Эй, красавчик, ты свободен? мелодичный голос присевшей рядом полураздетой девушки привлек его внимание.
Он оценил длинные светлые волосы клубничного оттенка, вздернутый носик и блестящие губы, стройные ноги и поднятую пуш-апом округлую грудь, но вновь убедился, что ни одна из земных женщин ни в какое сравнение не идет с его драгоценной женой. Он никогда никогда и никого не полюбит так, как ее.
В Белле всегда было нечто особенное, и только сейчас Эдвард понял, что ее удивительному магнетизму есть объяснение. Кем она была, ведьмой, принимавшей молодой облик, или носительницей какого-то проклятия, превращавшего девушку в старуху? Точеный стан так и манил к себе, даже когда жена совсем не изящно передвигалась по дому в обыкновенной пижаме. Алые губы таили сладкий вкус. Шоколад глаз заставляли мужчину тонуть в омуте чувств, а струящийся между пальцев каштан был нежен как шелк.
Не ответив блондинке, Эдвард молча положил рядом с пустым бокалом двадцатку и пошел прочь из бара. Перед внутренним взором вставал почему-то не образ Беллы, а его собственное лицо. Искаженное ужасом и неприятием, недоверием, шоком Она просила его не приезжать, не желая, чтобы он застал ее в таком неприглядном виде. Уберегая его прагматичный разум от потрясения, а их доброе счастьеот трещин. И что он сделал? Разочаровал женщину, которую любил. Унизил написанным на лице отвращением, втоптал ее чувства в грязь.
Эдвард выпил и не мог вести машину, поэтому взял такси. Когда автомобиль выбросил его перед нужной развилкой дороги, ночь уже сходила на нет, и Эдвард был трезв. Так что он понимал, что делает, шагая по лесу несколько миль в сторону океана, к старому полуразвалившемуся дому, в котором его жена прятала свою необычную тайну.
В небе кружили облака, и полная луна, уже начавшая убывать, лишь изредка показывала свое око.
Дом был темен и на этот раз никто не вышел встречать путника. Эдвард был этому рад, потому что до сих пор не придумал, что должен сказать. Как просить жену простить его, как самому смириться с новым знанием
Она спала. Лежала на широкой двуспальной кровати поверх одеяла, скрючившись на боку и обняв колени руками. Серебристые волосы раскинулись за спиной усталой волной. В морщинках закрытых глаз еще не высохла влага.
Выйдя из-за туч, луна подсветила кожу сиянием алебастра, и Эдвард задохнулся, удивленный, как же прежде не видел изумительной красоты этой старой женщины, которую не могли испортить никакие морщины.
Лунная богиня, прошептал он, невольно потянувшись к лицу. Кожа оказалась бархатной и совсем не отталкивающей. Словно признаки старения были только внешними.
Ты здесь? Белла распахнула глаза, ощутив чужое присутствие. Лунные лучи преобразили ее лицо, позволяя увидеть юный облик сквозь личину старости.
В болезни и здравии, повторил муж слова клятвы, исправляя ошибку, допущенную из-за шока. Он не будет трусом, предавшим доверие жены из-за первых же возникших проблем.
Ты серьезно? шире распахнулись карие глаза. Женщина села, почти испуганно разглядывая молодого мужчину.
Конечно, серьезно, обиделся он, хотя понимал, что справедливо заслужил ее недоверие. Прости, что я уехал, не поговорив.
Тебя не пугает, что я старше тебя? И что я не человек?
Пугает, не стал лукавить мужчина. Но мы с этим справимся.
Жили же они вместе уже целый год. И были счастливой, вполне благополучной семьей. А странности Они есть у каждого.
Шумно выдохнув, женщина встала, пройдясь по комнате. Сидя на кровати, Эдвард наблюдал за женой в розоватой мгле подступающего рассвета, мысленно напоминая себе, что в действительности эта старая женщинаобладательница практически неземной красоты.
Ты не поверишь, если я расскажу тебе, кто я такая, вздохнула она, беспомощно разведя руками в стороны. Прежде я уже пыталась, и ты называл меня сумасшедшей, даже обещал сжечь на костре. Еще ни разу из этой попытки не вышло ничего хорошего.
Эдвард решил пока пропустить мимо ушей слова о не первом разговореего мозг был не готов принять столько невозможных известий за короткий срок.
Давай попробуем, предложил он, заставляя себя ничему не удивляться.
Хорошо, сдалась печальная женщина. Эдвард видел облегчение в ее глазах, хотя там все еще таился страх. Я расскажу тебе одну историю, легенду. К концу поймешь, что я имею в виду.
Договорились, кивнул муж, приготовившись внимательно слушать.
Во времена, когда миром правили боги Олимпа, человек процветал. Зевс и Персефона, Дионис и Афинане пустой звук.
Сейчас от прежнего величия остались только сказки.
Божеств было не очень много, но у каждогосвоя роль. Боги сотворили людей и Землю, правили и преумножали, влюблялись, женились и рожали детей. Влюбиться в смертного считалось слабым поступком, но бывало и такое. Иногда боги даже даровали своим возлюбленным бессмертие, приближая их к касте богов.
Дети богов получали в свои владения новые царства.
Но со временем среди бессмертных проснулась жадность, все сложнее становилось достичь власти первых творцов. Начались большие войны, в которых боги всего лишь игрались, но умирали люди.
И тогда боги признали, что пришла пора заключить мир: покинуть землю и вернуться на Олимп. Времена всевластия закончились, землю следовало оставить тем, для кого и была она создана: людям.
Но не все были согласны с этим решением. Те, кого что-то привязывало к земле, не хотели уходить.
У Гипериона и Тейи было три дочери. Селена, самая младшая из них, владычица ночи, богиня луны и покровительница влюбленных, любовница самого Зевса, однажды влюбилась в смертного, Эндимиона. Прознал о том Зевс и разгневался на изменницу. Он наказал обоих хитроумным способом: одарил Эндимиона бессмертием, как тот просил, но отнял у него возможность пользоваться им. Бессмертный Эндимион заснул вечным сном, и все, что досталось влюбленной Селене, это смотреть каждую ночь на его безмятежное бессознательное лицо. Тысячелетия проходили в этой муке, но богиню грело понимание, что в противном случае Эндимион прожил бы короткую человеческую жизнь и умер.
Когда последние боги уходили с земли, Зевс отказался брать с собой неполноценного бога, и Селена решила остаться. Смотрю, тебе недостаточно было страданий, рассмеялся оскорбленный предательством любовницы Зевс. Хочешь навечно оказаться запертой в мире примитивных смертных.
Селена знала, что отказавшись от Олимпа, она уже никогда не сможет туда вернуться.
Одно прошу, молила она величественного, но мстительного бога, верни Эндимиону то, что отнял. Верни ему возможность просыпаться и видеть новый день. Жаждешь местинаказывай меня, но не его.
Хочешь прожить с ним одну человеческую жизнь? молвил удивленно Зевс. Ты понимаешь, что потом тебя ждет вечное одиночество?
Из-за меня он проклят тобой и погружен в вечный сон, кивнула Селена. Я должна отпустить его
Потрясенный силой любви женщины, Зевс уступил ее просьбе. Эндимион и Селена прожили прекрасную жизнь, родив пятьдесят одаренных детей, и когда старый Эндимион оставил этот мир, богиня была безутешна. Годами она бродила среди людей, не находя пристанища. Дети разбрелись по всему свету, не ведая, что мать их еще жива. Внуки и правнуки не знали своего величественного происхожденияэто была цена, которую заплатила богиня за отказ самому Зевсу.
Но однажды встретила она юношу по имени Эдмунд. Сердце не могло обмануть богинюв нем жила душа ее умершего мужа. Она узнала тот самый взгляд, и жесты, тепло, притягивающее ее испокон веков, манеру речиэто был он, без сомнения.
Ты знаешь, улыбнулась Белла, тепло взглянув на терпеливо слушающего мужа, что ваши человеческие души бессмертны. Созданные по образу и подобию богов, люди получили частицу бессмертия, пусть и в таком несовершенном виде.
И что же сделал Эндимион? Эдвард пока не понимал, к чему относится рассказ Беллы, но уже проникся судьбами героев и ему стало интересно. Он узнал в Селене бывшую возлюбленную?
Нет, сокрушенно покачала головой Белла, чье лицо с наступлением рассвета утрачивало старческие черты, постепенно возвращая полноценный юный облик. Но случилось чудо: такое, на какое Зевс, вероятно, и не рассчитывал. Бессмертная душа Эндимиона не забыла свою первую жену, и юноша вновь влюбился в прекрасную богиню.