.
Что она могла сказать? Кем бы он ни был, только что просто отправил её корабль в бушующие волны неизведанных вод. Этот поцелуй! Словно древний циклон кочевого ветра, который служил Чааму свидетелем многие века. Каждая волнующая эмоция и обыденная мысль, каждый удар его одинокого сердца Мэгги наблюдала за всем, видела лица всех, кому он помогал, родных и врагов. Она чувствовала его разочарование от роли, возложенной на него, и внушение, поддерживающее его, даже когда мысль о том, что очередной день в роли Бога, сведёт с ума, довлела над ним. О Господи! У неё в голове был сумбур. Словно она только что побывала на съемочной площадке вестерна о Диком Западе, и вдруг решила заглянуть в окно салуна, но поняла, что реальный мир как раз там.
Он говорил правду. Но как могли Боги существовать и о них никто не знал? Мир не так прост. Вся жизнь искусственных фасадов рушилась у её ног, а в этой новой реальности каждая фибра существа Мэгги пела об истине: она была рождена, чтобы быть с Чаамом. Поэтому ни один другой мужчина не тронул её сердца.
«Я не сломанная»
Мэгги вздохнула. Да, она хотела его. Не хотела делать следующий вздох без него. Она усыхала и умирала за то мгновение, пока грубые руки не касались ее голой кожи, без его губ, интимно исследующих её тело, без него глубоко внутри её тела. Мэгги могла упасть, если не получит всё это прямо сейчас.
Да, наконец, промурлыкала она.
На его полных, греховных губах, в обрамлении лёгкой щетины, расцвела порочная улыбка.
Да, что?
Ты действительно собираешься заставить меня сказать это?
Естественно.
Я хочу тебя, произнесла она, но в глазах сияло то, что было на сердце и душебезумная, полная, эпическая истина, которую слова никогда не смогли бы выразить: Мэгги принадлежала Чааму. По крайней мере, она чертовски этого хотела.
Это не мольба.
Не дави, прошипела она.
Я не говорил, что ты должна умолять словами.
Он аккуратно, не задевая больную лодыжку, усадил Мэгги на землю.
Покажи телом, что ты чувствуешь. И расстегнул пуговицу на её платье.
Ее внутренности скрутились в узел предвкушения. Ещё одна пуговица. За ней другая.
Мэгги сглотнула.
Прекрасна. Он провёл кончиками пальцев по её полуприкрытой груди и натянул верёвки, которые сдерживали бока платья.
Но замер.
А это что?
Кулон, который она не снимала со дня, когда отец Господи! Её отец!
Она отстранилась и стянула половинки платья.
Мне надо тебе кое-что сказать. Инстинктивно, она понимала, что между ними не должно быть секретов.
«Бог ты мой! Я свихнулась, да?! Не могу поверить, что это произошло».
Чаам сократил расстояние между ними.
Это может подождать? Если речь идет о видах, уверяю, мне всё равно. Будь ты чупакаброй, я бы тебя хотел.
«Что ещё за ерунда такая чупакабра?»
Она покачала головой.
Мой отец пропал. Поэтому я оказалась в джунглях. И как бы сильно я не хотела заняться этим с тобойчто невероятно безумно и я не стану спорить, ты точно не человек, и я точно-точно не смогу выкинуть тебя из головы и души или жизни, потому что тоже видела это видение, которое было было невероятным, и просто сохну по тебено я должна найти отца.
Сохнешь? Полагаю, это значит, что ты желаешь меня?
Она кинула.
Желание глубокое и всепоглощающее?
Она опять кивнула.
Чаам на секунду злорадно улыбнулся.
Как давно он пропал?
Три дня. И ему было плохо.
Предположу, что ты говоришь о его психологическом здоровье.
Мэгги вновь кивнула.
Я успею съесть зефирку?
Чаам запихнул Мэгги себе за спину, но через мгновение застонал с облегчением.
Чёрт возьми, Симил, сколько раз я говорил тебе не подкрадываться ко мне?
Пять тысяч двести двадцать два раза, ответила Симил. И ещё шесть тысяч триста пятьдесят раз, прежде чем я услышала!
Мэгги сразу узнала странную рыжеволосую, только теперь она была одета в костюм мариачи, в комплекте с ослепительным сомбреро. Естественно, локо-сомбреро.
Забавно. Не расскажешь, какого черта ты здесь делаешь?
Что? Богиня Подземного Мира не может отправиться на неспешную прогулку в джунгли, не имея никаких скрытых мотивов, особенно связанных с озорством, хаосом и мировым господством?