Я выдохся. Закрыл глаза и сглотнул горькую слюну. Воспоминания нахлынули неудержимым потоком: ангел с невинной улыбкой взывал ко мне из другого мираоттуда, откуда нельзя вернуться. Из-за своих амбиций и упрямства я потерял любимую
Вроде как бы и да, но может и не совсемзагадочно обронил кот, не собираясь уходить из моей обновленной реальности.
Не слушай соблазнительные речи, котам верить нельзятвоя Изебелла действительно умерла! подал голос пёс с ёлки.
Заткнись, Каспиан, не мешай мне работать! зашипел Муа, и сейчас я был абсолютно с ним солидарен: пёс, бормочущий о смерти моей невесты, неосознанно начал меня раздражать.
Возможно, я был неправ и с безумием стоило бороться. Но я уже давным-давно сдался. Белая горячкавыход более приятный, чем страдать. Может, кот был недалёк от истины, и жить мне осталось недолго. Так отчего же не сделать путь в ад приятнее? Правда, странные собеседники отвлекали бы меня от тоски лучше, если бы не упоминали священного имени Беллы.
Что это? заинтересовался кот, вспрыгнув мне на колени и обнюхав помолвочное кольцо, которое я подарил Белле перед свадьбойеё не стало, но мне так и не хватило духу убрать его, и я носил ободок на мизинце, словно мы всё ещё обручены. Бриллиант?
Естественно! Отец моей возлюбленной был богат и не потерпел бы дешёвой подделки.
Я сжал кулак. Механическое животное посягало на святое, и я не хотел ничего отвечать.
Дай сюда, потребовал кот, бусины глаз сверкнули неподдельным азартом. Да не бойся ты, верну через две минуты, только поколдую!
Не давай ему ничего, весомо посоветовал пёс. Нарушите закон, и обоим вам не жить.
Ой-ой, не нагнетай, закатил глаза Муа. Его металлические лапы отдавили мне все колени, таким он был тяжёлым. Удивительно осязаемая галлюцинация.
Не дрейфь, мой прекрасный король Эдвард Мейсен Второй, промурлыкал Муа, дёрнув хвостом, я всего лишь настрою тебе маячок, чтобы ты смог вызвать меня, когда передумаешь. Бриллиантыестественные проводники, поддерживающие связь между границами, сверкнул он глазами, и я заметил на его шее прозрачный кулон.
Если дам, ты уйдешь? уточнил я.
Клятвенно обещаю! поднял кот лапу.
Пока Муа бормотал что-то над моим кольцом, что-то похожее на детское заклинание, я смотрел на пса. Тот грустно покачивал головой, словно пытался отговорить меня от необдуманного поступка. И чем сильнее мой разум прояснялся, тем живее становилась галлюцинация, хотя должно было быть наоборот.
Дай знать, человек, кивнул мне на прощанье кот, вальяжно направляясь в свою теньмежду наряженной елью и пылающим камином. Пользоваться средством коммуникации, надеюсь, умеешь?
Да, конечно, сосредоточено покивал я, немигающими глазами пытаясь уловить момент, когда иллюзия исчезнет. Не веря в то, что это всё не сон.
Только в рабочий режим не включай, путешествовать один не пытайся, дабы не было беды, напутствовал уходящий гость.
То ли я моргнул. То ли проснулся. Но передо мной уже не было ничего: огонь в камине погас, угли даже не тлели. На старой сухой ёлке опять висела паутина и пыль. А меня окружили холод нетопленного помещения и ночной сумрак.
Чтоб меня за ногу! выругался я, откинув голову назад в привычном родном безмолвии и закрыв ладонями глаза.
**~
Утро выдалось хмурым: из-за плотных портьер едва просачивался дневной свет. Я обвел глазами большую гостиную с высокими потолками, кухонный стол на восемь персон, за которыми никогда уже не посидят гости, соседи или беспризорники, и ощутил тошноту, ненавидя самого себя за трусость и жестокосердие. Я отвадил от этого дома посторонних, да но только вместе с Беллой.
Язык был сухим, как пустыня. Дрожа от озноба и жестокого похмелья, я посмотрел на всё ещё валяющуюся у ног бутылку и обнаружил её пустой. Странное воспоминание, похожее на кошмар, заставило рассмотреть обручальное кольцо со всех сторон, но естественно, никаких маячков я на нём не обнаружил. И от этого стало вдруг нестерпимо больнокак будто ночная галлюцинация дарила невозможную надежду, отнятую всегда наступающим одиноким и опустошающим утром
Я был слаб. И противен самому себе за все поступки: одинаково за неспособность понять Беллу и защитить. Я должен был. Должен поддерживать её во всем, если собирался стать ей мужем, а иначе моя любовь к ней теряла всякий смысл
Теперь слишком поздно. Я дошёл до домашнего бара, ненавидя каждый прожитый одинокий день. Было бы лучше для всех, если бы я избавил этот мир от своего гнусного присутствия. Бар оказался пустя не поверил глазам. Все запасы были исчерпаны: на меня смотрел с десяток пустых бутылок, как будто я заглянул в зеркало правды. Притом, что все они оказались закрыты.
Придется тащиться в магазин, а я не был уверен, что в кармане осталась хоть десятка. Кредитные карты давным-давно опустели. До чего я докатился? Разбив запылённую старую копилку, в которую мы с Беллой ради забавы совали мелочь, я выгреб монеты и, накинув пальто, отправился в ближайший супермаркет.
Руки стыли: пока я просиживал дома штаны, выпал снег, чистый, как новый белый лист, предлагающий начать жизнь с нуля, искрящийся, как бриллианты. От странных ассоциаций я нервно потёр нос и лоб, мёрзшие на пронизывающем зимнем ветру, напоминающем, что я напрасно не надел шарф и шапку.
В городе царил настоящий праздник: повсюду развевалась рождественская мишура, стояли криво и ладно слепленные снеговики, в окнах мигали лампочки и виднелись силуэты ярко украшенных ёлок. Невольно воспоминания о наших совместных с Беллой новогодних праздниках напали на меня, вызывая душераздирающую тоску Как бы я хотел, чтобы мой странный сегодняшний сон оказался правдой, и я волшебным способом перенесся в неведомый сказочный мир, где Белла каким-то чудом жива или в прошлое, чтобы я мог предотвратить её ужасную смерть Я б не упустил возможности всё исправить. Вот только в реальном мире никто не в силах подарить такой шанс. Мы теряем любимых навсегда
Я завернул за угол и с удивлением обнаружил на месте привычного магазина кафе, даже не припоминая, когда его построили. За столиками, в окружении услужливых официантов и романтичной ретро-обстановки сидели парочки и завтракали. Я завидовал их счастьюкаждый выход в город был мучением для меня, и если бы я не был вынужден иногда пополнять запасы еды, вообще бы не покидал стен дома.
Я прошёл до следующего перекрёстка, не встретив ни одного супермаркета на знакомой, вроде, улице. Я начал сомневаться, туда ли свернул, поэтому, заглянув за угол и не увидев ничего похожего на витрины, решил вернуться. Снег звонко хрустел под ногами: я и забыл, какое это приятное ощущение. Быстрая ходьба разогрела тело, а морозный воздух освежил мозг. Это было плохо: в отсутствие алкогольной подзарядки я становился агрессивен и невыносим. Боль сжигала меня дотла, ломая каждый раз с новой силойтакие моменты просветления были мне не нужны.
Замедлив шаг, я нахмурился и невольно оглянулся назад, чувствуя себя дураком: вместо кафе меня встречала пустота, первый этаж жилого дома не отличался от всех остальных в веренице красно-кирпичных стен.
Мимо проехала машина, клаксон пискляво заверещал, так что заложило уши. Стоя как столб, я неприязненно посмотрел пикапу вслед, пытаясь вспомнить, что за мудак в нашем городе водит эту убогую ржавую тачку.
Впередис улицы, в конце которой стоял наш с Беллой дом и которую я только недавно проходил, пустую и тихуюраздавались песни и крики. Растерянный и подавленный пугающим развитием моих ночных галлюцинаций, я всё же направился вперёд: нужно же было куда-то идти, хотя бы для того чтобы разобраться.
Быть может, пока я опустошал дома необъятный бар Чарли Свона, какой-нибудь богатый извращенец решил перестроить весь Форкс? Я больше ничего не узнавал: моя родная улица на себя стала не похожа. Налево и направо раскинулось праздничное гулянье меж рядами ярмарки, предлагающей посетителям любую продукцию от ароматных свежих пирогов до детских игрушек и ёлочных украшений.
Я медленно брел, сглатывая голодную слюну: не то чтобы я хотел есть, но все выглядело действительно аппетитно, пробуждая во мне ностальгию и крошечную жажду жизни. В конце концов я всё-таки купил себе маленький сладкий рогалик, тем более с выпивкой мне пока не везло.