Беллапрошептал Эдвард, и наши учащенные дыхания слились в одно, когда он близко наклонился. Его вторая рука обняла меня за талию, и я издала глубокий стон, когда наши губы соединились. Мы были голодными оба, и перестали скрывать это уже через несколько секунд. Мы набросились друг на друга с поцелуями, постанывая и дрожа. Пальцы Эдварда скользнули по моей щеке, вниз по шее и спустили лямочку платья вниз. Я закинула колено на его бедро, приподнимаясь, когда его губы чуть отстранились.
Моя волосы больно дернули меня назад, и я зашипела.
Что такое? Эдвард немедленно опомнился, испуганно глядя на меня, как будто сделал что-то не так. Я пыталась освободить волосы, которые, по всей видимости, попали между диванных подушек и застряли там.
Ай! возмутилась я, когда моя попытка выдернуть их не увенчалась успехом. Было больно.
Давай, я, Эдвард сосредоточенно наклонился, раздвигая подушки руками, неприятно дернул волосинки пару раз, извинился, и диван отпустил меня. Мои волосы были на свободе, но настроение испортилось, я потирала свой затылок, шипя.
Принести тебе льда? искренне расстроился Эдвард.
Сейчас все пройдет, уверила я.
Он виновато улыбнулся и за руку поднял меня с ковра, предлагая переместиться на диван. Сам он сел на него, а меня притянул на свои колени. Его ладони нашли мои ягодицы и сжали их. Я с готовностью обняла его за шею и наклонилась, чтобы снова поцеловать. Инцидент с волосами был забыт.
Теперь Эдвард не был осторожным, как раньше. В его движениях ощущалась нетерпеливость. Мягко сжимая, за ягодицы он прижимал меня к себе, и я отлично чувствовала его возбуждение. Губы переместились на мои ключицы, я запрокинула голову, когда пальцы Эдварда коснулись груди, возбуждая чувствительную точку.
Я нетерпеливо застонала. Эдвард глубоко дышал, спуская вторую лямку. Его губы сомкнулись на обнаженной груди, и я совсем потеряла голову.
Мое колено соскользнуло между диванных подушек, больно стукнувшись о каркас.
Черт, выругалась я, с усилием высвобождая ногу. Эдвард моего затруднения даже не заметил, он был слишком увлечен.
Мой взгляд случайно упал на портрет, и внезапно я почувствовала себя так, словно голая стою на сцене. Может, Анжела перестаралась с рассказами о смертях, отсюда обман зрения, но девушка снова смотрела на меня. Ее глаза были полны гнева, она больше не казалась мне красивой. Скорее, вызывала жутковатое ощущение присутствия в этой комнате кого-то третьего.
Подождипрошептала я. Эдвард торопился снять с меня платье.
Ммнечленораздельно произнес он, возбужденный и настойчивый. Его пальцы приподняли край подола, добравшись до кожи моего живота.
Подожди, подождипопросила я, мне становилось все более неуютно, хотелось одеться и убежать.
Белла, у меня так долго не было женщиныпробормотал он немного раздраженно. Не проси меня остановитьс, не сейчас. Его руки так сладко прижали меня, что я потрясенно застонала, снова откинув голову.
Украдкой взглянула на портрет и вздрогнула. Наверное, именно так и начинается паранойя, подумала я.
Давай не здесь? попросила я, неловко пряча обнаженную грудь обратно под ткань платья. У тебя есть спальня? Уж там-то этого раздражающего и пугающего портрета точно не будет. Да простит меня эта прекрасно-ужасная незнакомка, но у меня мурашки бежали по спине от ее присутствия.
Мм да, Эдвард неохотно подчинился, когда я начала вставать с его колен.
Отведи меня, я улыбнулась.
Спальня располагалась на втором этаже, на который вела резная винтовая лестница. Я умудрилась два раза споткнуться о ступеньки и один раз промахнуться, хватаясь за перила. Эдвард терпеливо придерживал меня за руку, и мы благополучно добрались.
Спальня была огромной. Кровать имела кованую решетку в изголовье, выполненную в виде переплетенной лозы. Очень красиво, необычно и конечно же, антиквариат. На этот раз я даже не удивилась.
Портретов здесь не было. Хорошо.
Я развернулась к Эдварду, мгновенно оказавшись в его объятиях. Целуясь, мы тихонечко танцевали к кровати, покачиваясь при каждом шаге. Мои пальцы торопливо расстегивали пуговицы на рубашке парня, а Эдвард одним движением спустил платье с моих плеч. Я тряхнула руками, и оно упало к моим ногам. Запутавшись, я стала падать навзничь, и Эдвард рассмеялся, поймав меня. А затем он мягко толкнул меня назад, и я упала на кровать. Широко улыбнулась, глядя на то, как он дерзко скидывает рубашку с плеч. Восхитилась строением его тела. Эдвард был прекрасно сложен, ничего лишнего, хоть и не накачан. От груди к животу спускалась тоненькая полоска волос, и я немедленно провела по ней пальцами, когда он оказался рядом.
Подхватив подмышки, Эдвард дернул меня к подушкам. Его пальцы искали застежку бюстгальтера, а когда нашли, я с наслаждением потянулась руками наверх, хватаясь за кованую спинку кровати, и изогнулась.
Услышала звук расстегиваемой молнии и нетерпеливо простонала, когда Эдвард снова обнял меня, прижимая близко к себе.
Внезапно мизинец на моей правой руке пронзила боль, как от удара электрическим током.
Боже мойвзвизгнула я, поняв, что мой палец зажат где-то.
Ох, Белла! вскричал раздосадовано Эдвард. Зачем ты его туда засунула?! Мы оба в ужасе смотрели на то, как мой мизинец безуспешно пытается высвободиться из плена металлической лозы, попав в маленькую петельку, изображающую усик растения. Там, на металле, оказалось что-то острое, оно впивалось в мой палец, и я была уверена, что порезала его.
Романтическое настроение резко сменилось страхом. Я была испугана таким количеством неудач, и внезапное чувство преследования окутало меня с дьявольской силой. Я в ужасе оглядывалась по сторонам, в каждом темном углу мне мерещились злые тени.
Ох, не волнуйся ты так, умолял меня Эдвард, заметив мою панику. Сейчас я принесу мыло, и мы вытащим его.
Ну ты даешь, удивленно добавил он себе под нос, направляясь в сторону ванной.
Он вернулся спустя минуту с полотенцем, мылом и миской воды. Я чувствовала себя полной идиоткой, пока он аккуратно вытаскивал мой палец из ловушки. Металл продолжал остро впиваться в кожу, причинять боль. Я была поражена. Всегда была немного неуклюжей, но на этот раз превзошла себя.
Вот у все, улыбнулся Эдвард, и я придирчиво осмотрела мизинец. Кровотечение было не сильным, но мне не хотелось испачкать Эдварду кровать.
У тебя есть пластырь? спросила я виновато.
Аптечка в ванной, кивнул он.
Ванная была большой, и я тут же размечталась о том, как мы с Эдвардом примем ее вместе. Не заметила, как включила слишком горячую воду, подставляя палец под струю кипятка.
Ах, проклятие! зашипела я, отдергивая руку в раздражении. Что еще могло пойти не так?
Эдвард тут же оказался рядом. Он едва сдержал улыбкуего уже стало забавлять мое невезение.
Вот так, сказал он мне, как будто разговаривает с младенцем, и повернул ручку, чтобы добавить холодной воды.
Думаешь, я специально тяну время? рассердилась я. Мне хотелось рассказать ему о том портрете, как будто в нем и была причина всех моих неудач, но я понимала, как нелепо это прозвучит.
Да, думаю, да, засмеялся он, доставая аптечку и помогая мне приладить пластырь, пока я рядом кипятилась от негодования. Если бы он знал, как сильно я хочу его, то не говорил бы так!
Где теперь попробуем? насмешливо спросил он, по всей видимости, находя мою неуклюжесть веселой.
А у тебя есть безопасное место на этой вилле? проворчала я, но потом рассмеялась вслед за ним. Действительно, сегодня за один час я поставила рекорд курьезных ситуаций. Словно само провидение не хочет допустить нашей близости с Эдвардом. Провидение? подумала я. Или тот портрет? Тряхнула головой, чтобы выбросить параноидальные мысли.
И все же я больше не чувствовала себя расслабленной, когда мы вернулись в спальню. Виновато посмотрела на Эдварда, он тоже выглядел смущенным. Непринужденность исчезла, появилась неловкость, когда он неуверенно шагнул ко мне, усаживая на кровать так осторожно, будто я хрустальная ваза. Я была в одних трусиках, Эдвард все еще в джинсах. Я протянула руку к его ремню, надеясь сгладить неловкость смелостью.