Правильно, правильно, подожди меня, и я все исправлю, отчаянно забормотал колдун, когда точка остановилась недалеко от дороги.
Двигатель внедорожника работал во всю мощь, но Максим продолжал жать педаль газа в пол, от чего мотор издавал недовольное рычание. Василиса недалеко уехала, всего километров пятнадцать, но он боялся, что она уйдет. Сядет в попутку, и он не успеет Что не успеет, Максим и сам не знал. Но чувствовал, что промедление может стоить слишком дорого. И он боялся, что исправить все, может, и не удастся.
Он мысленно перебирал слова, которые скажет ей и надеялся, что они помогут. Когда он затормозил у съезда с дороги, все они вылетели из головы. Он ожидал увидеть пустой автомобиль или взбесившуюся ведьму, решившую все-таки с ним поговорить. Но только не потерявшую сознание девушку и растекшийся вокруг красным туманом поток.
Ее телонеподвижное. Лицо бледное, как у фарфоровой куклы. Страх прожорливым червяком пробрался к горлу, лишая колдуна способности ровно дышать.
Еще теплая, но под тонкой кожей на шее пульса нет. Нет!
Не смей умирать! в ярости прорычал Максим.
Да. Он злился на свою ведьму. Что она задумала? Какой-то изощренный способ добиться своей цели, чтобы пройти испытание?
Слышишь меня?! Не смей, я сказал. Моя чертова головная боль. Ты и меня хочешь свести в могилу?
Руки и ноги еле слушались колдуна, когда он вытаскивал Василису из машины. Осев на землю с телом высшей ведьмы на руках, он прикрыл глаза, видимо, надеясь, что страх и паника отпустят его, и вернется способность мыслить разумно, что в данный момент было так необходимо.
Не смей голос его, сев от крика, наполненного истинной яростью, превратился в шепот. Я отдам тебе свое сердце, забирай, мне оно уже ни к чему, только не умирай.
Но было поздно проситьв теле не было жизни, и поток его постепенно покидал. Максим не понимал, что происходит с ведьмой. На теле не было видимых повреждений, которые могли бы указать на причину смерти. Ни следов яда, ни проклятий. Будто душа добровольно покинула тело.
Может, еще есть шанс заставить ее вернуться?
* * *
Я уже парила над лесом словно птица, наблюдая за тем, что творилось внизу. Как машины мчались по трассе. А вокруг бледными, прозрачными немыми тенями кружили неупокоенные души. Они протягивали ко мне руки, силясь что-то сказать. Но я их не понимала. Даже всматриваясь в пустые глазницы, в которых отражался темный и холодный потусторонний мирне видела, не слышала, не понимала.
Зато все еще слышала шум леса и дороги.
Не смей умирать! отчаянный крик знакомого голоса. Такого родного. До боли.
И я посмотрела вниз туда, где осталась машина и мое тело. Он был там. Колдун, принесший в мою жизнь столько проблем. Довел меня до этого самого состояния. Но вместе с тем подарил мне столько страсти, нежности и тепла, пусть и все так быстро закончилось Но спасибо ему за то, что это было. Сейчас, когда боль отпустила, все виделось в ином свете, и не осталось той обиды и ненависти, в один миг разрушивших мою душу.
Что он там несет? спросила я, но немой призрак рядом со мной молчал, продолжая взирать на меня, и я спустилась, чтобы расслышать слова колдуна.
Он баюкал мое тело, осторожно поглаживая щеки, вытирая с глаз еще не высохшие слезы.
Я смотрела на себя со стороны. Голова прижата широкой ладонью к мужской груди и так хотелось ощутить его тепло под щекой. Но я не чувствовала. И уже не почувствую. Не могла оторвать взгляда от Максима. Хотелось напоследок полюбоваться им, запомнить каждую черточку.
Не смей прошептал он и опустил мое тело на землю, осторожно придерживая голову, будто боялся причинить мне боль.
Из багажника БМВ Максим достал металлический чемодан, где лежали его колдовские примочки.
Что он собрался делать? Зачем расставил по кругу свечи? Насыпал в ладонь горсть черного порошка, и нарисовал им на земле звезду, вписывая ее в круг.
Когда он достал огромный нож и, не колеблясь, располосовал себе ладонь, я даже вскрикнула. Но он меня не услышал. Карминовый поток в его теле стал стекать к раненой конечности. Бурые капли посыпались горошинами в чашу. Кровь продолжала капать, пока весь поток, что сохранился в его теле, не оказался в чаше, а мне не предстала очищенная от него душа, вокруг которой вились розовые всполохи. Но мне уже было плевать на чувство, что жило в его душе. Эта любовь не помешала предать меня. А значит, это чувство не способно изменить человека. Мне уже не жаль.
Колдун зажег свечи, от одной из них подпалил пучок травы, который извлек из колдовского чемоданчика, бросил в чашу к остальному содержимому, и все задымилось, а черный порошок вспыхнул обсидиановым огнем.
Губы его произносили слова на неизвестном мне языке. Он снял по одному кольца-артефакты, положил их в чашу, омывая своей кровью. Последним в чашу опустилось кольцо черного потока. Я не знала этого заклинания, но почему-то смотрела, как завороженная, не в силах оторваться, и смысл уловила. Он звал меня. И в подтверждение этого знания, когда заклинание было закончено, я услышала прямое обращение к себе.
Вернись, Василиса! Вернись, иначе я не прощу тебя, с жаром прокричал он свою угрозу.
Я снова чувствовала боль, наполнявшую мое тело. Как поток возвратился в него. Вновь привкус обиды на губах, и дикая ненависть. А я-то думала, что излечилась от боли. Но темнота забрала меня на мгновение, чтобы я вновь открыла глаза и тут же встретила пристальный взгляд зеленых глаз и довольную улыбку.
Ненавижу! хрипло крикнула я, а рука, так легко ставшая вновь послушной мне, взметнулась вверх, чтобы стереть с лица колдуна эту неуместную радость. Мне слишком больно. И это я, я не прощу тебя! Слышишь?!
Но он не слушал. Обхватил мое лицо теплыми, немного шершавыми ладонями, липкими от крови. Прислонился лбом к моему, заставив вдыхать запах его кожи. Такой родной, такой дурманящий. Но от этого мне хотелось рыдать, а лучше снова уйти в забытье и не чувствовать. Перестать быть единым нервом на кончике оголенного электрического провода. Ничего не чувствовать.
Не смей ко мне прикасаться, продедила я сквозь зубы. Больше никогда.
Благодарная своему телу, что сохранило для меня физические силы, оттолкнула от себя колдуна.
Вот так благодарность, засмеялся он. Пусть смеется, недолго осталось.
Мне не за что тебя благодарить! я снова перешла на крик, не в силах сдерживать еще и ярость. Я тебя
Но я не закончила свою гневную тираду о том, как я его ненавижу, люблю и никогда не прощу.
Зазвонил мой телефон, я почувствовала, кто звонитЛидия. И она волновалась сильнее, чем обычно.
Да! еще не отпустив гнев, резко ответила я. Связь здесь ловила не очень хорошо, но я не сразу поняла, что прабабушка включила видеосвязь, и ее обеспокоенный оклик ударил прямо в ухо.
Василиса, внучка!
Я слышу тебя, не надо так орать, проворчала я, всматриваясь в экран телефона.
Ты прошла испытание, огорошила она меня. Телефон чуть не выпал из рук. Что произошло? Ты несла ерунду о смерти, но судя по всему, жива и здорова.
Ты что-то мне хотела сказать, перед тем как я отключилась вспомнила я, пытаясь уйти от темы испытания. Хотя уже наверняка поздно, и эта важная информация не проскользнула мимо колдовских ушей.
Видимо, прочитав мои мысли, Максим появился за моей спиной, давая Лидии возможность лицезреть себя рядом с внучкой.
Лидия, рад вас слышать, тут же поздоровался он. Бабушкин взгляд стал жестким, изучающим. Она явно смотрела на него, а не на меня. Губы сердито поджались.
Здравствуй, Максимильян, наконец, спустя несколько тягостных секунд, подала голос Вершинина-старшая. Не ожидала увидеть тебя.
И снова это давящая пауза. Я знала, о чем хочет спросить Лидия, но не могла решиться в присутствии колдуна. И то, что хотела мне сказать, уже не скажет.
Максим, голос черной ведьмы стал мягче. Но это лишь видимостьугроза в нем пряталась нешуточная. Это я чувствовала очень четко. Если у Василисы хоть волосок с головы упадет по твоей милости
Оставьте угрозы, перебил ее колдун. Вот так смелость. Или скорее глупость. Я только что ее к жизни вернул. А мне даже никто спасибо не сказал.