Зависит от того, успеем ли мы добраться до корабля, прежде чем он утонет.
А что вы делаете с лишними вещами?
У тёти Телис есть аккаунт на Адвито, там она и распродаёт то, что нам не нужно или обменивает на то, что мы хотим. Мы расположены не на торговых маршрутах, так что для того, чтобы получить необходимое, приходиться попотеть.
Это всё твоё?
Да. Здесь не так много места и роскоши, как у моих тёток, но мне нравится уютная атмосфера.
Он чуть не подавился слюной от её понятия «уютно». Уютно в его однокомнатной холостяцкой квартире с шкаф-кроватью, когда она убрана, он мог использовать встроенные секции для хранения вещей и раскладывающийся диванчик. Фелипе мог позволить себе квартиру больше, но ему это было не нужно. Дома он бывал редко, предпочитая слоняться по Аду и попадать в переделки. Или проводить ночи в чужих постелях.
Голоден? спросила она, направляясь на кухню. Открыв холодильник, он начала доставать еду и складывать её на островок. В основном овощи, заметил он, сморщив нос.
Да.
Как относишься к морепродуктам? вновь спросила она, наконец, повернувшись к нему.
Положительно. А сирены их едят? Или же они считают морских обитателей своей семьёй? Погодите, он их с русалками путал.
В мире людей бытует мнение, что сирены и русалки родственники. Это не так. Сирены, которые больше птицы, чем рыбы, живут на земле и собирают необходимое в океане. Они выглядят и живут, как люди, за исключением того, что медленнее стареют и могут пением заставлять мужчин делать всё, что пожелают, о, а ещё они хладнокровные убийцы. Русалки же наполовину женщины, наполовину рыбы, живут в океане. Они тоже собирали добычу в океане и тоже были хладнокровными убийцами, но не заманивали людей пением. Их методы более грубые.
Случайная встреча Фелипе с русалкой едва не утопила его в Стиксе, после этого он больше не горел желанием с ними встречаться.
Конечно, они едят рыбу, как и я.
Ты так говоришь, словно не одна из них.
Она пожала плечами.
Технически, нет
Но ты живёшь здесь и зовёшь их тётками.
Так сложились обстоятельства. Когда она на этом замолчала, он смотрел на неё, пока она не продолжила. Как я понимаю, пришёл мой черёд поделиться историей жизни? Она не очень интересная. В юности сюда меня выбросила мать-русалка. Сирены меня пожалели и воспитали, как одну из своих. Они считают, что мой недостаток берёт корни у сирен.
Какой недостаток?
На его взгляд, у неё такого не было. Наоборот, Дженни обладала экзотической красотой, с которой ему приходилось редко сталкиваться, необузданная чистота, которая безумно привлекала. Это могли подтвердить наполовину возбужденный член и кот, который желал облизать Дженни шершавым языком с ног до головы.
Ну, если ты не заметил, рыбьего хвоста у меня нет. Что довольно смущало мать, ведь она была прекрасна для своего рода.
Я думал, что русалки все женщины, а значит отцы
Люди или, что редко, демоны. Но по наследству от отцов мы получаем лишь цвет глаз. Русалки рожают следующее поколение. А значит хвосты и водорослеподобные волосы.
У тебя зелёные волосы, указал он.
Но дело не только в волосах. Я не могу дышать под водой.
Ты отличаешься. Но из-за этого мать не может отказаться от тебя. Он заметил, что его норов проявляется от того, что кто-то мог отказаться от ребёнка из-за таких мелочей.
Ох, я уверена, будь лишь в этом дело, она оставила бы меня. Но, когда я говорю или пою, всё живое мрёт, сходит с ума или калечит себя. Мой голос заставляет их.
Кроме хрипотцы и низкого тембра, он не заметил проблему с ее речью. На самом деле, он считал его сексуальным.
Меня нет.
Я заметила. Ты знаешь почему?
Нет.
Обидно, на выдохе проговорила она, беря длинный нож и начиная резать овощи.
Почему?
Она бросила на него многозначительный взгляд.
Ты не слышал, что я только что сказала? Люди сходят с ума, когда слышат мой голос. А когда я пою, мрут, как мухи.
На мой взгляд, это великолепная способность. Менее грубое, чем то, что я должен был сделать, чтобы заслужить уважение. Выпускать когти, чтобы вершить правосудие и преподавать урок хороших манер означает кровь на шерсти, а иногда и растрескивание ногтей.
Но ты же можешь помыться. Не велика потеря. По крайней мере, ты можешь выбрать, кому причинять вред.
Ты мне сейчас сказала помыться? Ему не нужно было изображать оскорбление. Она на самом деле ничего не знала о его виде? Женщина, я кот! Мы рядом с водой лишь охотимся. И даже тогда, предпочитаем заманивать добычу на мелководье, где можем просто поймать и вытащить на сушу.
Как же ты тогда моешься? спросила она, мило сморщив носик.
В облике человекав душе. Если не попал в неурядицу.
А если попал?
Ну, я стараюсь избегать такого. Но когда я испачкал шерсть кровью или ещё чем, часами вылизываюсь. Что, стоит заметить, не так уж и забавно. Представляешь, сколько шерсти я съедаю? Фелипе передёрнуло. Не говоря уже о том, что когда я выплёвываю её в раковину, засоряются трубы.
Она начала содрогаться всем телом, а затем рассмеялась в голос.
Не смешно, сказал он с притворной обидой.
Ох, смешно и даже очень, произнесла она между приступами смеха. Я бы предпочла шерсть и засоры зажаренным чайкам. Сиренам противно видеть, как вещи идут псу под хвост. Когда я заигрывалась снаружи и громко начинала кричать, итогом служили стаи мёртвых чаек.
Так вот почему на острове нет птиц?
Частично. Но даже до моего появления, тут было не так уж живо. Лишь сирены и их пленники. Однажды, я спросила об этом Рейдну, но она не могла это объяснить. Мы можем поддерживать аквариумы, но всё остальное гибнет
Нет стейка? Или оленины? На крайний случай, мыши?
Нет, если только мы не спасли кого-то после крушения. Но у нас много морских блюд, сказала она и открыла дверцу шкафа на островке, изнутри она вытащила большого, пестрого зелено-коричневого омара. Со сливочным соусом?
Будет ли он?
Некоторое время спустя, набив живот и полностью удовлетворившисьего зеленоволосая Дженни умела готовить! Фелипе, наконец, задал интересующий его вопрос.
Можешь сказать, что это не моего ума дела, но всё же я спрошу. Если твоя мать не хотела оставить тебя, почему бы не отправить жить к отцу? Как только он задал вопрос, хотел забрать слова назад, особенно, когда заметил тень печали в глазах Дженни. Извини. Это личное.
Нет. Всё нормально. Я хочу сказать, что, не удивительно, что это так естественно. Ты ведь знаешь, что русалки все женщины, и, как и сирены, используют человеческих мужчин ради размножения.
Да, слышал. Но как это? Ведь у них к-хм, нет трубы, подходящей для ёршика.
От веселья в уголках её глаз появились милые складки, а на губах заиграла улыбка, которую Фелипе захотел расцеловать.
Так лишь в море. Поэтому на дне океана есть пещеры без воды.
Русалки утаскивают тонущих моряков в эти воздушные карманы и держат их там, в качестве осеменителей. Во время отлива, если русалка позволяет исчезнуть хвосту, она на некоторое время становится человеком.
И спустя девять месяцев рождается ребёнок.
Если повезёт, русалка беременеет и рожает русалку. Ну, или так предполагается. В моём случае не сработало.
Ты пошла в отца и стала похожа на человека.
Вероятно.
Как так?
Мама никогда не говорила кто мой отец. Однажды, она уплыла из школы посмотреть океан. А когда вернулась, уже носила ребёнка, и никогда не говорила от кого. Когда я родилась, почти утонула, прежде чем они поняли, что у меня нет жабр. Из-за дефекта, я годами жила в пещерах. Полагаю, жалость для моей матери стала слишком сильным испытанием. В один день, я уснула в пещере, а проснулась на следующее утро на острове сирен.
Брошенный и ненужный ребёнок, как и он сам. Её история во многом схожа с его, кроме того, что мама любила Фелипе, пока что-то большое и злое не убило её. Ему повезло, что котёнком его нашла и забрала себе Изабель. Как Дженни приютили сирены.
Ты пыталась найти мать и спросить почему? Может у неё веская причина была?
Нет. Не пыталась и не собираюсь. Предпочитаю жить на острове, где меня принимают и есть солнце, чем в тёмной пещере, где меня принижают.
Не могу тебя винить. Я сам люблю солнце, даже если это всего лишь яркое свечение неба Ада.
Свернувшись калачиком на диване, Дженни представляла милое зрелище. Её зелёные локоны свободно упали ей на колени. Фелипе не мог вспомнить, когда он проводил такой спокойный вечер, особенно с противоположным полом. Обычно, его разговор с женщинами был краток и состоял и заканчивался этим:«Ко мне или к тебе?» Или этим:«Раздевайся». Но ему нравилось узнавать про Дженни или делиться сокровенным с ней.
На что похож Ад? спросила она, прерывая его размышления.
На что похож? повторил он. Смотря, какая его часть. Во внутреннем кругу, обычно, всё организовано. Люциферу может и нравится хаос и грехи, но жить среди этого не желает. Во внутреннем кольце живут только самые приближённые и проверенные приспешники. Из всех жилых зон эта наименее изгажена. Улицы всегда убраны от пепла, а стражи Люцифера держат преступников в узде. Но чем дальше, особенно четвёртый и пятый круги, тем меньше в Аду цивилизации. Там уже сложнее навязать цивилизованный образ жизни и благоприятные условия.
Постоянно происходили стычки, когда проклятые и демоны сражались за лидирующие позиции и власть. Здания, независимо от того новые они или отремонтированные, быстро изнашивались. Странный симптом Ада, хотя это означало постоянные заказы у строительных и ремонтных бригад.
Звучит одновременно и захватывающе и страшно.
Да. Но даже среди уродства найдётся красота. Однажды я слышал, как Темный Повелитель сказал: как бы мы признавали совершенство, если бы его не выделяли недостатки? В каком-то смысле, Ад именно такой.
Интересное восприятие.
Как и подходящее. Твоё любопытство по поводу Ада означает, что ты едешь со мной?
Да. Нет. Она пожала плечами. Ты просишь меня принять жизненно важное решение. Мне нужно подумать.
Как скажешь. По мне, это больше похоже на приключение.
Дай-ка угадаю, ты всегда прыгаешь в гущу новых испытаний?
Постоянно.
И тебя это устраивает? поинтересовалась она.
Ну, я же жив, так? ответил он, не упоминая потерю несколько из девяти жизней. Любопытство очень опасно.
Думаешь, я впишусь? спросила она, накручивая на палец прядь волос.
Впишется ли? В Дженни есть чистота, которой зачастую не хватает Аду. Не сказать, что все его жителисумасшедшие убийцы, но оказались в чистилище, потому что жили стопроцентно нецивилизованной жизнью. С другой стороны, некоторые стремились жить лучше. Строгие правила попадания в Рай порой доходили до смехотворного. Но Дженни не об этом спросила.
Считаю, что в кругах Ада найдётся места каждому, даже русалке, которая не умеет плавать.
Плавать умею, возразила она. Только под водой недолго.
Ты не можешь надолго задерживать дыхание.
Спорим, дольше тебя?
Докажи.
Лишь так он успел её предупредить, прежде чем кошачий инстинкт отверг человеческий. Дженни не успела ещё спросить, что Фелипе хотел этим сказать, как он уже оказался на диване рядом с ней, посадил её себе на колени и прижался к её сочным губам своими, крадя дыхание. Вот только он не ожидал, что она перехватит контроль.
Глава 7
Дженни целовалась с мужчинами раньше. В конце концов, ей дали одного парня для экспериментов. Несмотря на чрезмерную разборчивость, она вспомнила его небрежные объятия, ласки и странное ощущение от прижатых друг к другу ртов.
Тот опыт? Ничто по сравнению с объятиями Фелипе. Одно прикосновение, всего одно, и ее тело вспыхнуло от жара. Всего одно скольжение его губ по ее, и сердцевина стала влажной и начала пульсировать. Его язык прошелся по ее губам, и вместо того чтобы отстраниться, у нее перехватило дыхание, губы разомкнулись, и Дженни крепче вцепилась в его плечи. Когда Фелипе плавно вторгся языком в ее рот, скользя по ее языку, раздался стон.
«Это я?»
Действительно она, и именно Дженни извивалась на его коленях, ее естество болело от чего-то. Чего-то, что он понимал и мог ей дать. Определенно мужская рука, а не мальчишеская, мозолистая и уверенная, опустилась на ее бедра, задирая юбки. Холодный воздух ласкал ее обнаженную кожу. Ловкие пальцы касались плоти. Теплый, влажный рот вытворял неприличные вещи с ее губами. Странная, непреодолимая нужда росла в Дженни. Костяшки пальцев задели вершину ее бугорка, дразня. Затем вернулись, но ниже. Кончик пальца слегка скользнул по клитору. Затем снова. У нее перехватило дыхание от легких дразнящих движений Фелипе.
Раздалось глубокое урчание, заставив ее вздрогнуть. Он мурлыкал?
Дженни в шоке открыла глаза и обнаружила, как он смотрит на нее, его глаза светились ярко-желтым цветом и излучали очевидный голод. Урчание исходило от него, от его кошачьей стороны. И в этот момент ее поразило то, как сильно он отличался от других мужчин, с которыми она встречалась раньше. Незнакомец. Незнакомец, который позволил себе лишнего с ее телом. Приятно, но все же Дженни не могла не удивиться, насколько быстро забыла себя от его прикосновений. Вздохнув, она вскочила с его колен, подол ее юбки упал, прикрыв пульсирующее естество. Но она не могла спрятать припухлость губ, румянец на щеках или учащенный пульс.
Ты не должен был этого делать.
Почему нет?
Потому что. Мы едва знаем друг друга.
Мы бы познакомились до окончания ночи и довольно тесно, протянул он, прежде чем лукаво улыбнуться.
Не знаю, какую магию ты используешь на мне, просто прекрати.
Никакой магии. Только чистое влечение.
Ты меня не привлекаешь.
Ложь. Привлекал. Но Телис учила ее никогда не признавать правду, если она не в ее пользу.
Думаю, я легко докажу обратное, или, если захочешь, покажу снова?
«Да, пожалуйста».
Дженни отступила на шаг, и он низко и хрипловато засмеялся, от чего дрожь побежала по ее позвоночнику. И они были не от страха.
Прекрати это.
Прекратить что? спросил Фелипе, поднимаясь с дивана.
Чтобы ты не делал.
Я показываю свое отношение к красивой женщине. Что в этом неправильного?
«Он думает, я красивая? Лжец!»
Его слова вернули ее к холодной реальности.